После кончины Ю. Визбора работа по систематизации и сохранению его творческого наследия ведется при непосредственном участии Нины Филимоновны Тихоновой-Визбор и Татьяны Юрьевны Визбор. Юрий Иосифович Визбор был общественно активным человеком, патриотом своей страны. Его доброе сердце, широкая натура, врожденная интеллигентность, огромная внутренняя культура привлекали к нему самых различных людей. Среди его многочисленных друзей — деятели науки и искусства, альпинисты и горнолыжники, летчики и моряки, поэты и барды. Он пел о главном — о любви, верности, долге, чести, дружбе, родном доме, о России. Жизнь показала, что Юрий Визбор умел находить нужные людям слова и щедро дарил их нам и нашим потомкам. Его песни навсегда вошли в классику русской авторской песни, российского песенного искусства. В них не только голос Юрия Визбора, в них — голос поколения. Многое из созданного авторской песней стало историей, но песни Юрия Визбора не стареют. Они будут жить, пока мы их поем. Ранние стихи Ю. Визбора «Середина столетья. Москва. Лето…» …Середина столетья. Москва. Лето. К новым модам пижонов манит. А у меня — одна сигарета. Одна сигарета в моем кармане. Важно иду пижонов мимо. В каких я штанах — мне все равно. Можно мечтать о далекой любимой, Но о штанах — смешно. А любимая — тоже! — твердит одно: — Ты сегодня куда достал билет? Что? У тебя нет и на кино? Эх, ты! А еще поэт! Таня! Не думайте, что у поэта Пусто в кармане, как в барабане. Только одна у меня сигарета, Но сколько свободы в моем кармане! 1952 «Бежит лыжня неширокая…» Бежит лыжня неширокая В далекую дымку дня. Красивая, черноокая Идет впереди меня. Утром решил я точно: Горю конец моему — Просто в ближайшем лесочке Я ее обниму. С чего начну наступление? Как поведу разговор? «…У меня соскочило крепление…» Нет… «Наташа! С тех пор…» Закатное небо зори Раскрасили в цвет кумача, А я все с собою спорил, А я все молчал. Остался лишь в память о робости Извилистый лыжный след. … Кусочек Московской области, Отрезок далеких лет. 5 ноября 1954 «Загляделась полночь в окно…» Загляделась полночь в окно. Зимний город устало спит. Я люблю тебя слишком давно, Чтоб молчать о своей любви. Я искал тебя, бросив сон, В тех местах, где рассвет встает. Много разных прошло имен, Претендуя на имя твое. Но в сугробах карельских снегов, В тишине подмосковных дубрав Я святых не растратил слов И своих не лишился прав. Ты живешь в переулке глухом. Ты домой уходишь опять. Ты не думай, что я стихом Буду робко тебя догонять. Ты не думай, что, как в бреду, Я строчу тебе писем том. В эту полночь я сам приду. Надеваю уже пальто! 26 ноября 1954 «Погода, погода, погода…» Погода, погода, погода… Собачье время дождей. Наверно, любая невзгода Такой непогоды милей. Висит над тоскою заливов Студеный речной горизонт, Волна на песчаных обрывах Холодный рисует узор. Стучала машина сильней и сильней — Мы плыли по Северной самой Двине. Под бок подстеливши овчину, Пальто, телогрейку, тулуп, По самым различным причинам Лежим на прогретом полу. Лежим, потому что нельзя не лежать, Что жалко деньжата на ветер бросать, Что путь наш — короток, А сон наш — здоров, А главное то, что без всяких ковров Приедем в обычной простой суете В такое же в точности время, как те, Как те, что в каюте И, может, в уюте В такой же посудине С нами плывут. Зато, убедившись, что парень не вор, Расскажет крестьянин про новый забор, Старуха — про сына, про белых — старик. Желаешь — так слушай. А нет — говори. Зато ни один преуютнейший класс, Конечно, не слышал такой вот рассказ: «Вот вызвали парня того писаря: Фамилия ваша? — Вербованный я. А звать-то? Шесть месяцев. Больше ни-ни И ты меня, паря, в леса не гони. Свое отработал — и будя, пока… Пристанешь еще — наломаю бока…» На бочках хохочет, Судачит и пьет До водки охочий И добрый народ. А берег стоит молчаливо, И держат туманы дозор, Висит над тоскою заливов Студеный речной горизонт. И дождик стучит в запотелом окне: Осенний пейзаж на осенней Двине. На палубе плотник лежит на полу, А рядом — колхозный завхоз, Учитель к далекому едет селу, Бухгалтер — в большой леспромхоз. А мимо плывет деревушка, Прогнившие крыши домов. А дальше — лишь леса макушки Вдоль низких глухих берегов. Под вечер корабль, развернувшись кормой, Растаял за мысом вдали. А люди стоят на опушке лесной. — На стройку? — На стройку. Пошли! В тумане не видно ни зги. Стучала о берег вода. В тумане затихли шаги. Здесь будут шуметь города! 5 октября 1955 |
