2. Поскольку исчезла предпосылка, объясняющая суть расхождения в научных взглядах на природу биологической плазмы между В. С. Гринеевым и группой А. В. Колющенко, редактор очерка самовольно, не считаясь с фактами, частную мысль о «драме идей» превратил в сквозную линию всего очерка, «драму идей», таким образом, превратив в борьбу за приоритет научной концепции биоплазмы.

3. Всему тексту, где шла речь о явных и косвенных доказательствах правоты взглядов группы А. В. Колющенко, редактор очерка придал оттенок сомнения, обильно оснастив эти места в тексте вопросительными знаками, междометиями и вводными словами типа «вероятно», «а так ли», «допустим, что...» и т. п. Объем и характер искажения текста таков, что под сомнением оказались даже факты и концепции, давно уже признанные наукой и многократно подтвержденные экспериментом (например, эффект акупунктуры, наличие в организме человека электромагнитных и слабых постоянных магнитных полей и т. д.).

Не оспаривая самого права редакции на литературную правку текста очерка, считаю, что характер и объем редактуры в данном случае настолько исказили истинное положение вещей, что опубликованный в журнале очерк по своему характеру и даже по смыслу не имеет ничего общего с оригиналом.

Считая, что в истории с подготовкой моего очерка к публикации имело место грубое нарушение авторского права со всеми вытекающими из этого последствиями, категорически настаиваю на следующих безотлагательных мерах:

1. Опубликовать в ближайшем номере журнала материал (решение редколлегии), исправляющий характер и направленность очерка.

2. Немедленно направить письмо за вашей подписью, в котором должны быть указаны истинные причины искажений оригинала очерка, нанесшие морально-этический урон его героям, на имя руководителя лаборатории биофизика Средне-Азиатского университета кандидата биологических наук А. В. Колющенко.

Г. Лавров,

писатель. 28.IX».

«Милочка, здравствуй!

Уже две неделя я напрасно заглядываю в свой письменный ящик, напрасно несусь сломя голову домой после работы — пусто. И опять начинают шевелиться нехорошие мысли, что в скором времени алатауский почтамт начнет возвращать мои жалкие писульки с пышной резолюцией: «за невостребованием адресата». Что мне остается в этой ситуации? Опять таки вспомнить мудрого Шоу? «наука всегда оказывается неправа. Она никогда не решит вопроса, не поставив при этом десятка новых». А нам и нужно-то было с тобой решить всего-навсего единственный сугубо наш личный вопрос: как же нам твою биоплазму совместить с моей «второй древнейшей»?

А может, ты права? Тебе ведь, дорогой Геннадий Александрович, уже тридцать девять, журнал давно сделал из тебя «лидера на побегушках», а ты еще этому радуешься!.. Знаешь, Милочка, при всех моих недостатках у меня есть одно бесспорно положительное качество: когда мне очень скверно (а сейчас как раз та самая минута), я превращаюсь в заурядного прагматика-реалиста, который все эмоции и ситуации способен расписать по пунктам и статьям — словно бухгалтер в годовом балансе. Так как же обозначится мой «годовой баланс» к сорокалетию?

Достижения: написал 5 научно-популярных книжек (шестая — о моем сумасшедшем турне по научным центрам Сибири и Дальнего Востока — тоже, можно считать, написана — осталось перепечатать набело, и договор с издательством в кармане); приобрел имя на ниве научной популяризации в «Мысли»; имею приличный московский кооператив; методом самовоспитания взрастил в своем характере коммуникабельность (уйма приятелей) и терпимость к чужой мысли (уважение героев своих книг и статей); почет и положение «лидера журнала». Пожалуй, все.

Прорехи: променял женщину (любящую, умницу, единомышленника) на портативную пишущую машинку.

Баланс: явно в пользу «Эрики». Хотя и портативная, хотя и наполовину из пластмассы... Уму непостижимо, когда эта бездушная тварь все перевесила, все по миру пустила...

Где-то я вычитал: в средние века в Японии существовал мудрый обычай (или даже закон). Художник, достигший к сорока годам известности, брал себе другое имя и начинал все с начала: жить, творить, любить. Мудрый обычай, верно, Милочка? И актуальный к тому ж...

Так что же мне делать, Милочка? Поступить в соответствии с обычаем японских художников? Средневековье, конечно, а может, в нем и есть истина?

Твой Г. Л.

Если я буду писать по служебному адресу — прямо на лабораторию: «Алатау, Средне-Азиатский университет...» — дойдет?»

«г. Москва, редакция журнала «Мысль и труд»,

т. Лаврову Г. А. (лично).

1. Копию вашего письма главному редактору журнала «Факел» я передала А. Колющенко. Он вашим объяснением удовлетворен.

2. Писать личные письма по служебному адресу неэтично: могут быть приняты за служебные. Передайте, пожалуйста, об этом и вашей коллеге — вместе с ее любезным уведомлением о родственности ваших натур (прилагаю).

Л. К. 10.Х.74».

«Алатау, Ср.-Аз. ун-т, лаб. биофизики, Кореневой.

Ув. т. Коренера!

Среди бумаг, которые я должна была прочесть утром, я обнаружила ваше письмо к Лаврову.

Пока он приводит себя в порядок в ванной, я вам объясню ваше заблуждение.

Вы слишком оромантизировали Лаврова. Он относится к числу тех мужчин, которым нужны всегда теплая постель, сытный обед и полная независимость от всех обязанностей, кроме тех, за которые платят деньги.

Я это знаю совершенно точно, потому что сама такая же.

А вас мне искренне жаль.

Богоявленская.

Владивосток, 3 фев. 74.

гост. «Тихий океан»».

«Спасибо, Милочка, теперь мне ясно, откуда в южном Алатау оказался арктический циклон. Ну и стервь! Я подозревал, что она роется в моих бумагах, но чтобы обшаривать карманы!.. «Так называемые животные были отомщены, когда Дарвин прояснил нам, что мы — их братья». К этому мудрому замечанию Шоу я могу лишь прибавить свое безмерное удивление женским стоицизмом. Десять месяцев ты хранила гнусную богоявленскую писульку, копя на меня гнев божий! Вместо того чтобы прилететь в Москву и надавать этой самовлюбленной дуре по физии и мне, если того заслужил, ты выжидала еще один удобный случай, чтобы смешать меня с грязью? О, и ты дождалась — «Факел», сгори он в керосине, любезно учел твои чувства ко мне и дал-таки тебе повод выразить возмущение уже от имени целого коллектива! И все это, вместе взятое, называется женской гордостью... Да дурость это, а не женская гордость! Когда тебе говорят, что полюбил, что жить не могу — хоть на собственном галстуке вешайся, когда тебе на литературном русском языке, без всяких диалектизмов пишут, что страшно мне от этой любви к тебе... Страшно, понимаешь?..»

«г. Москва, редакция научно-популярного журнала

«Мысль и труд», писателю тов. Лаврову Г. А.

Глубокоуважаемый Геннадий Александрович!

Недавно я имел авторитетную беседу с юристами, которых подробно ознакомил со всеми имеющимися у меня материалами по вопросу моего приоритета научной концепции биоплазмы (атома-икс). Как-то:

1. Моя брошюра «Четвертое состояние вещества», 1944 (на франц. языке, перевод на русский автора. На правах рукописи ГК УССР № 473). Синька.

2. Брошюра «Концепция биологической плазмы». В. Гринеев в соавторстве. Алатау, 1968. Оригинал.

3. «Сборник докладов и сообщений. Семинар по биоэнергетике организма». Алкалык, 1971. Оригинал.

4. «Труды Республиканской конференции по биоэнергетике и биодинамике». Алатау, 1973. Фотокопия.

5. Ваш очерк «Четвертое состояние жизни», ж. «Факел», август 1974. Оригинал.

6. Статьи и интервью в разных газетах. Оригиналы и фотокопии.

Ознакомившись с представленными мной вышеуказанными материалами и трудами, юристы пришли к выводу: имеющийся у меня в наличии теоретический и экспериментальный материал по научной концепции биоплазмы вполне может быть представлен в Комитет по делам изобретений и открытий при Совете Министров СССР в качестве заявки на научное открытие.