Оставив до своего возвращения проблемы с Эрнесто Мандарино и его издательством «Эко», супруги Коэльо 5 сентября 1988 года приземлились в аэропорту Лос-Анджелеса, взяли напрокат машину и двинулись на юг, в сторону «Солтон-Си», соленого озера в 50 км длиной и 20 км шириной. Через несколько часов пути доехали до одной из тех полузаброшенных заправочных станций, что так часто встречаются в фильмах про американский Дальний Запад. «Далеко ли до пустыни?» — осведомились они у девушки на бензоколонке. Та — не бензоколонка, разумеется, а девушка — отвечала, что нет, недалеко: в тридцати километрах отсюда расположен городок Борреро-Спрингз, за которым и начинается пустыня. Она же — опять же не пустыня, а девушка — дала им несколько ценных советов: не включать кондиционер не на ходу, иначе мотор может перегреться, положить в багажник запас воды галлона на четыре и в случае чего-то непредвиденного — не покидать автомобиль. Услышав, что пустыня рядом, Пауло встревожился:
— Вокруг меня все так пышно и благодатно зеленело, что трудно было поверить, что через 15 минут пути все неузнаваемо изменится, однако так и вышло: едва мы перевалили через горную цепь, дорога пошла вниз и вскоре привела нас к безмолвию необозримой Мохаве.
На протяжении тех сорока дней, которые Пауло и Кристина жили в палатке или, если удавалось — в отелях, они повсюду сталкивались со следами исторического прошлого, составлявшего легенду озера, — видели заброшенные золотые копи, обломки телег, на которых когда-то двигались пионеры, городки-призраки, подобия скитов, где поселялись те, кто хотел удалиться от мира и людей, коммуны хиппи, проводивших дни в молчаливых медитациях. Помимо хиппи, обитателями пустыни были лишь гремучие змеи, койоты и зайцы, которые, спасаясь от зноя, появлялись только по ночам.
По требованию Наставника первые две недели супруги Коэльо обязаны были хранить абсолютное молчание: нельзя было даже сказать друг другу «Доброе утро». Этот период был полностью посвящен духовным упражнениям, разработанным Святым Игнатием Лойолой. Одобренные и принятые Ватиканом в 1548 году, эти упражнения — плоды личного опыта основателя «Общества Иисуса» — базировались на вере в то, что духовность достигается не путем напряженной молитвы или интеллектуального осмысления, но исключительно экспериментом, личным опытом. «Только через опыт тайна Бога неповторимо и индивидуально открывается каждому человеку, — объясняют изданные иезуитами учебники, — с тем, чтобы преобразить его бытие». Главная цель Лойолы заключалась в том, чтобы каждый упражняющийся превращался в активного созерцателя, «что означает — видеть во всем и во всех фигуру Бога, присутствие Святой Троицы, созидающей и преобразующей мир» …Однажды вечером, через неделю после приезда, когда супруги Коэльо, погруженные в атмосферу духовности, сидели на песчаной дюне под небом, усыпанном мириадами звезд, безмятежную тишину нарушил первый громовой раскат, за которым последовали второй и третий, а за ними еще и еще. Оглушительный грохот, доносившийся из поднебесья, производили огромные огненные шары, которые разлетались на тысячи фрагментов, на несколько секунд озаряя пустыню всеми цветами радуги. Пауло и Кристине потребовалось несколько минут, чтобы понять — это не Армагеддон.
— Мы со страхом наблюдали, — вспоминал впоследствии писатель, — ослепительные сполохи, медленно скользившие по небосклону. Вокруг нас было светло как днем. Потом послышался гром — это фантасмагорически освещенные боевые самолеты, пройдя звуковой барьер, сбрасывали где-то у линии горизонта зажигательные бомбы. Только потом мы узнали, что в пустыне проводились военные учения. Жуткое зрелище… Мороз по коже.
Когда позади остались первые две недели духовных упражнений, Пауло с Кристиной, неукоснительно выполняя инструкции Жана, пришли к старому трейлеру, поставленному на прикол в окрестностях Боррего-Спрингз, — там и жил проводник Тук. И оба очень удивились, что могущественный экстрасенс, о котором говорил им Жан, оказался пареньком не старше двадцати. Вместе с ним Пауло пройдет через несколько десятков городков на мексиканской границе, покуда не встретит группу, известную в округе под именем «Валькирии». Так назвались восемь молодых красивых женщин, возглавляемые самой старшей из них, бывшей сотрудницей «Чейз Манхэттен банк», которые оделись в черную кожу, оседлали мощные мотоциклы и кружили по окрестным селениям. Встреча с нею — она тоже была посвященной — и привела Пауло на 38-й день путешествия туда, где он увидел голубую бабочку и услышал некий голос, который — по его словам — говорил с ним. Затем, рассказывает писатель, ему предстал его ангел — или, по крайней мере, его материализовавшаяся рука, блиставшая в воздухе. Там прозвучали библейские слова, и Пауло, дрожа в священном трепете, записал их на клочке бумаги.
Объятый волнением, он поспешил к Кристине рассказать о случившемся с ним и о том, что «увидеть ангела гораздо проще, чем говорить с ним».
— Достаточно лишь поверить, что ангелы существуют, достаточно лишь почувствовать, что нуждаешься в них, — и они появятся, сияя, как утренняя заря.
И чтобы отпраздновать это событие, Пауло вместе с Кристиной и Туком перед окончанием путешествия проехали по пустыне и, оказавшись в местечке под названием Глориета-Кэньон, остановились перед маленькой пещерой. Пауло достал из багажника мешки с цементом и песком, бутыль воды и стал замешивать раствор. Когда тот достаточно загустел, но еще не успел схватиться, Пауло укрепил у подножия маленький образ Носса-Сеньора-Апаресиды, чернокожей покровительницы Бразилии, и палочкой вывел внизу по-английски:
Это Пресвятая Дева Апаресида из Бразилии. Помолись о чуде и возвращайся сюда.
Потом зажег свечу, сотворил краткую молитву и уехал. Вернувшись в Бразилию, он еще три года вынашивал этот замысел и лишь в конце 1991 года, осознав, что книгу, уничтоженную измельчителем мусоровоза, надо чем-то заменить, решил написать «Валькирии». Судя по зафиксированным его компьютером «свойствам», текст был начат в 23:30, в понедельник 6 января 1992 года. Через семнадцать дней непрерывных — как уже вошло у него в обычай — трудов он набрал заключительную фразу на 239-й и последней странице:
(…) И лишь тогда обретаем мы дар понимания звезд, ангелов и чудес.
Место, где Пауло поставил образ Пречистой Девы Апаресиды, впоследствии похищенный
21 апреля, когда книга уже была готова уйти в типографию, Пауло отправил факс в издательство Рокко, сообщая, что Жан не «предложил», но «приказал» и «потребовал» произвести в рукописи изменения:
Дорогой Рокко,
Полчаса назад мне позвонил Жан (Наставник), приказав исключить (или полностью переписать) две страницы текста. В описании сцены ритуала я, по его мнению, должен применять аллегорические средства описания либо вообще прервать повествование.
Я склоняюсь ко второму варианту, но это потребует дополнительной литературной правки, которую я собираюсь внести в течение субботы и воскресенья, но тороплюсь сообщить тебе об этом незамедлительно. (…)
Пауло Коэльо
Кроме Жана, самого автора и Пауло Рокко, никто никогда не узнал содержания исключенных из окончательного текста отрывков. Впрочем, вмешательство Наставника не повлияло на успех книги. Менее чем за сутки после выхода около половины 120-тысячного тиража было распродано — да-да, почти 60 тысяч экземпляров исчезли с полок книжных магазинов в тот самый день, когда «Валькирии» поступили в продажу. Спустя две недели новинка вытеснила с первого места в рейтинге «Алхимика», продержавшегося там 159 недель кряду. Автор бил рекорд за рекордом. После выхода «Валькирий» Коэльо стал единственным бразильским автором, все пять книг которого значились в списках бестселлеров: «Алхимик» (159 недель), «Брида» (109), «Дневник Мага» (68), «Высший дар» (19). Пауло уступал только американцу Сидни Шелдону.
