Все это означало, что я готова всерьез поговорить с Питером. Сказать ему то, чего он ждал. Он постепенно отдалялся от меня с того самого разговора на кухне. Когда я встречалась с ним в вестибюле в последние несколько понедельников, он говорил, что ему некогда разговаривать. Он отменил встречу с Диланом из-за какой-то работы в Силиконовой долине. Потом он не ответил на два телефонных звонка. Я начала беспокоиться насчет той худенькой стриженой красотки в баре в Ред-Хук. Наверняка теперь он не возражал, когда она голышом забиралась к нему в постель. Неужели я его потеряла? Меня терзала неуверенность, В глубине души я знала, что он выслушает меня, если я позвоню, и обрадуется моим новостям. Мне просто необходимо было повторять это самой себе. Я закрыла глаза и сказала: «Он будет ждать. Он будет ждать».

Кто-то тряс меня за плечо.

— Джейми? О господи, это ты? И в туристическом классе? Почему?

Я приоткрыла глаза. Прямо передо мной были две тонкие ноги. Ковбойские ботинки из крокодиловой кожи. Пояс из серебра и бирюзы за черт знает сколько тысяч долларов и такие же сережки. Бежевые замшевые гамаши с падающей на джинсы бахромой. Жилет из шиншиллы. И, что хуже всего, черная ковбойская шляпа. Кристина Патген. Боже ты мой.

— Ох, да как же вы тут?

— Справляемся. — Я посмотрела, не висит ли у нее за спиной лассо.

— Слушай, здесь столько народу. И все в нейлоновых спортивных костюмах. О боже! — Потом она опустилась на колени и прошептала: — И все они смахивают на автомехаников каких-нибудь. — Я хотела сказать ей, что это намного лучше, чем смахивать на звезду ковбойских фильмов, но не решилась.

Жители Квартала вроде Кристины были живым воплощением понятия «жертва моды». Например, в Нью-Йорке они садились на рейс в Аспен, одетые как принцы Восточного побережья, в брюках хаки и роскошных бежевых кашемировых свитерах. Но где-то над равнинами Среднего Запада они пробирались в туалет с сумками и выходили оттуда в ковбойских нарядах. Они чувствовали себя прямо-таки обязанными освоить ковбойский стиль в ту самую секунду, когда окажутся в воздушном пространстве Колорадо. На всякий случай — а вдруг в ту самую минуту, когда самолет приземлится, появится Ральф Лорен и пригласит их прокатиться на лошадке-паломино?

Иветта, сидевшая по другую сторону прохода, многозначительно взглянула на меня.

— Я и не знала, что вы едете, — Кристина оглядела наш ряд. — А Филип не с вами?

— Нет.

— О, тогда давайте объединимся! Будет весело. Пообедаем вместе в субботу, дети обрадуются. К вашему дому приставлен шеф-повар?

— Как ни странно, нет. И нам хотелось бы какое-то время побыть в узком семейном кругу, так что извини, не получится.

— Ты уверена?

— Да. Спасибо, но мы не сможем.

— Понятно. — Она окинула взглядом унылый салон третьего класса. — Ну, хорошо, тебе хоть мимозу принести?

— Я собираюсь еще немного поспать.

В Аспене мы приземлились примерно в три часа дня, после двухчасовой задержки на пересадку в Денвере. Пять человек, перепачканных соком и пиццей «Сба-ро», промаршировали по проходу, таща за собой сумки на колесиках, полные детских кружек, карт, фломастеров, переносных дивидиплейеров, свитеров и курток. Иветта в облегающем коричневом тренировочном костюме, от которого она казалась еще толще, несла на руках вопящего Майкла, который проснулся всего пару минут назад. Я шла сзади, отважно стараясь помочь Грейси и Дилану маневрировать их сумками и подбирая фломастеры, чашки и одежду за своей потрепанной командой, которая двигалась медленно, словно перебираясь через хребет в Патагонии.

На посадочном поле на фоне белоснежных гор и синего-синего неба выстроилась целая эскадра частных самолетов, демонстрировавших богатство и власть аспенской элиты. Я решила, что, раз сейчас праздничные выходные, как минимум пятая часть этих сверкающих стальных чудовищ капитализма принадлежит жителям Квартала. Они стояли крылом к крылу, носы выровнены, как у истребителей на авианосце.

Потом к маленькому аэровокзалу подъехал огромный самолет, куда больше других. Я насчитала девять иллюминаторов и увидела на хвосте буквы «j» и «v». К прибывшему самолету подъехали черный джип «сабербан» С затемненными стеклами и огромная моторизованная тележка, тянувшая за собой металлический трейлер для багажа. Я начала перебирать в уме фотографии аспенских домов знаменитостей из журнала «Пипл». Джек Николсон? Дэвид Бекхэм и Пош? Дверь открылась, и трап плавно опустился на поле. Носильщики выстроились по сторонам от него, выпрямились и посмотрели в салон, откуда должна была появиться голливудская знать.

Трап коснулся асфальта. Я прикрыла глаза от ослепительного дневного горного солнца. В дверях самолета показался пассажир.

Сюзанна. Она застыла на ступенях прямо передо мной. Мы уже сталкивались возле школы, но я обычно поворачивалась и уходила. Она написала мне отрывистую записку:

Джейми,

Все это никак не связано с тобой. Как низко я пала. Это было недолго и вообще не должно было начаться. Теперь все кончено. Никто ничего не узнает. Мне очень жаль.

Сюзанна.

Я не ответила. Теперь у меня не было выбора. Она быстро спускалась по лестнице. Нельзя допустить, чтобы она побежала за мной, — внутри аэропорта меня ждут Иветта и дети. Придется встретиться с ней лицом к лицу. Здесь и сейчас.

Я подняла темные очки на лоб и посмотрела ей в глаза.

— Привет, Сюзанна.

Она сошла с трапа на блестящий черный асфальт и тоже сняла темные очки.

— Джейми. — Она сжала губы. Сейчас у этой элегантной женщины не осталось элегантных отговорок. Я нарушила молчание первой.

— Ты здесь со всей семьей?

— Они приехали вчера, а у меня было заседание. А ты?

— С детьми.

— А. Хорошо.

Последовало долгое неловкое молчание.

— Да, вот что, Сюзанна: когда ты мне объясняла, что вся суть в том, чтобы делать мужу минет, я как-то сразу не поняла, что это подразумевало мужей подруг.

— Я не имела…

— Тебе стоило меня об этом предупредить, потому что это далеко не очевидная деталь.

— Это случилось всего один раз.

— Ты уверена? — Филип сказал мне, что они два раза днем ездили в «Плаза Атене».

— Не говори Тому. Пожалуйста, не говори. Он ничего не знает.

— Ты уверена, что он ничего не знает?

— Да. Это убьет его.

— А ты уверена, что это было всего лишь один раз?

— Ну, хорошо, может, еще разок. Но к тебе это никакого отношения не имело.

— Это как же?

— Ну… Это просто так, небольшой флирт. Том много месяцев подряд засиживался на работе… Его постоянно не было дома…

— Сюзанна, это имело самое прямое ко мне отношение. Мы же с тобой дружили.

— Ну, понимаешь, Джейми, он такой… А ты совсем не проявляла к нему интереса…

— Если ты хочешь сказать, что он привлекательный, то я это знаю. Потому, в частности, я за него и вышла.

— Ну, мне…

— Тебе что? Тебе очень жаль, что ты переспала с моим мужем?

— Ну да, разумеется. Я ужасно себя чувствую. Но я была так одинока. Тебе, должно быть, очень плохо сейчас.

— Мне было очень плохо. А теперь нет.

Она сделала шаг ко мне.

— Джейми. Мне так жаль.

Я сделала шаг назад.

— А мне жаль тебя, Сюзанна.

У нее был потрясенный вид.

— Жаль меня?

— Счастливые женщины с мужьями подруг не спят.

Антракт № 2

Серебристый «мерседес» медленно полз по маленькой боковой улочке Ред-Хук и, наконец, остановился около потрепанного пикапа «субару». Возле кафе сидели за столиком на белых пластиковых стульях два пожилых кубинца в теплых зимних пальто и играли в домино. Наблюдая за непривычно шикарным для этих мест автомобилем, они пришли к выводу, что это не наркодилерская машина. С ростом благосостояния района большинство уголовников разбежалось по соседним городкам, но время от времени разная шваль тут объявлялась. Но кубинцы были уверены: пассажир этой машины не из таких.