Из данных опроса следует, что к весне 1993 года никто уже не верил правительству, а его лживость и коррумпированность была очевидна для 3/4 населения. Но люди продолжали поддерживать это правительство, потому что поддерживать что-то другое не было никакой возможности. Мощная пропагандистская машина убивала все альтернативы человеческой мысли. Разруха в головах разрушала все: экономику, культуру, духовность, историю. Но боль в желудке еще не отдавалась болью в этих самых головах, порог чувствительности еще не был пройден, абстрактное недовольство еще не дозрело до определений персональных виновников разрухи. К концу 1994 г. урок, наконец, был осознан: безоговорочное доверие к Ельцину высказывали всего 3 % населения России, а в десять раз больше людей выражали откровенную ненависть к нему ("НЕГ", 15.11.94).

По мере актуализации вопроса о вине за разрушительные реформы в сознании населения России первыми «прозреть» постарались чиновники. После отстранения Е. Гайдара от власти Б. Ельцин в "Записках президента" писал: "Гайдар не до конца понял, что такое производство. И в частности — что такое металлургия, нефтегазовый комплекс, оборонка, легкая промышленность. Все его знания в этих областях носили, главным образом, теоретический характер. И в принципе такой дисбаланс был довольно опасен."

Возникает вопрос, почему же Ельцин, а за ним и ближайшие его соратники стали отрекаться от гайдарономики? Может быть потому, что подошло время расплаты? Но во время расплаты неплохо было бы спросить у отмежевавшихся от "радикальных реформ" о том, почему они столь легко доверились совершенно некомпетентному в государственном управлении человеку? Ответ прост — они сами были такими.

Приведенные нами итоги — скорбное свидетельство доверчивости народа и бессилия здравых и разумных людей, пытавшихся разрозненными усилиями остановить преступников и дураков. Страшная и тупая темнота населения, деградация элитных слоев общества стоит за развалом страны. Люди видят его, но не могут осознать его причин. Они продолжают верить в светлое будущее, в самозарождающееся благополучие. Чем позднее приходит прозрение, тем дороже это обходится стране.

В политике, лишенной нравственных корней, игра идет по особым правилам. Ложь стала для нее одним из основных инструментов. Эта ложь тщательно завуалирована и многолика. Чтобы ее распознавать, нужен опыт и готовность к определенным усилиям.

Попытаемся сформулировать некоторые закономерности проявлений политической лжи, а также правила ее выявления.

Прежде всего, обещаниям политиков можно верить только в том случае, если они подтвердили свое право такие обещания давать. Только биография политика, его ясная и устойчивая позиция в прошлом могут служить источником доверия к словам.

Для молодых политиков, конечно, допустима смена мировоззрения, опирающаяся на логику судьбы. Но тут важно различать смену взглядов в угоду конъюнктуре (обычно вместе с получением административного поста) и действительное взросление.

А вот для зрелого человека смена мировоззрения должна означать одно — невозможность принимать участие в политике. В противном случае, новое мировоззрение следует понимать как смену маски. Если известный коммунистический и демократический деятель Э. Шеварднадзе предостерегает с трибуны от диктатуры, затем устанавливает диктатуру у себя на родине, а потом на седьмом десятке лет принимает православие, то по логике вещей место ему — в монастыре. В таком возрасте только и замаливать грехи. Но логика номенклатуры иная. Любое действие номенклатурного политика — очередная интрига ради власти и, одновременно, спектакль, разыгрываемый для наивных.

Появление нового политического движения, нового слоя политиков связано, прежде всего, со стремлением к власти, с попыткой путем внедрения новых для данного состояния общества идей переделить власть по-новому. Само по себе стремление к власти не является предосудительным. "Рваться к власти" — в политике дело естественное. Проблема состоит в том, чтобы понять, ради чего и как совершается этот рывок и кому он принесет реальную выгоду. Ведь на вооружении амбициозных политиков целый арсенал инструментов, затрудняющих восприятие целей их деятельности и политических установок.

Остановимся на некоторых из них. Стоит хорошенько запомнить, что образ светлого будущего в любой политической программе — признак ее лживости. Набор общих принципов без обозначения конкретных действий, предполагаемых в культурной, экономической и политической жизни, также делает программу лишь вариантом дешевой агитки.

Обманом является идеологическая "перестройка на марше", когда народные избранники начинают агитационную кампанию, уже имея в руках рычаги власти, полученные под другие обещания. Здесь от избирателей должно исходить только одно требование — отзыв, отставка и новые выборы. "Объективные обстоятельства" не могут быть оправданием смены курса, они лишь повод для нового выбора народа. Довериться смене курса без нового аванса доверия — значит быть обманутыми наверняка. Пример такого обмана — "либерализация цен" и «ваучеризация», о который в 1991 г. никто не помышлял, голосуя за Ельцина.

Политическая группировка или политический лидер, получившие в руки власть (или хотя бы приобщившиеся к власти) и не превратившие свои предвыборные обещания в проекты государственных решений, совершают обман граждан. Затягивание с внесением таких проектов демонстрирует лживость их предвыборных обещаний. Выборы 1989–1993 гг. в России дали нам хороший урок. Большинство народных избранников никогда никаких проектов не готовило, будучи не способными даже четко сформулировать задание на разработку того или иного проекта юридическим службам. За всех «отдуваться» приходилось ничтожному меньшинству.

Повторим еще раз, что декларирование общих политических принципов без подкрепления реальным делом или конкретными разработками — есть расчет на голоса доверчивых, глупых и увлекающихся людей.

Красивости общих деклараций еще не означают стремления к реализации декларированных ценностей на практике. Политики, получившие власть, всегда могут демонстрировать частичную реализацию заявленных принципов, подправляя действительность и преувеличивая свои заслуги.

Наконец, следует помнить, что декларации лидеров политического движения вовсе не являются руководством для его низовых лидеров. Суть политического движения открывается именно в мировоззрении и поступках рядовых активистов движения. В предыдущих главах на примере «ДемРоссии» мы уже могли видеть, какие чудовищные взгляды могут прикрываться благими заявлениями лидеров. Противоречивость жизненной позиции мелких активистов, их фобии и психозы рано или поздно повяжут главных лидеров и станут основой их политики. Процесс маргинализации политической элиты можно прервать, лишь ликвидировав условия для существования массовых политизированных движений без определенной позиции и превратив повседневную политику в публичное состязание высокоинтеллектуальных групп профессионалов.

Теперь несколько слов о том инструментарии, который применяют политики, чтобы завоевать благосклонность избирателей. Часто для этого используется бытовой уровень аргументации, частные примеры и картинки из личной жизни. Все это является спекуляцией и не должно приниматься во внимание. Достойные аргументы — это цифры, расчеты, исторический опыт, политологические и философские концепции. Именно на это должен опираться политик, которому народом оказано доверие. Он должен служить как бы посредником между сложнейшими механизмами управления современным обществом и населением, большинству которого доступно лишь интуитивное их понимание и оценка конечного результата.

К сожалению, политический деятель чаще всего становится не связующим звеном между властью и гражданином, а специалистом по манипулированию общественным сознанием. Он старается воздействовать не на разум гражданина, а на его эмоции не анализировать общественные проблемы и пути их решения, а клеймить своих противников и уничтожать любое сомнение в собственных доводах.