Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Пока шла оттепель, выходить было опасно. Сверху со страшным грохотом рушились ледяные глыбы. Когда все затихло, женщины выбрались из своей темницы в прохладный, блестящий от влаги мир, что-то шепчущий им на ухо.

Тогда они доползли до верхушки ближайшего дерева, где шелест стал еще слышнее. Когда более мелкие ветви стали под ними прогибаться, на подруг обрушился нежный дождик — крупные его капли медленно падали с листа на лист.

В центре колонны воздух был удивительно чист, но ближе к стенам всюду-всюду выгибались сияющие радуги. Тающий лед, стекая по листве, полнил скопившееся на дне спицы озеро.

— Что дальше? — спросила Габи.

— Назад к стене. И вверх. Мы кучу времени потеряли.

Габи кивнула.

— Знаешь, пока ты куда-то идешь, мне без разницы. Но все-таки. Не скажешь ли еще разок — чего ради?

Сирокко хотела было ответить, что вопрос дурацкий, но вдруг поняла, что это уже не так. Во время их долгого заключения она призналась Габи, что уже не рассчитывает найти в ступице кого-то за пультом управления. Сама не заметив когда, она перестала в это верить.

— Я дала обещание Менестрелю, — призналась Сирокко. — И все. Больше у меня от тебя секретов нет. Ни единого.

Габи помрачнела.

— Какое обещание?

— Посмотреть, нельзя ли как-то остановить войну титанид с ангелами. Я никому об этом не рассказывала. Сама не знаю почему.

— Понятно. Думаешь, ты правда сможешь тут что-то поделать?

— Нет. — Габи молчала, продолжая внимательно заглядывать Сирокко в глаза. — Но я должна попытаться. А что это ты так на меня смотришь?

Габи пожала плечами.

— Да ничего. Так просто. Интересно, какие причины идти дальше ты найдешь, когда мы разберемся с ангелами. Ведь мы и тогда пойдем дальше? Разве нет?

— Да, пойдем. Мне почему-то кажется, что идти всегда нужно до конца.

ГЛАВА XXII

Весь мир превратился теперь в бесконечную череду деревьев, по которым надо было взбираться. Каждое следующее дерево представлялось легкой вариацией предыдущего; разные как снежинки, они были так же утомительно схожи. По необходимости краткие реплики Габи и Сирокко могли дополняться жестами и кряканьем. Две женщины превратились в одну превосходную машину для лазанья по деревьям — в единый организм, неуклонно стремящийся вверх. Двенадцать часов они на пределе сил лезли. Потом вставали лагерем и спали как убитые.

Дно спицы вскоре открылось — и целое море воды выплеснулось на Рею. Несколько недель дно оставалось открытым, а затем закрылось. Одновременно открылась крыша, и опять задули лютые ветра, вынуждая Сирокко и Габи искать убежище. Еще пять суток темноты — и они снова снаружи, снова ползут вверх.

На седьмой день после третьей зимы женщины заметили первого ангела. Немедленно остановившись, они стали смотреть, как он их разглядывает.

Ангел сидел неподалеку от самой верхушки дерева, плохо различимый сквозь ветви. Вой этих существ они во время подъема уже слышали, а иногда доносилось и хлопанье громадных крыл. И тем не менее всеми знаниями, которыми Сирокко о них располагала, она была обязана тому застывшему мгновению, когда на нее летел ангел, пораженный титанидским копьем.

Ростом ангел был еще меньше Габи, с мощной грудью и тщедушными руками и ногами, Вместо ступней у него были когтистые лапы. Крылья росли как раз над бедрами, так что в полете вес равномерно распределялся по всем сторонам каждого крыла. Сложенные, они возвышались над его головой, а противоположные кончики уходили ниже ветви, на которой он сидел. Все несущие поверхности на руках, ногах и хвосте также были аккуратно сложены.

Отметив всю эту экзотику, Сирокко вынуждена была признать, что самое поразительное в ангеле — это его человекоподобие. Он напоминал загибающегося от недоедания подростка — но подростка несомненно человеческого.

Габи взглянула на Сирокко, и та пожала плечами, словно предлагая подруге приготовиться ко всему. Потом шагнула вперед.

С диким верещанием ангел подался назад. Крылья его развернулись до всего своего девятиметрового размаха. Потом ангел замер, едва-едва покачивая крыльями, — только чтобы удержаться на крайних ветках, для которых даже его вес был уже слишком велик.

— Мы только хотим с тобой поговорить, — сказала Сирокко и протянула к ангелу раскрытые ладони. Тот снова заверещал и улетел. Пока он набирал высоту, до них доносился шум его крыльев.

Габи взглянула на Сирокко. Потом вопросительно подняла брови и ткнула указательным пальцем вверх.

— Ага. Полезли.

* * *

— Капитан!

Сирокко мгновенно замерла. Веревка тут же натянулась, и шедшей впереди Габи пришлось резко остановиться.

— Что такое? — спросила Габи.

— Тсс. Слушай.

Через несколько секунд ожидания прозвучал тот же призыв. На сей раз его услышала и Габи.

— Это точно не Джин, — прошептала она.

— Кельвин? — Стоило Сирокко это сказать, как она узнала голос. Он сильно изменился, но все же был узнаваем.

— Апрель?

— Да, это я, — тут же пришел ответ, хотя Сирокко позвала совсем негромко.

— Поговорим?

— Ну конечно, поговорим. Где ты, черт возьми?

— Ниже. Я тебя вижу. Нет, не возвращайся.

— Но почему? Черт побери, Апрель, мы уже много месяцев ждем, когда же ты объявишься. Август просто с ума сходит. — Сирокко хмурилась. Что-то шло не так, и она не могла понять, в чем дело.

— Либо я к вам, либо вообще никак. Если вы ко мне, я сразу же улетаю.

Апрель уселась на небольших ветвях метрах в двадцати от двух женщин. Даже на таком расстоянии хорошо было видно ее лицо — точная копия лица Август. Во всем же остальном Апрель стала ангелом. Сирокко слегка мутило.

Похоже, ей нелегко было говорить. Между фразами следовали долгие паузы.

— Пожалуйста, не приближайтесь. Вообще не двигайтесь в мою сторону. Но даже так говорить мы сможем очень недолго.

— Надеюсь, ты не думаешь, что мы тебе зла желаем?

— А почему нет? Я… — Апрель осеклась и отодвинулась еще дальше. — Хотя, пожалуй, нет. Но я лучше дам отсечь себе руку, чем позволю вам приблизиться. От вас ужасно воняет.

— Это из-за титанид?

— Кого-кого?

— Кентавров. Того народа, с которым вы воюете.

Апрель зашипела и подалась назад.

— Не говори о них.

— Вряд ли я смогу этого избежать.

— Тогда придется улететь. Я постараюсь вернуться. — С громким воплем она нырнула в листву. Еще какое-то время они слышали шум ее крыльев, а потом Апрель пропала — будто ее и не было.

Сирокко взглянула на Габи. Та мрачно болтала ногами.

— Кошмар, — прошептала Сирокко. — Что же со всеми нами стряслось?

— Я надеялась хоть на какие-то ответы. Как бы то ни было, ей досталось хуже всех. Хуже, чем Джину.

* * *

Несколько часов спустя Апрель вернулась, но на самые важные вопросы ответить так и не смогла. Казалось, она об этом даже никогда не задумывалась.

— Откуда мне знать? — отвечала она. — Я была во тьме, я проснулась и была такой, какой вы сейчас меня видите. Мне было все равно. Да и теперь все равно.

— Можно пояснее?

— Я счастлива. Раньше я никому не была нужна. Ни я, ни мои сестры. Никто нас не любил. Что ж, теперь я в этом и не нуждаюсь. Я из клана Орла, гордая и одинокая.

После осторожных расспросов выяснилось, что такое клан Орла. Это не было ни племя, ни сообщество, как вроде бы намекала Апрель, — скорее отдельный вид в роду ангелов.

От рождения и до смерти Орлы были одиночками. Они даже не собирались вместе для спаривания и переносили общество друг друга лишь несколько минут подряд — да и то на достаточном расстоянии. В такой мимолетной беседе Апрель и прослышала о появлении в спице людей.

— Две вещи я никак не пойму, — осторожно проговорила Сирокко. — Можно спросить?

— Не обещаю, что отвечу.

— Хорошо. Скажи, как получаются еще ангелы, если вы даже не сходитесь?

60
{"b":"205131","o":1}