Меня разбудил стук в переднюю дверь. Семь тридцать утра, воскресенье. Наверное, какая-то ошибка. Чья-то рука в перчатке с глухим стуком колотила в мою дверь. Я спрятала голову под подушку, надеясь, что урод, который к нам ломится, поймет, что ошибся. Но он не понял. Он продолжал стучать уже по окнам фасада.

— Черт! — Я вылезла из постели, накинула халат и осмотрела полупустые бокалы, пустую бутылку из-под вина и мою разбросанную по полу одежду. От меня пахло сексом. Я была разъярена и устала, и меня ужасно злило, что этот идиот ошибся домом. Я выглянула наружу сквозь одну из дверных панелей цветного стекла. О боже! Филип. Здесь, в Аспене.

Я побежала в комнату, убрала второй бокал в ванную и проверила, не забыл ли Питер свои трусы. Я даже встряхнула одеяло, но так и не убедилась в этом окончательно. Я смазала руки кремом, чтобы спрятать запах секса, шедший от всего моего тела — от рук, от губ. Умываться мне тоже было некогда, так что я мазнула лосьона на щеки. Впервые за десять лет нашего брака я провела две ночи подряд с другим мужчиной.

И когда я подумала об этом, то решила, что ни о чем не жалею и не чувствую себя виноватой. Я взяла себя в руки и открыла дверь.

— Привет, Филип.

— Привет, Джейми.

— Заходи.

Он чмокнул меня в щеку и зашел в гостиную, волоча за собой небольшую дорожную сумку на колесиках. Пальто Филип бросил на диван. Выглядел он ужасно: волосы торчали в разные стороны, как у Эйнштейна, и от него пахло самолетом.

— Ты как, Филип, хочешь кофе?

— Я четыре чашки уже выпил. Я всю ночь не спал. Сделал пересадку в Хьюстоне, проспал там в аэропорту Хилтон пять часов.

— Ты не взял свое лыжное снаряжение. С чего вдруг такая срочность?

Но я знала: он приехал меня умолять.

— Я не из-за нас приехал, — быстро сказал он. — В смысле, не мириться или что-нибудь в таком духе. У меня проблемы, Джейми.

Так вот почему он смахивал на героя из фильма «Беглец».

— Пойдем в спальню, нам надо поговорить наедине.

Я попробовала обдумать эту новость, хотя для столь раннего часа это было несколько чересчур. Ему, бедолаге, явно надо было чего-нибудь попить. Я открыла холодильник и потянулась к апельсиновому соку с надписью «Много мякоти» на коробке, но решила взять бутылку минеральной воды. Потом мы торопливо направились по коридору к моей спальне.

Сделав ему знак сесть в кресло у камина, я набросила на кровать покрывало, отчаянно надеясь, что из него не выпадут мужские трусы. Потом я заперла дверь и поставила стул так, чтобы сидеть лицом к мужу.

— Ну, хорошо. Рассказывай все по порядку.

— Я не могу тебе все рассказать. Я не хочу тебе все рассказывать, потому что хочу тебя защитить.

Я недоуменно вскинула руки.

— Филип, что у тебя за проблемы? Ты что, можешь попасть в тюрьму или тебе по рукам дадут? Ты можешь потерять работу и право на практику?

— Потенциально проблемы очень серьезные, но пока еще ничего толком не ясно.

— Ну, хорошо. — Я выпрямилась. — И ты не можешь мне сказать, в чем они заключаются?

— Не целиком.

— Ну, хорошо-о-о-о, так чего же ты от меня хочешь? Зачем ты приехал?

Он глубоко вздохнул и опустил глаза, явно стыдясь.

Наконец он поднял голову.

— Я хочу, чтобы ты кое-что забыла.

— Что именно?

— Кое-что.

— Это как-то связано с повесткой для Лори по поводу коммерческих секретов, насчет которой ты мне сказал, что это пустяки? Что, проблема оказалась крупнее?

Он кивнул.

— И с тем, что я засекла вас с Аланом в кабинете?

Он кивнул.

— И с тем, как ты позвонил с работы и попросил меня спрятать содержимое папки «Риджфилд»?

Он снова кивнул и негромко добавил:

— И если тебя вызовут давать показания…

— Филип, я же твоя жена. Они не могут меня вызвать, пока мы женаты.

И вдруг я поняла, к чему он клонит. Если я разведусь с ним и буду иметь причину для развода — его измену, — то меня могут и допросить. Или, точнее говоря, если я буду достаточно его ненавидеть, я могу все рассказать. Он боялся, что я сдам его.

— Ты хочешь, чтобы я забыла про бумаги в той папке?

Он наклонился ко мне и спросил:

— А ты их читала, прежде чем спрятать?

В его любопытстве явно ощущалось какое-то нехорошее возбуждение. Я откинулась назад.

— Я не собираюсь отвечать на этот вопрос.

В дверь тихонько постучали, и мне показалось, что меня сейчас вырвет. Я подошла и глянула в щелку. Слава богу, это был не Питер.

— Да, Иветта?

— Грейси хочет к вам в постель.

Иветта держала на руках сонную Грейси..

— Не сейчас, Иветта. — Я протянула руку и погладила Грейси по щеке. — Мама занята, пообнимайся пока с Иветтой. — Иветта улыбнулась и кивнула. Я закрыла дверь. Грейси завопила, как резаная, а через три минуты зарыдал и Майкл. Два вопящих ребенка означали, что Питер и Дилан могут вылезти из своего гнездышка в алькове над гаражом. Теперь я забеспокоилась, что Питер придет ко мне в комнату как раз в самый тяжелый момент.

Пятнадцать минут мы обсуждали детали. Повестку Филипа, повестку его помощницы Лори, его адвокатов, его работу, обвинения, последствия. Кажется, обвинение в краже промышленных секретов ему не грозило, но содержимое папки «Риджфилд» могло изменить ситуацию. Мне надо было что-то решать, и быстро.

Когда я снова отказалась обсуждать вопрос о содержимом папки, которую я предположительно спрятала, Филип встал и рубанул рукой по воздуху. При этом он нечаянно ударил по огромной лампе, которая упала на пол. Я услышала бегущие шаги в коридоре. А вот и красавчик нянь.

В дверь громко постучали.

— Все в порядке? — крикнул Питер.

— В порядке! — отозвалась я, не вставая со стула.

— Может, мне…

— Нет!

Он начал налегать на дверь, и хрупкие панели прогнулись от его напора. Он думал, я с ним играю.

— Да что с ним такое? — Филип подошел к двери и открыл ее. — Да?

— Я испугался, что Джейми пострадала.

— С ней все совершенно нормально.

Мне надо было что-то сказать. Я не могла оставить его наедине с его сомнениями. Но и подойти к нему я тоже не могла, хотя мне очень этого хотелось; поэтому я попыталась внести хоть какую-то ясность в ситуацию.

— Питер, как видишь, у Филипа срочное и неотложное дело. Все в порядке, честное слово. — И он закрыл дверь.

Мы с моим будущим бывшим мужем снова сели. Я была напряжена как струна.

— Да, Филип, у нас есть дела. Сразу несколько дел.

Он широко открыл глаза.

— По поводу твоей личной жизни. — Я постаралась выглядеть как можно более угрожающе.

Никакой реакции.

— Ты ведь в последние несколько месяцев встречался с некой молодой блондинкой?

— Не понимаю, какое это имеет отношение к нашей нынешней беседе.

— Филип, несколько минут назад я подумала о том, что поймала тебя в ловушку.

— Я так не считаю, но ты можешь думать как хочешь.

— Так что я хочу использовать выгоду своего положения, чтобы кое-что прояснить.

Он откашлялся.

— Не лги мне, Филип. Ты же не знаешь, не сделала ли я копию содержимого этих папок, прежде чем…

Он буквально подскочил, и впервые в жизни я подумала, что вот сейчас мужчина ударит меня. Ситуация становилась слишком запутанной. Мне и с одним разводом хватало проблем, а тут еще повестка и вчерашняя история с Питером.

— Упаси тебя боже, Филип, хоть когда-нибудь поднять на меня руку.

Он сел.

— Я бы не смог.

— У тебя, был такой вид, как будто ты готов это сделать. — Мои глаза наполнились слезами.

— Никогда. Ни за что. Ты должна это знать, Джейми. Извини, что я тебя напугал.

— Ладно. Давай не будем нагнетать обстановку. И если ты хочешь сохранить со мной хоть какие-то взаимоотношения, хотя бы дружеское партнерство в качестве родителей троих замечательных детей, тебе лучше говорить правду.

Он посмотрел на меня; злоба в его взгляде исчезла, по крайней мере, на настоящий момент. Я видела, что он чувствует себя виноватым. Он смягчился.