И началось веселье!

Собственно началом послужило появление на палубе капитана. В рукахон держал по объемистой бутыли темного стекла, еще несколько узкихгорлышек выглядывало из карманов бархатного камзола.

- Какой же праздник без выпивки? - с ходу заявил Лис.

Он осторожно откупорил одну бутыль, принюхался к ее содержимому,остался доволен и протянул графине:

- Первый глоток - виновнице торжества!

- Прямо из бутылки? - осторожно поинтересовалась Айна, растерянноозираясь в поисках бокала.

Капитан кивнул.

- Традиция, - пояснил он. - Первую бутыль все распивают по кругу.В знак доверия.

Ну, раз традиция… Айна, не особенно задумываясь и не придаваязначения подозрительно любопытным взглядам моряков, легкомысленнохлебнула из бутылки. Графине показалось, что у нее во рту взорвалсяминиатюрный боевой пульсар. Огненная волна опалила язык и нёбо ираскаленной лавой покатилась дальше, к желудку, сжигая все на своемпути.

Едва откашлявшись, кое-как отдышавшись и вытерев выступившиеслезы, Айна прохрипела:

- Что… Что это было?!

- Всего лишь ром, - беззаботно взмахнул рукой Лис, тщательно прячаусмешку. - Не самый крепкий.

- Всего лишь?! - возопила графиня. - Да я себя огнедышащимдраконом почувствовала!

Маржана, до которой как раз в этот момент дошла очередь, замерла,опасливо поглядывая то на раскрасневшуюся графиню, то на призывныйблеск в бутылке. Решил дело насмешливый взгляд рыцаря, которыйМаржана поймала в последний момент, мысленно уже отказавшись отсомнительного эксперимента. Хайяри зажмурилась, глубоко вздохнула ирешительно сделала большой глоток.

Айна с любопытством наблюдала за реакцией Маржаны, пытаясьпредставить себя со стороны.

Н-да… Если у нее было такое же, мгновенно побагровевшее лицо свыражением неописуемого ужаса и брызнувшими из глаз слезами,окружающие, надо полагать, получили массу удовольствия от зрелища.

Впрочем, долго сокрушаться графине не позволили. Ведь праздниктолько начинался!

За первой бутылью и закусками пришел черед бутылей последующих,распитие которых сопровождалось культурной программой. Таковой былиединогласно признаны песни и пляски.

Капитан, повязав на голову пиратский платок, лихо наигрывалразудалый мотивчик на лютне. Матросы поначалу подпевали разноголосымхором, а после, не утерпев, пустились в пляс, обнявшись за плечи,слегка покачиваясь и высоко вскидывая ноги.

Потом пели хором "Неверную невесту", душераздирающий романс оразбитом сердце обманутого жениха. Громче всех вопил рыцарь, приэтом он немилосердно фальшивил, путал слова и то и дело сбивался сритма, но его воодушевления это ничуть не уменьшало. Заключительныйкуплет, в котором жених, вдоволь нарыдавшись и от души пожалев себя,любимого, пошел карать смертью изменницу и ее возлюбленного, рыцарьпел в гордом одиночестве. Его исполнение было исполнено такойстрастью, что остальные откровенно заслушались. Финальную строчку"Так прими же смерть в наказание!" слушатели встретили слезами…выступившими от смеха.

Позже, когда запасы моряцкого рома значительно поуменьшились ичародеям стало все равно, идет кто-нибудь по их следу или нет, Дар иЗари "для создания праздничной атмосферы" принялись запускатьиллюзорные салюты. Золотые драконы, рассыпающиеся миллионамисверкающих искр в мизинце от воды, огромные огненные цветы,искрящиеся бабочки и райские птицы вызвали бурю восторга, и этоподвигало магов на создание все новых фейерверков, один диковиннеедругого.

Искр и огненных сполохов было так много, что на их фоне затерялисьи остались никем не замеченными два злых огонька, зажегшихся на носукорабля. Они помигали с минуту, будто глаза осматривающегося зверя,и снова канули во тьму.

Ночной ветер лениво шевелил волны, заигрывал с тросами, свисающимис мачт, с глухим стуком перекатывал по доскам палубы оставшиесяпосле празднества бутылки (день рождения графини отмечали прошлойночью, но следы былого веселья еще кое-где оставались), перебиралзаметно отросшие с начала путешествия волосы Дарилена.

Магу не спалось. Его спутники, капитан, матросы давно ужеотправились почивать, а он все стоял на носу корабля, рядом свырезанным из дерева лисом, вглядывался вместе с ним вбархатно-синюю мглу впереди и изливал ему свою душу. Слов было неразобрать, со стороны казалось, что колдун беззвучно шевелит губами,улыбаясь своим мыслям. Иногда он оборачивался к лису и принималсячто-то горячо ему втолковывать. Лис благосклонно внимал.

Наконец маг устал ораторствовать.

- Пойду-ка я спать, заболтал ты меня, - зевнул он и на прощаниепохлопал деревянного зверя по выгоревшей спине. - Не скучай, дружище.

Поскучать лису и не дали. Едва за магом закрылась дверь каморки,служившей общей мужской спальней, как из другой двери осторожновыглянула Айна. Она огляделась вокруг, убедилась в отсутствииненужных свидетелей и только после этого выбралась наружу.

Да, графиня получила прекрасное воспитание и твердо знала:подглядывать нехорошо. И подслушивать - тоже. Но… Иногда дажеблаговоспитанным девицам из знатных семейств так хочется нарушитьскучные правила! Айна, как и многие ее сверстницы, окажись они на ееместе, не устояла перед соблазном.

Она бесшумной тенью скользнула к лису. Ночной воздух пьянил,кружил голову не хуже капитанского рома. Графиня тихонькорассмеялась, обвила руками резную шею и от души чмокнула лисью щеку.Дерево отозвалось теплом, оно еще хранило след прикосновений мага.Айна с нежностью провела ладонью по резной шерсти, прикоснуласькончиками пальцев к закругленным ушам на макушке, а после сноваобняла лиса за шею, прижалась щекой к его щеке и устремиламечтательный взгляд в ночное небо.

Звезды в эту ночь сияли особенно ярко, словно чьи-то старательныеруки хорошенько отмыли их и разбросали по небу для просушки. Графинязадумалась, отыскивая взглядом знакомые созвездия. Это было нелегко:она привыкла любоваться ночным небом с балкона столичного особняка,там даже звезды выглядели по-другому. Но все же, хоть и с трудом,Айне удалось различить сначала Пугливую Лань, за нею - ВосточнуюКорону, а потом и Синеокую Деву…

Астрономические изыскания прервали самым бессовестным образом.

- Скучаешь, красавица?

Незнакомый голос заставил вздрогнуть. Айна обернулась, но тут жевздохнула с облегчением. Это всего лишь один из матросов. Как же егозовут? Нер?.. Нир?.. Нирм! Совсем еще мальчишка… Скорее всего,ровесник Элдиса. Даже похож на него: такой же невысокий, кряжистый,с резко очерченными носом и подбородком. Только волосы не черные, асветлые, выбеленные солнцем, и глаза не зеленые, а прозрачно-серые,острые, как льдинки.

- Нет, - графиня тепло улыбнулась, вспомнив о братьях. - Дышусвежим воздухом. Впрочем, я уже ухожу.

Матросик приблизился. Ноздри щекотнул запах алкоголя. Для этогопредставителя рода человеческого праздник и не думал заканчиваться.Айна поежилась, уже ругая себя за то, что не вовремя высунулась напалубу.

- А хочешь, я развею твою скуку?

Графиня не сразу поняла, что Нирм имеет в виду. И едва незадохнулась от негодования, когда до ее сознания дошел смысл фразы.Однако воспитание есть воспитание. С раннего детства Ромиайну учили:даже если ты возмущена до глубины души, будь добра сохранятьспокойный и невозмутимый вид.

- Не хочу. Я же сказала: я ухожу.

Айна сделала шаг назад. Нирм - вперед.

- Да ладно тебе ломаться! Я умею быть нежным… - многозначительносообщил матросик.

Айна раздраженно передернула плечами, сбрасывая Нирмову руку.Матрос нисколько не огорчился и предпринял попытку обнять графиню заталию, одновременно оттесняя ее в угол между несколькими некстатиоказавшимися на палубе бочками - здоровенными дубовыми махинами.Пожалуй, в одиночку их и взрослый мужчина с места не сдвинет…

Айна попыталась оттолкнуть навязчивого кавалера - но не тут-тобыло! Силы ему было не занимать, даром что совсем еще юнец!

- Не смей прикасаться ко мне! - вспыхнула Айна. - А не то я… -рука судорожно схватила пустоту у пояса. Ну конечно! Меч остался вкаюте - не станешь же таскать его за собой повсюду, особенно есливокруг - друзья… - Не то я закричу!