Обычные горные ботинки с мехом между двумя слоями кожи и стелькой из шерстяного фетра поверх тонкой резиновой подошвы использовались только до высоты 6150 м.
Для альпинистов были изготовлены усовершенствованные двухместные «гималайки». В основном конструкция стандартной «гималайки» не изменялась со времен экспедиций 20-х годов. Для шерпов были взяты более экономичные палатки больших размеров, поскольку, по откровенному признанию Д. Ханта, «шерпы привыкли к скученности и не находят неудобства в том, чтобы спать, разместившись, подобно сардинам в коробке» (X, 63 с).
Для палаток использовалась нейлоновая ткань, пропитанная мистоленом. Как лабораторные, так и полевые испытания показали ее большую прочность и ветронепроиицаемость при легком весе. Выше Верхней базы (лагерь 4) в палатках использовались внутренние съемные нейлоновые стенки. При незначительном весе, они повышали на четыре градуса температуру внутри палатки, немаловажное обстоятельство для высотного восхождения. Специальная конструкция двойных входов позволяла соединять между собой палатки, этим обеспечивалось внутреннее сообщение между ними.
При весе квадратного метра ткани в 35 г по прочности она не уступала значительно более тяжелым материалам. После пропитки ткань для палаток (хлопчатобумажная основа и нейлоновый уток), как показали испытания, была абсолютно водонепроницаемой, штормовые ткани выдерживали самый сильный ливень. Экспериментальные испытания в аэродинамической трубе показали абсолютную ветронепроницаемость их при скорости воздушного потока в 160 км в час.
Для каждого альпиниста было изготовлено по два нейлоновых спальных мешка: наружный и внутренний. Была усовершенствована и модель надувного резинового матрасика: он состоял из секций, расположенных в два яруса, верхний обычно надувался слабее.
Для защиты рук использовались три пары перчаток и рукавиц: верхние нейлоновые, средние — пуховые или шерстяные, нижние — из тонкой шелковой ткани. Предполагалось, что когда альпинист должен вести фотосъемку или лезть по скалам, он сможет работать, не снимая шелковых перчаток.
Физиолог экспедиции определил потребность в жидкости на больших высотах — до 4,5 литра в день. Известно, как трудно бывает растопить снег и получить котелок чуть тепловатой воды. По мнению Пафа и Уорда, одной из причин выхода из строя участников весенней швейцарской экспедиции 1952 г. было и то, что, находясь на Южной седловине, альпинисты в течение трех дней получали меньше 600 г жидкости в день. «Если же потребность в жидкости не будет удовлетворена, — читаем мы в статье Пафа и Уорда,— в организме вскоре образуется дефицит воды и это приведет к дополнительной усталости и слабости, сверх того, что происходит под действием высоты».
Для уменьшения потерь тепла и экономии горючего Ч. Куком был сконструирован к примусу с высотной горелкой специальный алюминиевый кожух, полностью закрывавший кастрюлю и направлявший все тепло на ее днище и боковые стенки.
Восхождения на гималайские гиганты указали предел, «потолок» активной акклиматизации. Участники экспедиций на Эверест приходят к существенному выводу, который, кстати сказать, не принимается во внимание некоторыми из наших авторов (Е.А. Белецкий, П.С. Рототаев, Д.М. Затуловский)[89]. По мере акклиматизации спортивная форма восходителей улучшалась вплоть до высоты 7000 м, хотя начиная от 6000 м наблюдается сравнительно незначительное истощение организма, но акклиматизация позволяет преодолеть болезненные симптомы. На большей высоте день за днем, с каждой новой сотней метров слабость прогрессирует, наступает невосстанавливаемый упадок сил с потерей аппетита и атрофией мышц. Альпинист выходит из строя.
По наблюдениям английских и швейцарских физиологов, полное восстановление после такого испытания, каким является подъем на высоту более 8000 м, требует нескольких недель отдыха и за время одной экспедиции вряд ли найдется альпинист, способный дважды подняться выше 8000 м.
Паф и Уорд приводят поучительную таблицу высот, достигнутых на Эвересте:
Серьезные испытания кислородной аппаратуры были проведены английскими альпинистами и физиологами в 1952 г. на склонах Чо-Ойю и Менглунгла. Стало очевидно, что надо добиваться снижения веса аппаратуры и подачи 4 л кислорода в минуту. Чем выше потребление кислорода, тем существеннее эффект: происходит реально ощутимое сокращение легочной вентиляции, уменьшается усталость, пропадает ощущение тяжести в ногах.
Экспедиция 1953 г. пользовалась кислородной аппаратурой трех типов: с открытой циркуляцией, с замкнутой циркуляцией и специальной «ночной» системой для сна. В аппарате первого типа альпинист вдыхает обогащенный кислородом воздух и выдыхает его в окружающую атмосферу. Регулируя отверстия в коллекторе, можно варьировать подачу газа в пределах от 2 до 6 литров в минуту.
При системе с замкнутой циркуляцией альпинист дышит смесью с высоким содержанием кислорода, поступающей непосредственно из дыхательной камеры. Воздух окружающей атмосферы в аппарат не поступает. Выдыхаемый воздух проходит через патрон с натронной известью, поглощающей углекислоту и направляющей выдыхаемый кислород снова в дыхательную камеру.
Можно назвать ряд других новинок в снаряжении, в первую очередь сборные металлические лестницы из пяти секций длиной по 1,8 м каждая. История повторяется, экспедиция 1953 г. вновь возвратилась к лестницам, которыми пользовались в Альпах во времена восхождения Соссюра на Монблан в 1787 г. Были изготовлены также девятиметровые веревочные лестницы, компактные радиоустановки, подобран ассортимент продуктов для различных высот, продумана упаковка грузов.
5 февраля состав экспедиции собрался в Лондоне, выслушав сообщение Д. Ханта и Ч. Эванса об их поездке в Цюрих для консультации с участниками швейцарской экспедиции. Неделю спустя 473 промаркированных тюка общим весом в 7,5 т, содержавших все необходимое для экспедиции, от стальных ледовых крючьев до консервированных персиков, были погружены в трюмы парохода «Стратеден», в каютах которого находился основной состав экспедиции. Англичане получили от непальских властей разрешение находиться в районе Эвереста весь год, и Объединенный гималайский комитет вынес решение: если весенняя экспедиция потерпит неудачу, она же повторит попытку, когда затихнут летние муссоны.
В столице Непала Катманду начальника экспедиции поджидало двадцать шерпов, уроженцев района Сола Кхумбу в Восточном Непале, по языку и происхождению более близких к тибетцам, чем к непальцам или индийцам, среди которых они живут.
Скупой на похвалу Д. Хант отмечает, что эти горцы «обладают всеми качествами прирожденных альпинистов», что это люди «бодрые духом, покладистые и мужественные, обладающие исключительной смелостью... Шерпы прекрасные товарищи при восхождении на вершину».
Хант с удовлетворением отметил точность горцев: все они, как и было условлено, собрались в саду посольства ее величества королевы в назначенный срок 4 марта со своим сирдаром, прославленным альпинистом Тенсингом.
Предводитель шерпов начал свой путь к гималайским вершинам с разведывательной экспедицией 1935 г. на Эверест, где он был рядовым носильщиком. Экспедиция 1953 г. была для 39-летнего шерпа из Дарджилинга его шестым выходом на Эверест. После своего дебюта в 1935 г. он принимал участие почти во всех последующих экспедициях к третьему полюсу Земли.
Хант ожидал встречи с шерпом с волнением, он опасался не пошатнулось ли здоровье Тенсинга после экспедиции 1952 г., особенно после тяжелого подъема поздней осенью на Южную седловину. Будет ли в состоянии присоединиться к их экспедиции Тенсинг, которого, по мнению английских восходителей, можно было считать «одним из сильнейших альпинистов не только своего народа, но и в мировом масштабе».
