Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Можно мне извиниться?

— Погоди минуту. Я еще орать не закончила. — Но затем Робин развела руками, присела рядом с ним на койку и продолжила.

— Я тоже не уверена, не совершаю ли я ошибку. Трини… — Она яростно замотала головой. — Да, у меня на многое открылись глаза, и не все обстоит так скверно. Меня пугает, что из-за перемен, которые произошли со мной здесь, дома мне придется тяжело. И раз уж о доме, то я порой едва могу вспомнить, какой он. Мне кажется, я здесь уже миллион лет. Я выяснила, что многое, во что верят мои сестры, всего лишь досужие выдумки — и сомневаюсь, что сумею им об этом сказать.

— Что, например?

Искоса на него взглянув, Робин чуть скривила губы.

— Значит, тебе хочется последних откровенностей от дикой марсианки? Хорошо. Теперь я точно знаю — сколько мужчину ни корми, пенис у него с мою руку не вырастет. Моя матушка сильно на этот счет заблуждалась. Не было у нее оснований утверждать и то, что все мужчины с утра до ночи насилуют всех женщин. А также то, что все мужчины чудовища.

За последнее время я много разговаривала с Трини. У меня появилась первая возможность пообщаться с женщиной, хорошо знакомой с земной цивилизацией. Я обнаружила для себя множество преувеличений. Система подавления и эксплуатации не столь ужасна и откровенна, как я думала, но она по-прежнему никуда не делась — даже спустя столетие после того, как мои сестры решили держаться от нее подальше. Тогда я спросила себя: стала бы я предлагать ввести в Ковене какие-то перемены? И ответила себе: нет. Если бы я нашла на Земле абсолютно равное общество, ответ, возможно, был бы другим. Хотя и в этом я не уверена. Какой цели послужили бы эти перемены? Мы отлично справляемся. Ничего ненормального в нас нет. Мало, очень мало кто из моих сестер смог бы доверять мужчинам. Совсем немногие смогли бы их полюбить. Так что бы мы стали делать, вернувшись на Землю?

— Понятия не имею, — сказал Крис. Потом подумал, что это прозвучало слишком осуждающе, и добавил: — Ничего не имею против Ковена. Я вовсе не хотел, чтобы ты вставала на защиту своего образа жизни. Он в ней не нуждается.

Робин снова развела руками.

— Быть может, отчасти и нуждается — иначе я бы так сразу не завелась. Впрочем, меня это не волнует. Поначалу трудно будет держать рот на замке насчет многого из того, что я узнала. Зато у меня будет хорошая практика, как уметь молчать.

Некоторое время они молча сидели рядом — каждый погрузился в собственные мысли. Крис думал о том, что чуть было между ними не завязалось — или, точнее, о двери, которая чуть было не открыла перед ними возможность чего-то подобного. Впрочем, для серьезных размышлений все это уже было в далеком прошлом. Крис испытывал глубокое уважение и привязанность к той отчаянной девушке, какой Робин была прежде. Теперь она казалась немного подавленной, но далеко не побитой, и он понял, что чувства его к ней не переменились.

Тут в голову Крису пришла одна мысль, и он решил попытать удачи.

— А знаешь, твое положение в ковенском обществе меня совсем не беспокоит, — сказал он.

— Что ты имеешь в виду?

— Твой новый палец. Ведь отрастить палец — тут, должно быть, колоссальная лабра.

Робин посмотрела на руку, потом озорно ухмыльнулась.

— Пожалуй, ты прав.

Подойдя к единственному окну в номере, Крис посмотрел на Валью, терпеливо ожидающую его у подножия лестницы.

— Когда отбывает твой корабль?

Робин взглянула на наручные часы, и Крис улыбнулся. Он тоже такие носил. Неотвязная тяга следить за временем была у них общей.

— У меня еще дека… десять часов.

— Валья приготовила закуску к пикнику. У нее на уме одно чудное прохладное местечко вниз по реке. Мы и так хотели тебя пригласить, а теперь пикник станет твоей отвальной.

Робин улыбнулась.

— Замечательно. Только дай мне сначала все упаковать.

Крис помог ей, и вскоре на полу выстроились три объемистых тюка. Подняв два, Робин принялась бороться с третьим.

— Тебе помочь?

— Нет, я са… а-а, черт, о чем я говорю? Я возьму эти, а ты прихвати тот. Можно оставить их у кассы — оттуда их отправят на корабль.

Крис последовал за Робин вниз по лестнице и помог ей сдать багаж. Затем они присоединились к Валье и Змею. Выйдя прогулочным темпом из-под титанопольского древа, все четверо оказались под колоссальным сводом гейского окна Гипериона. День выдался жаркий, но с Океана уже задувал ветерок, обещая скорое похолодание. В воздухе висела дымка, источник которой был далеко на нагорьях, где воздушный флот Сирокко обнаружил топливопроизводящую тварь — родителя и попечителя бомбадулей. Гнусная нечисть пылала уже полкилооборота.

Но, несмотря на дымку, воздух был восхитителен. Пахло ожидающими скорой жатвы титанидскими посевами. А главное — ни в чем не было угрозы. Четверо спутников шли по пыльной тропе меж покатых холмов. По обе стороны, будто обнимающие руки матери, вздымался могучий изгиб Геи.

На берегу Офиона они расстелили одеяла. Пока все ели, Крис наблюдал за рекой, задумываясь о том, сколько раз одни и те же воды протекали мимо этого места — и сколько раз предстоит им еще протечь, прежде чем долгой жизни Геи придет конец. Когда титаниды запели, Крис охотно присоединился. Вскоре и Робин стала подпевать. Они пили, смеялись, немного плакали — и снова пели, пока не настала пора уходить.

ЭПИЛОГ

Semper fidelis

Колесо по-прежнему вращалось, и Гея по-прежнему оставалась одна.

Убойный корабль землян был на своем привычном месте — глубоко в гравитационном поле Сатурна. Команду его ежегодно меняли, чтобы облегчить тяготы дежурства. А каждое десятилетие проходил обследование его смертоносный груз, и дефектные ракеты заменялись.

Присутствие корабля не было пустой угрозой, но Гея спокойно ее игнорировала. Богиня твердо знала, что не даст повода для атаки. Пока Земля в ней нуждается, ей нечего бояться. Политическим абсурдом было бы оспорить ее диктат в своем собственном теле или ее совещательный голос на земном шаре. Рассказы о сделках и вызовах, достигни они ушей землян, могли бы вызвать временное недовольство — и не более. Гея могла предложить людям тысячи даров. Система ее безопасности доставляла удовольствие и ей самой; Гею развлекало прибытие ничего не подозревающих пилигримов.

О степени уверенности Геи в себе говорило то, что угрозу от землян она ставила даже ниже ничтожной угрозы отступницы Феи. Но Гея привыкла соблюдать осторожность. Высоко в ступице ее мысли быстрее света метались по кристаллической матрице пространства, само существование которой бросало вызов земной физике. Громадные отверстия зияли в этой матрице подобно дырам от сгнивших зубов, но даже в упадке мозг Геи содержал в себе силу, далеко превосходящую возможности всех человеческих компьютеров вместе взятых.

Ответ вышел таким, какой и ожидался. Никакой угрозы Сирокко не представляла.

Высокогорья в Гее были уникальны. Каждый километр связывался с каким-то региональным мозгом, а управлением, которое осуществлялось на столь солидном расстоянии от силовых центров, вполне можно было пренебречь. В определенном смысле здесь лежала нейтральная территория.

В сумеречной зоне меж Реей и Гиперионом, много выше земли, в самых недоступных пределах нагорий, у входа в пещеру стояла на страже одинокая титанида. Неподалеку зрел роскошный урожай коки. Услышав донесшийся изнутри звук, Менестрель повернулся и зашел в пещеру.

Сирокко Джонс, до недавних пор известная как Фея Титана, а теперь именуемая Демоном, уже очнулась и теперь корчилась в холодном поту. Совсем голая, она так исхудала, что по ней можно было изучать анатомию. А глаза казались глубокими провалами.

Менестрель подошел и стал держать ее, пока дрожь не утихла. Вскоре после приземления в Гиперионе Сирокко нашла славный запас спиртного — несмотря на то, что Фонотеку уничтожило единственное в своем роде стихийное бедствие: дождь соборов. Потом Менестрель разыскал Сирокко и привез ее в пещеру.

172
{"b":"205131","o":1}