К сожалению, святой Брендан не указал точного местонахождения открытых им блаженных островов. Эту заботу он возложил на космографов будущих времен. И те решали задачу каждый по своему разумению.

Острова Святого Брендана впервые появилось в 1260 г. на карте, украшавшей алтарь собора в английском городе Херефорде. На ней указываются «Шесть счастливых островов Святого Брендана» в районе Канарских островов. По одной из версий хроники, Брендан нашел свою землю на юге, так что автор Херефордской карты не погрешил против истины. На карте Анжелино Далорто 1339 г. под островами Мадейра сделана подпись: «Острова Святого Брендана, или Девы». На карте братьев Пиццигани от 1367 г. в том же районе помечено: «Так называемые Сонные острова, или острова Святого Брендана», а рядом нарисована фигура монаха. После открытия Азорских островов земли ирландского подвижника переместились к этому архипелагу.

Но поскольку и там ирландских следов, равно как и особого блаженства, не обнаружилось, острова Святого Брендана оторвались от уже известных архипелагов и зажили на картах собственной жизнью. Видимо, впервые в таком качестве они фигурируют на знаменитом глобусе Мартина Бехайма 1492 г. Причем немецкий космограф острова Брендана превратил в один большой остров (очевидно, тот самый, где обретается блаженство), расположил его к западу от островов Зеленого Мыса чуть севернее экватора, а рядом поместил следующую надпись: «В год 565 от Рождества Христова на этот остров прибыл на своем корабле святой Брендан, много узрел там чудес и через семь лет возвратился на родину». Остров Святого Брендана обозначен и на карте Тосканелли. Соответственно, Колумб, руководствовавшийся этой картой, надеялся открыть райский остров на пути в Индии. На английской карте 1544 г. остров красуется в центре Атлантического океана.

В XVI в. никто не сомневался в существовании острова Святого Брендана. Португальский король выдал дарственную грамоту на еще не открытый остров авантюристу Луишу Пердигону, а испанцы официально объявили райскую землю собственностью испанской короны. Они имели на это полное право, считая Сан-Борондон (так они его называли) восьмым островом Канарского архипелага.

Действительно, неоднократно поступали сообщения о какой-то большой земле к западу от Канарских островов. Этот факт отражен и в дневнике Колумба в записи от 9 августа 1492 г.: «Адмирал говорит, что многие почтенные испанцы, жители острова Иерро… клятвенно утверждали, что из года в год они видели к западу от Канарских островов землю и лежала она в направлении солнечного заката. Другие — жители Гомары подтверждали это. Адмирал припоминает, что в 1484 г., в то время, когда он находился в Португалии, к королю явился некто с острова Мадейра и просил короля дать ему каравеллу, чтобы отправиться к этой земле. Он заверял, что эту землю замечают из года в год и вид ее остается всякий раз одним и тем же».

Вскоре появились и достаточно подробные карты острова. Одну из них вычертил испанский военный инженер, побывавший на Канарских островах в 1530 г. На ней обозначены горы, леса и бурная река, пересекающая остров, в устье которой возвышается крест. Другая карта принадлежит тоже военному инженеру, итальянцу Леонардо Торриани, которого испанский король Филипп II послал на Канарские острова, чтобы изучить возможности их фортификации. Торриани оставил впоследствии изданный манускрипт, где подробно описал природу островов, быт и нравы их жителей, снабдив книгу рисунками, планами городов и картами, включая еще не открытый остров Святого Брендана. На нем Торриани обозначил семь церквей — может, это отголоски легенды о семи городах Антилии?

На поиски острова снаряжались одна экспедиция за другой. Тщетно. И однако, год от году множились сообщения о том, что в ясную погоду массы людей четко различали большую землю то с острова Иерро, то с Тенерифе, то с Гомеры, то с Лас-Пальмас. Мало того, в середине XVII в. нашлись моряки — португальский кормчий Перу Велью и некий Марку Верди, — которые уверяли, будто обнаружили остров Святого Брендана и даже высаживались на нем, но не смогли отыскать его вторично. Тогда-то остров получил от испанцев еще несколько вполне романтичных названий: Закрытый, Ненайденный, Потерянный, Недостижимый. Его искали и в XVII и даже в XVIII в.: последнюю широкомасштабную экспедицию направил в 1721 г. губернатор Канарских островов. Бесполезно. А поток сообщений о якобы виденной земле на западе не иссякал. Приведем письмо некоего францисканца, датированное 1759 г.; «Как сильно желал я увидеть Сан-Борондон, и вот, находясь в Алахеро[21], 3 мая сего года в шесть часов утра узрел я сей остров с необычайной ясностию, и был он таковых очертаний…» Далее в письме помещен рисунок вытянутого острова с двумя возвышенностями по краям и долиной между ними. «И могу поклясться, — продолжает монах, — что одновременно я столь же ясно видел остров Иерро[22], и был он того же цвета и формы, и в подзорную трубу мог я различить густой лес в его долине». В письме монах уверяет, что кроме него все это видели не менее сорока человек.

Однако уже наступал век Просвещения, и испанские рационалисты крепко взялись за таинственный остров. Отмахнуться от сотен свидетельств они не могли и попытались найти им здравое объяснение. Первым атаку на мифический остров повел просветитель Бенито Херонимо Фейхоо. Он очень резко отреагировал на экспедицию, снаряженную в 1721 г., и написал по этому поводу статью, опубликованную десять лет спустя в книге «Критический театр». Он выдвинул такую гипотезу: «Возможно, остров Иерро содержит в своих недрах какие-то минералы, выделяющие некие испарения, которые издалека кажутся островом или горой, поднимающимися над водою. А возможно, остров, замеченный с Иерро, есть не что иное, как более или менее четкое отражение самого Иерро в каком-нибудь прозрачном удаленном облаке». Это предположение подтвердил и развил энциклопедист Хосе де Виера-и-Клавихо, автор монументальной «Всеобщей истории Канарских островов». Детально рассмотрев проблему и попеняв на суеверия невежд, автор приходит к следующему выводу: «Вся тайна появлений Сан-Борондона состоит в том, что различные земли, расположенные далеко за видимым горизонтом, отражаются в атмосфере в те дни, когда она увеличивает свою плотность». Проще говоря, тайну ненайденного острова просветители списали на мираж, и это мнение окончательно утвердилось в XIX в.

Если сложить стоимость всех экспедиций на поиски Сан-Борондона, то этот мираж недешево обошелся испанцам. Впрочем, куда дороже им обошлись другие миражи, о которых еще пойдет речь в нашей книге.

Святой Брендан встретил на своем многотрудном пути и немало дьявольских островов. Они вовсе не были новостью в средневековой географии и нашли отражение на картах.

Как говорилось, с незапамятных времен на земной поверхности выделялись области сакральные (священные), профанные (мирские) и нечистые, проклятые, дьявольские. К последним, как правило, относились жерла вулканов и глубокие пещеры — отверстия, ведущие в подземный мир, в преисподнюю. Именно поэтому остров Тенерифе с действующим вулканом иногда назывался Инферно (Адским островом), хотя и принадлежал к архипелагу «блаженных» Канарских островов.

Проклятым местом могли стать болото, озеро, лес, гора — что угодно, даже целая страна. Так, Журден де Северак пишет о Халдее: «Есть там одна земля (на ней некогда стоял Вавилон, ныне разрушенный и опустелый), где водятся волосатые змеи и звери-чудища. В этой же стране по ночам слышатся такие вопли, такие завывания и такой свист, что мнится, будто исходят они из ада. Ни один человек, будь с ним даже большое войско, не осмелится провести здесь ночь из-за привидений и ужасов неисчислимых».