Если хотя бы часть этих предложений была принята, Моссовет не попал бы в нелепую ситуацию, когда масса юридически выверенных решений все-таки не исполнялась. Замахиваясь на проблему, депутаты не могли оценить своих реальных сил и часто действовали по принципу: "А пусть попробуют не выполнить!"

Администрация и не собиралась выполнять ровным счетом ничего из депутатских мечтаний. Либо потому, что это было ей невыгодно, либо потому, что администрация приняла на вооружение принципиально иной подход в своей работе. Проблемы города в стратегии администрации не должны были становиться предметом открытого обсуждения и столкновения мнений. Общение власти с городом должно было происходить лишь через различного рода подачки в виде льгот и хождение граждан по чиновникам с челобитными.

Лишь однажды группе "Сильный Совет" почти удалось сломить сопротивление моссоветовского начальства и применить проблемный подход при решении вопроса о процедуре приватизации жилья. Для примера мы приведем здесь комплекс вопросов, которые пришлось бы решать Моссовету, если бы проблемный подход был принят.

Группа "Сильный Совет" предлагала, прежде всего, прояснить для себя цель приватизации жилья. Это либо извлечение максимальных средств для нового жилищного строительства, либо получение максимального числа приватизированных квартир и «выброс» квартир на рынок, либо что-то другое? (Либерал-гайдаровцы впоследствии сказали, что для них главное — чтобы был собственник, как можно больше собственников. Что из этого вышло, мы знаем. Собственниками стали почти все, только одни — собственниками лачуг, другие — шикарных хором одни — собственниками ваучерных фальшивок, другие — собственниками заводов, банков, земли и пр.).

Следующий важнейший вопрос, который нужно было решить при последовательном подходе к проблеме, это вопрос о том, в состоянии ли городские власти подтвердить в полном объеме свои обязательства перед гражданами, состоящими на учете по улучшению жилищных условий? Стоило также определить, можно ли принять на себя еще и новые обязательства, связанные с приватизацией? В последнем случае необходимо было бы решить, каким образом учесть приличную обеспеченность жильем одних и плохую (или никакую) обеспеченность других. В случае признания неспособности городского хозяйства и действующих на данный момент властей вынести бремя прежних обязательств вместе с новыми, стоило бы разобраться, какими именно обязательствами Моссовет готов пожертвовать: готов ли он замедлить продвижение очереди на получение бесплатного муниципального жилья, готов ли он отсечь «хвост» очереди или будет исключать из очереди состоятельных лиц?

В случае принятия концепции «дешевой» приватизации жилья (т. е. преимущественно бесплатной), надо было бы определить, что передается москвичам бесплатно: стоимостный эквивалент, равный для всех, или жилплощадь, выделяемая на каждого человека и на семью в занимаемой квартире (независимо от ее качества)? Следующие вопросы — об оплате «излишков» (сверх бесплатного норматива) и технологии оценки качестве жилья (элитные здания и элитные территориальные зоны).

Таков круг вопросов, связанных с приватизацией жилья, над которыми депутатам не довелось по-настоящему поработать. Кропотливое исследование проблемы обеспечения москвичей жильем было не по душе номенклатуре и ее союзникам. Их принцип дележа, как и при использовании ваучеров, состоял в праве силы.

Поначалу к «сложному» решению проблемы приватизации жилья склонялся и московский мэр. Г. Попов не раз говорил о необходимости доплаты за излишки приватизируемой жилплощади, но, буквально через несколько дней после очередного выступления такого рода, он утвердил правила бесплатной приватизации жилья. Дело было обставлено так, будто с этой инициативой выступил председатель Моссовета Н. Гончар, а его поддержал Президиум Моссовета. Никакого решения Моссовет не принимал, никаких корректировок в рамках российского закона о приватизации не вносил. Просто Попову было позволено все.

Администрация Москвы, объявив бесплатную приватизацию, практически сразу отбросила все обязательства перед очередниками на жилье. Состоятельные граждане вовсе не пострадали. А больше всего выиграла все та же номенклатура, получившая бесплатно в собственность все свои хоромы. Это была цена «простоты» — резкое имущественное расслоение общества. Такая простота, как известно, хуже воровства.

Итак, моссоветовское начальство обыгрывало депутатов, а исполнительная власть громила Москву, растаптывая железной пятой все попытки применить в столице законы России. Вместо внедрения проблемного подхода проводники интересов мэрии постоянно ввергали сессии Моссовета в состояние сумбура. Предложения группы "Сильный Совет", распространяемые среди депутатов и представляемые руководству всю вторую половину 1991 г., были полностью проигнорированы. Депутаты не учились достигать компромисса в предварительных обсуждениях, руководство сваливало все на крайне перегруженные сессии, голосование имеющихся альтернатив практически никогда не проводилось, заседания все время сползали к истерии…

Помимо действий пятой колонны, работу Моссовета калечило и извращенное народолюбие. Большинство депутатов находилось при стойком убеждении, что надо выдавать побольше решений "полезных для города". Ради тактического успеха они старались не замечать, что проигрывали стратегически, что «полезность» выпускаемых решений исчезающе мала.

Члены группы "Сильный Совет" попытались на издыхании своего энтузиазма создать депутатский клуб, в котором могли бы еще сложиться нормальные человеческие отношения между депутатами, но натолкнулись на полнейшее равнодушие руководства и депутатскую леность. Вместо помощи моссоветовские наследники Г. Попова блокировали все попытки всерьез поставить эту работу.

А ведь все можно было бы сделать по уму. Нужно было только в какой-то момент одуматься и начать все сначала — с определения нескольких ключевых проблем, над которыми депутатам придется работать в течение длительного периода.

Таких проблем, на решение которых, отбросив второстепенное, стоило сориентировать всю работу, было не так уж много. Это:

— соблюдение законов России исполнительными структурами города (нормой должны были стать открытые судебные разбирательства, инициированные депутатами должен был возникнуть банк данных по случаям нарушения законности должны были быть созданы органы независимого финансового контроля, внесены законодательные инициативы по коррекции российского законодательства и пр.)

— формирование и поддержка независимых рыночных структур, не имеющих генетической связи со старыми исполкомовскими формированиями (единая система льгот, кадровые центры, разумное лицензирование, ответственность собственника перед городом, ответственность властей перед производителем и пр.)

— поддержка новых политических и общественных организаций и движений, не ведущих коммерческой деятельности и действующих в рамках закона (обеспечение их помещениями, выходом в средства массовой информации, возможностями участия в подготовке проектов решений органов власти и пр.).

Если бы Моссовет сконцентрировался именно на этих направлениях работы, которые ему прелагал "Сильный Совет", то удалось бы избежать того беспросветного одиночества, в которое Моссовет загнали его руководители. Впрочем, надеяться на какую-то победу все равно было бесполезно. Силы были не равны.

МЫ ПОНЯЛИ, ЧТО ПРОИГРАЛИ

Для наиболее прозорливых депутатов (точнее, желающих что-то прозревать в туманном будущем) общий проигрыш Моссовета в борьбе с номенклатурой стал ясен уже в начале 1992 года. Неформальное депутатское совещание, которое удалось провести в конце января, констатировало глубокий кризис Моссовета. Возможностей антикризисных мероприятий было много, но реализовать их было некому.