Впервые я увидел этот багаж целиком. Я стоял, наблюдая за странным ассортиментом грузов необычной формы, которые перетаскивались на спинах носильщиков, погружались и укладывались в соответствующих местах на полу вагона. Процессия казалась бесконечной. Некоторые тюки были небольшими, как, например, ящики с фотоснаряжением; некоторые — длинные и громоздкие — секции дюралюминиевой лестницы; некоторые — увесистые, квадратного сечения, как, например, ящики с кухонными принадлежностями. Были здесь вещевые мешки с личной одеждой и громоздкий круглый тюк — проклятие всех, кто пытался поднять его,— содержащий новозеландские спальные мешки. Погрузка заняла два с половиной часа; мы подсчитали, что всего было около восьми тонн снаряжения, упакованного более чем в пятистах тюках (включая личный багаж). Вагон был заперт, я положил ключ в карман и ушел, горячо надеясь, что встречу его благополучно в Лукноу.

После восхитительного утреннего купания в Юху-Бич, мы наконец погрузились в поезд, идущий в Каунпор. Чарлз Уайли и Том Стобарт остались, намереваясь лететь по делам в Калькутту и оттуда прямо в Катманду, столицу Непала.

Был жаркий день. В пути поездной двигатель вышел из строя, а когда был доставлен запасной, то он также чуть не развалился на части, пытаясь вытолкнуть состав на вершину холма.

3 марта, в 9 часов утра, нас встретил в Лукноу Е. А Гаскел, представитель фирмы «Бирма Шелл». Наш багаж как нам сообщили, должен прибыть лишь во второй половине дня, таким образом, мы были вынуждены провести ночь в Лукноу. В 2 часа 15 минут после полудня мы вернулись на станцию, чтобы проследить за перегрузкой нашего багажа в вагон узкоколейки, идущей в Раксаул. На следующий день, в тот же час, мы заняли места в поезде. Мы уехали с полной уверенностью, что вагон с нашими вещами отправился раньше нас. Вечер не принес нам живительной прохлады, так как Лукноу переживал период сильной жары. Мы стали только ещё грязнее. Ночью я допустил позорную ошибку. Около 2 часов кто-то постучал в дверь. Помню, что в моей сонной голове мелькнула мысль: «А! Наверное, контролер!» Не совсем ещё проснувшись, я встал и отпер дверь. Увы, в то же мгновение, прежде чем мы могли эту дверь закрыть, казалось, все население Индии с криком ввалилось в наш вагон. Отчаянная жестикуляция и угрозы Джорджа Лоу были тщетны. Носильщики, торговцы и ещё кто-то целыми семьями, все ехали «только до следующей станции». В эту ночь нам уже спать не пришлось.

В Самаштинуре мы сделали пересадку для последнего участка пути до Раксаула, на границе с Непалом. В 8 часов 30 минут вновь тронулись в путь. После волнующих событий прошлой ночи мы вообще не решались открывать дверь, даже для приема пищи, и, так как поезд запаздывал, прибыли в Раксаул лишь в 3 часа 30 минут пополудни зверски голодными. Погрузка длилась долго, началась она в 3.30, когда мы прибыли, и лишь в 6.30, когда уже было почти темно, мы смогли уйти. При этом девять тюков, которые не поместились на две небольшие непальские платформы, пришлось снять, несмотря на отчаянную жестикуляцию, энергичный нажим и всеобщий бедлам. Мы поместили эти тюки на ночь в пакгауз. Вместе с Майклом я направился к уютно расположенной среди деревьев станционной гостинице, где мне удалось смыть в ванне часть покрывающей меня грязи. Затем мы уселись для первого в этот день действительного приема пищи. В меню входили цыплята с овощами и чапатти[6]. Мы были теперь далеко от «хлебных» стран. Когда я попросил хлеба, служитель уставился на меня с удивлением.

На следующее утро, б-го, вскоре после 7 часов утра, мы были на станции. Забрали наши девять тюков, и пыхтящий паровоз повез нас далее. Вся поездка протяжением 40 километров заняла два с половиной часа, и мы могли бы свободно, как это делали другие до нас, ехать верхом впереди паровоза, наблюдая, как дикие животные перебегают через рельсы. К тому времени, как мы добрались до Амлегкауна, деревни индийского типа у подножия лесистого холма, нам безумно хотелось спать, но одновременно нас донимал голод. Поэтому, пока поезд маневрировал, флегматичные британцы вытащили двух цыплят, картошку и помидоры и устроили ленч.

Последний участок пути до Бхимпеди предстояло преодолеть на грузовиках; в конце концов появились четыре вполне приличные на вид машины. В обстановке непрекращающихся споров состоялась четвертая перегрузка. Мы поздравили себя с тем, что нам удалось отправиться дальше в 12 часов 30 минут, именно в этот день, согласно графику, составленному Грегом, мы должны были погрузить наши вещи на канатную дорогу в Бхимпеди и двигаться до Чизапани, почтовой станции на дороге в Катманду. Последний этап пути до столицы нам предстояло пройти пешком. Добраться туда мы должны были 7-го и уже 9-го, как надеялся Джон, могли бы начать наш путь к Эвересту.

Разместившись на грузовиках поверх тюков, мы отправились в 38-километровое путешествие. Следует признать, грузовиками лучше было любоваться, чем на них ехать: распространенный в индийских горах метод — чинить мотор только с помощью изоленты, когда уж дым идет из-под капота, действовал, по-видимому, и в данном случае.

Дорога бежала по долинам, поросшим дубом и елью, прорезаемым порожистыми речками. В некоторых мостах встречались необычайные отвесные башни из песчаника.

Сопровождаемые ливнем, мы приехали в Бхимпеди к 2 часам 50 минутам, тогда как Джорджи (Бенд и Лоу) из-за прокола камеры добрались несколько позже. Из-за деревни виднелись мачты канатной дороги, убегающие вдаль через лес от громадного, открытого по бокам навеса с железной крышей, где носильщики присоединяли тюк к блокам, катящимся по стильному тросу. Появился Майкл Уустмекотт с печальной вестью: наша погрузка займет по крайней мере три часа и, так как работа кончается в 5 часов, закончить погрузку в этот день не удастся. Грузовики между тем свалили все на неровный, покрытый мешковиной пол, а мы постарались спасти наиболее ценные тюки. Что делать? Попробовали воспользоваться тремя телефонами, которые, по-видимому имели весьма смутное понятие о том, как надо действовать. Тут один из писарей подсказал нам идею: обратиться к отряду индийского инженерного Управления, строящему дорогу от равнин к Катманду. Майкл, как «офицер для особых поручений», вызвался добровольно туда сбегать. Невдалеке он встретил начальника отряда полковника Гранта, едущего в «джипе». Положение было спасено.

На протяжении всех дней путешествия через Индию Катманду мерцал перед нашим мысленным взором, далекий и таинственный, как сам Эверест. Для путешествующего по воздуху он находится в трех днях полета от Лондона. Для нас, передвигавшихся по морю и посуху, это было трехнедельное путешествие с препятствиями и неудобствами на каждом шагу. Мы стремились скорее к нему, стремились к спрятанному городу, охраняемому в своей затерянной долине барьерами жары и высоты. Завтра мы увидим его. Мы достигнем цели. Но тем самым чары будут развеяны.

Полковник Грант был весьма любезен: он угостил нас черным кофе и заказал на четверть первого ночи «джип». В мрачный ночной час мы оказались под тусклым электрическим светом на станции канатной дороги. Началась работа. Мы смотрели, как наши грузы один за другим подвешивались к блокам и, качаясь, ныряли куда-то вверх, в ночную тьму. Каждый тюк следовало проверить и записать номер соответствующего блока. Как всегда здесь было больше людей, чем нужно; большинство, как всегда, присутствовало для дачи «весьма ценных указаний». Весь процесс занял пять часов; при этом 507 мест были сгруппированы в 87 тюков. Обычно к нашим грузам в качестве балласта на блоках добавлялись тяжелые мешки с рисом. Я невольно подумал, что, вероятно, такой метод транспорта используется в экспедиции в последний раз. Наши внуки будут потрясены теми трудностями, которые выпадали на долю ранних пионеров Непала в ту пору, когда дорога ещё не была построена.