Я не буду пересказывать содержание его статей — они довольно банальны, пережевывали давно известное, а в целом громили наше «новаторство», ведущее «к подрыву фундаментальных дисциплин биологии». В заключительной статье Максим Гаврилович даже открыто назвал нас всех (по фамилиям!) «юродствующими гениями».
Переживали мы эти статьи ужасно — работа из рук валилась. Но самое ужасное — полная беспомощность: тебя долбят, обзывают негодяями и юродивыми, а ты ничего, понимаете, ни-че-го не можешь сказать в ответ! Правда, Антон куда-то ходил, что-то пытался доказать, но, по-моему, он только подлил масла в огонь. Мы очень надеялись на академика Добродеева — ему-то должны дать слово на страницах газет! И вдруг узнаем, что Иоганн Витальевич в больнице: стенокардия. Жена Антону сказала, что приступ стенокардии вызван каким-то трудным разговором в какой-то высокой инстанции по поводу его согласия поставить свое имя на титуле нашего «манифеста биоплазмы». И запретила Антону являться в больницу.
Положение наше, как вы понимаете, — «хуже не бывает»: полная изоляция. В университете поговаривают, что нашу лабораторию биофизики вообще надо прикрыть во избежание скандала — общественность, мол, требует. Антон рвется в бой, да что толку? С кем воевать? С газетами? Да они не считают нужным даже отвечать на наши заявления и письма. С «общественным мнением» в университете? Глупее ситуации не придумаешь... И вот тут Антон каким-то образом узнает, что Костя Загайнов, оказывается, в наших рядах «пятая колонна». Что он, оказывается, ведет «двойную игру», снабжая строго конфиденциальным материалом... самого Ловцова.
Вот как это выяснилось.
Я вам, кажется, уже писала, что Костя пришел в нашу группу со своей идеей «красного резонанса». Антон выслушал его доводы, ознакомился с загайновским «фонарем» и пришел к выводу, что загайновская гипотеза «красного резонанса» вполне укладывается в рамки нашей концепции биоплазмы. А сам Загайнов «вполне укладывался» в рамки нашей группы. Однако, даже «вписавшись» в профиль нашей группы биоплазменников, Загайнов все же очень долго работал почти самостоятельно — даже опытами занимался больше у себя дома (у Загайновых роскошная дача с оранжереей и солярием, где Костя и ставил свои эксперименты по выявлению «красного резонанса» у различных растений) . Слияние его темы «красного резонанса» с нашим главным направлением — разработкой теории биоэнергостаза живых организмов (по аналогии с гомеостазом[7]) произошло позже, когда Антон сформулировал тот самый тезис, который у вас вызвал такую убийственную иронию: «Это что — всерьез? Человек — полупроводниковый кристалл??» Да, Геннадий Александрович, именно этот тезис Антона и открыл нам дорогу в медицину — нашей концепции биоплазмы, а ее практическое применение в различных методах лечения стало и нашим признанием, и нашим триумфом.
Но вернемся к истории с «пятой колонной».
Исследуя фотореактивность растений, Загайнов никак не мог миновать идей профессора Шахова, с которыми вы так хорошо знакомы. Загайнов довольно легко установил, что его «красный резонанс» дает примерно такой же эффект, что и действие (по методике проф. Шахова) импульсами концентрированного солнечного света (КСС). Вполне естественно, Загайнов задался вопросом: а не одна ли природа эффекта КСС и «красного резонанса»? Ведь в КСС тоже есть длина волны 630 ангстрем — частота красного света. Но как это доказать?
Решение нашел Антон — исходя из своей гипотезы, что любой живой организм представляет собой гигантский полупроводниковый кристалл. По его концепции, точки биологической активности (БАТ) и каналы, выявленные еще в Древнем Китае (те самые каналы, которые соединяют БАТ с различными органами человека, благодаря чему воздействие на БАТ иглами, давлением или лечебными сигаретами из полыни и вызывает столь загадочный терапевтический эффект — колем ушную раковину, а вылечивается, например, печень), заполнены биоплазмой, находящейся в особом, возбужденном состоянии. По расчетам Антона, биоплазма в каналах живого организма (а точки БАТ и каналы открыты — вы, возможно, знаете — не только у человека и у высших животных, но и у растений, и у низших) находится в состоянии резонанса с длиной волны 630 — 690 ангстрем. То есть с частотой красного света.
Таким образом, согласно концепции Антона, воздействие на резонансную частоту биоплазмы посторонним источником колебаний такой же модуляции (красным светом) может привести к еще большему возбуждению, каналов биоплазмы, что, в свою очередь, неизбежно должно вызвать биологическую стимуляцию живого организма. Что, собственно, Загайнов и наблюдал в своих опытах с «красным фонарем».
Но гениальность Антона была не в том, что он дал теоретическое объяснение результатам опытов Загайнова. Антон пришел к выводу, что «красный резонанс» будет эффективен только в том случае, если воздействующий на биоплазму луч света будет совпадать с физическими характеристиками излучения самой биоплазмы (в общем виде это главнейший закон радиосвязи: приемник улавливает в эфире «голос» радиостанции только в том случае, если его собственные входные устройства — антенный фильтр или верньер[8] — настроены в резонанс с излучающей частотой передатчика). Но какие могут быть у света еще физические характеристики, кроме частоты колебаний? Плоскость колебания волны? Это физика установила уже давным-давно.
Ну а дальше логику мысли Кости Загайнова вы, я думаю, можете предсказать самостоятельно: раз нужен не только красный монохроматический свет, но еще и когерентный, то надо применить лазер. Лазер как раз и испускает монохроматический и когерентный пучок света.
Красный лазер Загайнов одолжил у своих приятелей на физике. И первые же эксперименты с семенами цветов, которые он провел в оранжерее отца, убедили его окончательно: даже слабый по мощности луч красного лазера вызывает в семенах гораздо более сильную биологическую стимуляцию, чем и его «красный фонарь», и даже концентрированный солнечный свет (концепция проф. Шахова). Во много раз больший.
Даже получив столь блестящие результаты с красным лазером, Костя, человек скрытный, не сказал о них никому. Опыт за опытом (а вы сами понимаете, сколько времени требуют опыты с растениями: надо не только прорастить семена, но и вырастить цветок или помидор — только тогда в полном объеме можно оценить результат «красного резонанса») убеждали Загайнова, что он находится на пути крупнейшего научного открытия. Осталось свести данные опытов в единую систему и сопоставить с результатами экспериментов по методике профессора Шахова — экспериментов с действием на растения импульсов КСС. А этими опытами у нас, в Алатау, занималась группа агрономов под руководством Максима Гавриловича Ловцова...
Вот вам и объяснение того, каким образом наш «враг № 1» — Ловцов стал нашим единомышленником и возглавил группу фотоэнергетики лаборатории.
Да, Загайнову осталось совсем немного. Но тут появилось интервью Ловцова, которое, как вы теперь понимаете, спутало все карты нашему Косте. Костя, как я уже говорила, придерживается в жизни принципа «семь раз примерь». И момент «отрежь», по его мнению, наступил как раз тогда, когда Максим Гаврилович «разделывал нас под орех» со страниц газеты «Вечерний Алатау».
Я не думаю, что Загайнов не подписал наш памфлет на Ловцова, преследуя столь далеко идущие цели, как неизбежность встречи с Максимом Гавриловичем. Думаю, что нет: не подписал он наш памфлет из принципа «не будь свиньей, даже если тебя уже кто-то вывозил в грязи». Так или иначе, но Загайнов в разгар нашей драчки с Ловцовым явился к нему на кафедру и выложил свои сравнительные (с его, Ловцова, результатами научных исследований) данные: вот вам эффект действия КСС (мощность, длительность импульсов и прочее), а вот вам — действие луча красного лазера (мощность, длительность импульсов и прочее) на те же самые семена и растения.
Ловцов, как он потом проговорился, разобравшись в таблицах и графиках Загайнова, едва не потерял дар речи. Первой его реакцией было — «первоапрельская шутка». Но совершенно неизвестный ему молодой исследователь спокойно предлагает повторить все свои опыты с красным лазером совместно с ним, с Максимом Гавриловичем Ловцовым. А для начала приглашает ознакомиться с его установкой «красного резонанса». Ознакомиться... в нашей лаборатории биофизики.
