– В полдень. Он угощает нас ланчем в «Двадцать два», одном из самых шикарных ресторанов планеты, так что не налегай особенно на синтетические яйца и колбасу.

– И не собиралась. Я положила их для Синдбада.

Али откинулся на мягкую спинку скамейки.

– Теперь, когда вы все обсудили, – процедил он, – хотелось бы выслушать занимательную историю. Вчера не упоминали, чтобы кто-то угодил за решетку.

– Мы ушли раньше, – отвечал капитан. – Возвращаясь на «Королеву», мы с Ваном встретили Татаркоффа, и он подтвердил, что торнский шелк ушел почти с дракой.

– Ему крупно повезло, – подхватил Ван Райк. – Он взвинтил цену на рулон почти до небес, а затем продал демонстрационный кусок почти за те же кредиты. Остальной товар просто смели, хоть и за более умеренную сумму. Он клянется, что у него остались лишь две тряпки и что он бы их тоже продал, если б нашел время.

Джелико поставил на стол маленькую изящную коробку и с почтением извлек из нее две бутылки:

– Из личных запасов Татаркоффа. Твоя награда, Раэль. Тебе и решать ее судьбу.

Девушка оглядела этикетки. Вино. Гедонского разлива, золотистое белое, сухое, марка винограда настолько знаменитая, что она узнала ее с ходу. Обе бутылки без труда можно продать.

Она покачала головой. Нет. Дек – признанный знаток вин. Его легендарные запасы предназначены исключительно для собственного удовольствия, не для продажи или обмена. Бутылки подарены от чистого сердца и заслуживают соответствующего обращения.

– Имеем мы право себя побаловать? Отдадим их Фрэнку – посмотрим, что он сумеет к ним приготовить. Задача в его вкусе, особенно на планете, где под рукой свежие продукты.

Раэль разгладила несуществующую складку на кителе. Похоже, форменная одежда действует так на всех. Высокий воротник и четкий, жесткий покрой постоянно напоминают о себе, заставляют думать о возможном несовершенстве. Может, в этом отчасти и заключается их смысл. Легкая неуверенность помогает держаться начеку…

Она взглянула на спутников. Майсил Джелико тоже был затянут в парадный мундир, но если и чувствовал неудобство, то привычно не подавал виду.

Ван Райк, шагавший чуть впереди, при своем росте и мускулатуре выглядел, вероятно, самым импозантным из троих. Впрочем, ей больше нравился Джелико – поджарый, с кошачьей грацией, выработанной годами в космосе, в ореоле ответственности, постоянной заботы не только о благополучии, но и о самой жизни своих людей. Во всем чувствовался хозяин звездолета с опасных окраинных трасс. Картину довершали суровые черты, обожженная бластером щека и глаза как закаленный титанон.

Раэль огляделась по сторонам, рассматривая толпу. Макгрегори назначил им встречу на первом этаже высочайшего здания в городе, откуда им предстояло подняться в роскошный ресторан на самом верху.

Оба ее спутника вскинули руки. Раэль посмотрела вперед: вот и мужчина, который ответил на это приветствие.

Она сразу решила, что Эдру Макгрегори похож на Майсила. Старше, в темных волосах больше половины седины, глаза голубые, лицо – круглее и массивнее, но все равно в обоих чувствуется одна порода. Что в звездолетчике, что в напланетнике читаются сила и независимость. У такого поди вымани душу или, скажем, месячную выручку.

Канучеанин протиснулся сквозь толпу и сразу протянул руку в старинном терранском приветствии, сохранившемся повсюду, где пустил корни человеческий род.

– Минута в минуту. Рад видеть вас снова, капитан Джелико, мистер Ван Райк.

– Мы тоже рады, мистер Макгрегори, – отвечал капитан и посторонился, пропуская женщину вперед. – Доктор Раэль Коуфорт.

Бизнесмен склонил голову в старомодном поклоне. Его глаза блеснули, – казалось, они проникают в самую душу.

– Вы и впрямь прекрасны, доктор Коуфорт, но я с облегчением вижу человека из плоти и крови. Мне трудновато было бы беседовать с видением.

Она улыбнулась еще шире:

– Потребуй дело – справились бы и с этим.

Макгрегори рассмеялся:

– Вы угадали, доктор.

Он повел межпланетников к отгороженной тросами лифтовой площадке, бросив привратнице: «У нас заказан столик на четверых», – по-видимому, без всякой нужды: женщина, завидев его, сразу принялась убирать заграждение.

Лифт заполнялся, люди заходили по двое, редко по трое. Они замолкали, ступая на платформу, замолк и Эдру. Все прибыли сюда не просто развлечься, а теснота не располагает к важным деловым разговорам, ради которых посещают такие заведения.

Как только все вошли, лифт двинулся. Раэль взялась за прочный страховочный поручень и стала смотреть, как с каждым пролетом уменьшается в размере людный первый этаж. Вскоре толпа внизу уже казалась морем крохотных заводных фигурок.

Лифт-экспресс летел без остановок и так быстро, что делалось почти неприятно. Впрочем, двигался он вполне плавно, а мирным подъемом космолетчиков не испугаешь.

В следующие несколько секунд платформа начала замедляться и наконец встала вровень с полом ресторана. Межпланетники сделали шаг и оказались на широком, очень медленно вращающемся круге, на котором стояло множество столиков: одни – ближе к центру, другие – почти у края. Идея их не удивила – она стара как мир, но сохраняет популярность по той простой причине, что все так же привлекает посетителей. Людям нравится есть на большой высоте и обозревать окрестности, если, конечно, панорама того заслуживает.

Майсил должен был признать, что в данном случае строители максимально использовали возможности конструкции. Вместо обычного плоского потолка и больших окон весь ресторан заключили в огромный стеклостальной купол, толщиной в несколько дюймов, но настолько прозрачный, что казалось, его нет вовсе. Ночью, когда звезды и две крохотные луны Кануче отражаются в огнях населенного города и порта внизу, тут должно быть поистине великолепно. Сейчас вид был не таким впечатляющим: обзор ограничивали обрывистые склоны, стиснувшие узкий залив; взглядам открывался лишь серый промышленный пояс вдоль побережья и далее на крутом берегу. Положение исправлял порт. Высокие здания не закрывали картину оживленной приморской полосы, где всегда найдется, на чем остановить взгляд.

Подошел официант в смокинге.

– Мой обычный столик – снаружи, – прошептал Эдру, – но, если вам неприятно, можно поменять. Здесь чертовски хорошо кормят, и мне бы не хотелось отвлекать вас на местные причуды.

С первых его слов гости поняли, о чем речь. Ресторан выдавался за радиус нижних этажей, нависающая часть пола была сделана из того же прочного прозрачного материала, что и купол наверху. Казалось, столики висят в воздухе.

Джелико мог поглощать пищу в каких угодно условиях, но смаковать предпочитал сосредоточенно, не глазея по сторонам. С другой стороны, Раэль явно пришла в восторг, так что он не стал возражать.

– Вряд ли нам скоро придется снова есть в «Двадцать два», – сказал он, – так что давайте по полной программе.

Вскоре они уже сидели в мягких удобных креслах вокруг накрытого белой скатертью стола. Тут же подали воду и горячие влажные полотенца.

Межпланетникам было не то чтобы неуютно, скорее странно. Ноги ощущали под собой твердый пол, однако то, что глаза видели сквозь прозрачную стеклосталь, противоречило остальным чувствам. Некоторое время все трое смотрели в тарелки, но постепенно захватывающее зрелище пересилило инстинктивную боязнь и начало приносить истинное удовольствие.

За этим-то большинство посетителей и приходят в «Двадцать два», поэтому им дали любоваться спокойно. Официант тихо стоял в отдалении, дожидаясь, когда в его сторону посмотрят, и только после этого подошел.

– На первое – мясо, но, если пожелаете, можно заменить птицей, морепродуктами или овощами, – обратился он к межпланетникам, которые тут же объявили, что согласны на общее меню.

– Ну, Чарльз, что Макс нам сегодня приготовил? – спросил Эдру, подтвердив заказ.

Официант улыбнулся:

– Нечто небесное, мистер Макгрегори. Жареное мясо овцебыка, черные и белые клецки с подливой и молодые стручки сила в белом соусе. На сладкое – четырнадцатислойный кремовый торт.