Вторая ступень - практика в казарме. Строевая подготовка, муштра,обучение основным приемам ведения боя, даже хоровое пение - все этоотносится ко второму этапу.

Третья - боевая практика. Рыцари должны два года прослужить ввойсках действующей армии, участвовать в сражениях, проявить себядоблестными воинами и показать, чему они научились на предыдущихэтапах. По прохождении боевой практики воинам вручают дипломыСиднарской Академии, и они могут с полным правом называть себясиднарскими рыцарями, кавалерами Ордена Летучей Мыши… - взглядсокола стал мечтательным - видно было, что прошедшие годы обученияон вспоминает с искренней теплотой и нежностью.

- А что такое Орден Летучей Мыши? - дернул за рукав замечтавшегосярыцаря Вотий.

Воин замялся - как раз это-то и было государственной тайной, - но,подумав немного, все же махнул рукой и важно сообщил:

- Орден Летучей Мыши - элитное подразделение сиднарского войска,целиком состоящее из оборотней. Его основателем был оборотень совторой ипостасью летучей мыши - отсюда и название. Вообще-то нашОрден засекречен, об истинной природе его воинов мало кто знает. Содной стороны, дабы о нем не прознали вражеские лазутчики, с другой- в целях сохранения спокойствия в собственном войске. Комупонравится узнать, что в королевском войске правят бал и получаютлучшие места нелюди? Люди тотчас возмутятся, чего доброго, ещевосстание поднимут. Хранить тайну - в наших же интересах. Теперь - ив ваших тоже, имейте это ввиду! Разглашение государственной тайныкарается смертной казнью!

Заринна фыркнула, выражая свое мнение о сиднарскомзаконодательстве. Айна поежилась. Дарилен философски пожал плечами."Ничего не могу обещать", - говорил его вид. Даже Маржана отнесласьк заявлению рыцаря равнодушно. Мысленно она уже навсегда простиласьс Сиднаром и тем более - родной Лазоревой Долиной. Испуганнымвыглядел только Вотий - он впервые в жизни твердо решил держать языкза зубами и уже прикидывал, можно ли забыть об услышанной тайне,чтобы не выдать ее даже врагам, буде те схватят его и начнут пытать.Таинственных врагов мальчишка представлял себе весьма смутно, но егорешимость от этого слабее не становилась.

Небывалую зоркость на сей раз проявила Маржана - именно она первойувидела храм, к которому они так долго шли. Обитель Рассвета.

По правде говоря, долгожданную цель Маржана не увидела, а, скорее,почувствовала.

- На закате мы выйдем к храму, - уверенно заявила она однаждыутром, задумчиво разглядывая горизонт. Шел пятнадцатый день пути,скитальцы порядком устали и были только рады приближению цели, нозаявление хайяри восприняли все же с недоверием.

Обитель Рассвета располагалась в самом сердце Хайялина - егостолице, Хайя-Тэре. Путники мало знали о хайярском государстве и отом, каким оно было до погубившей его войны, но предполагали, чтостолица будет выгодно отличаться от прочих территорий даже послеразрушения. Уж если сохранились руины в отдаленных поселениях, еслидаже захудалые деревеньки не исчезли с лица земли бесследно, значит,Хайя-Тэр тем более должен более-менее уцелеть, думали они. Да и руинс приближением к столице должно быть много больше, чем на окраинахкняжества, - все же столичные области, как правило, отличаются болеегустой населенностью.

Пока же ничто не говорило о близости столицы. Все вокруг былопрежним. Те же фрагменты зданий, надгробиями высившиеся то тут, тотам, те же хрустящие под ногами осколки, та же чахлая растительностьи полное отсутствие живности, хотя следы зверья все же нет-нет давстречались. Видимо, смышленые животные успевали убраться раньше,чем их обнаруживали чужаки. Вокруг царили тишина и спокойствие.Тоска…

- Ты уверена? - недоверчиво уточнила магичка, переводя взгляд вдаль.

Маржана кивнула.

- Как никогда. Я… Я его чувствую. Он зовет меня, и он уже близко.

Маржана оказалась права - после полудня путники вышли к столице.Неправы были спутники хайяри. Столица была разрушена полностью, дооснования, стерта с лица земли с особой тщательностью, как будтомагам враждебных государств было важно убить саму память оХайя-Тэре, уничтожить всякое напоминание о нем. Не осталось ниодного дома, ни одного фундамента, исчезли черепки и обломки - подногами путников снова была лишь сухая земля, выжженная, бесплодная,мертвая, как в первые дни пути.

- Что это? - поежилась Айна. - Почему они уничтожили столицутак… так непоправимо?

- В столице было много сильных магов, - после долгого молчанияответил колдун. - Очень сильных. Здесь каждый дом был окруженособыми заклятиями, сами стены защищали хозяев. Они моглипреподнести захватчикам неприятный сюрприз, и не один. Те решилиподстраховаться.

- Еще немного - и я возненавижу магов, - воинственно заявилрыцарь. - Угробить столько народу, разрушить целое государство длятого лишь, чтобы выяснить, кто из них самый сильный… И после этогомагия - двигатель прогресса?! В чем этот прогресс выражается? Визобретении новых способов убийства? И вы все еще надеетесь, что вэтом пекле уцелел главный хайярский храм?! Помяните мое слово: мыпридем не к храму, а к очередным руинам! И хорошо еще, если этируины вообще увидим!

Ответом ему было молчание. Магам было стыдно за своихпредшественников, они не нашлись, что сказать. Все силы Маржаныуходили на борьбу с самой собой и подступавшими к горлу слезами,девушка попросту не слышала разговоров спутников. Вотий и Айна,потрясенные окружающим пейзажем, подавленно молчали. Разговариватьне хотелось никому.

- Вот он, - сказала вдруг хайяри, обогнув очередной невысокийхолм. Она произнесла это так тихо, что шедшая рядом Заринна едварасслышала.

Там, куда показывала Маржана, и в самом деле высилась громадахрама. Огромное, монументальное здание в форме лотоса, казавшеесяеще более величественным на фоне окружающих его пустошей, будтосветилось изнутри - так белоснежны были его стены.

Путники на несколько минут замерли, разглядывая Обитель Рассветаиздали, будто боясь приблизиться к ней еще на шаг.

- Красиво… - грустно признала Зари, когда компания наконецтронулась с места. - Даже издалека - красиво. Было бы жаль, если быи это чудо разрушили… Кстати, а почему он называется ОбительюРассвета? Разве не логичнее было бы назвать его Цветом Лотоса илиеще как-нибудь в этом ключе, раз уж его построили таким?

- Есть две причины, - тихо проговорила хайяри, будто разговариваясама с собой. - Во-первых, лотос в Хайялине - цветок рассвета. Унас… Здесь растут… росли только розовые лотосы. Их лепесткицветом напоминают зарю. А во-вторых, этот храм построен так, чтопервые лучи восходящего солнца проникают в окна и освещают его. Подсолнечными лучами внутренняя отделка храма начинает сверкать ипереливаться всеми цветами. На рассвете он особенно красив.

К Обители Рассвета путники пришли на закате. Необыкновенноразвившееся в последние дни чутье не подвело Маржану и на сей раз.

Клонящееся к западу солнце обливало белый мрамор багровымпламенем, придавая храму несколько зловещий вид. И все равно путникивновь замерли, разглядывая Обитель. На нее невозможно было несмотреть, храм притягивал к себе взоры, завораживал плавнымиизгибами линий, восхищал тонкой работой древних мастеров, удивлялсохранившейся даже в этом царстве обугленных камней белизной, непозволяя отвести взгляд.

Сходство с лотосом вблизи было почти не заметно, зато стали видныбарельефы с изображениями цветов, деревьев и животных, покрывающиестены, не оставив ни клочка свободного пространства. Даже стройныеколонны у входа были увиты мраморными виноградными лозами. Казалось,чем дольше спутники смотрели на стены храма, тем больше новыхэлементов, не заметных при беглом осмотре, они находили:опустившаяся на цветок бабочка, резные листочки причудливой формы,спрятавшиеся у корней деревьев грибы, крошечные птенцы,выглядывающие из гнезда… Все это казалось живым, застывшиммгновенье назад и готовым вот-вот продолжить движение.

К ногам спутников спускались широкие каменные ступени. Украшавшаяих мозаика имитировала цветочный узор - посетители храма будто шлипо цветущей поляне. Наступить на мозаику тяжелым сапогом, покрытымдорожной пылью, казалось верхом кощунства, и путники, повинуясьвнезапному порыву, сняли обувь у входа в храм. Это было неразумно сточки зрения здравого смысла, но казалось единственно правильным привзгляде на тонкую работу мастеров, ушедших из мира задолго допоявления Сиднара на хайялинских картах.