Тем временем на Ингрид обрушился поток писем: в день их приходило по 200 штук! Причем в половине из них выражался восторг ее смелостью, в другой — возмущение. Резким нападкам Ингрид подверглась со стороны римской католической церкви в Америке (европейские католики считали это частным делом). К примеру, официальный орган бостонской общины «Бостон пайлот» подверг Ингрид резкому осуждению, назвав свою заметку «Дьявол за работой». Более 5,5 миллионов женщин по всей Америке выступили за бойкот фильмов с участием Бергман. Им вторил и «Женский клуб» Манилы, который под давлением правительства страны призвал запретить фильмы Бергман на Филиппинах. Кстати, эта вакханалия сыграла на руку последнему фильму Ингрид «Стромболи»: в первые дни проката в Америке он демонстрировался в 19 городах и везде собрал аншлаги. Однако эта волна быстро спала, поскольку художественные достоинства фильма оставляли желать лучшего.
В марте 1950 года на сцену вышли политики. 14 марта в американском Сенате выступил Эдвин Джонсон, представлявший штат Колорадо, который заявил: «Сейчас, когда этот глупый фильм о беременной женщине и вулкане терроризирует Америку, должны ли мы только устало зевать, надеясь, что все пройдет и забудется? Полагаю, что нет. Мы должны отыскать какой-то способ защитить наш народ в будущем». В своей речи Джонсон назвал Росселини «пиратом любви, вернувшимся в Рим, хвастая своей добычей», а Бергман удостоилась эпитета «шизофренички, проводницы свободной любви и апостола разврата». В планах сенатора было провести закон, согласно которому в Америке вводилось бы особое лицензирование всех продюсеров, режиссеров и актеров, а также картин, учитывая их моральное приличие. Но законопроект до голосования не дошел. Однако кое-каких результатов Джонсон своим выступлением достиг. Так, служба иммиграции дала понять, что теперь Ингрид Бергман будет трудно попасть в США, поскольку она до сих пор так и не приняла гражданства Америки.
Между тем 24 мая Ингрид и Роберто поженились по доверенности. Одновременно с этим Ингрид развелась с Петером, причем происходило это без участия обеих сторон (вместо них это делали посторонние лица) в Мексике, которая единственная согласилась зафиксировать этот акт. Чета Росселини переехала в дом Санта-Маринелла на берегу моря, в 40 милях к северу от Рима. Ингрид первое время была полностью занята ребенком, а Росселини готовился к съемкам очередной картины. Он обещал, что главную роль в нем будет играть его новая жена. В фильмах других итальянских режиссеров (например, Федерико Феллини, который не прочь был снимать Бергман) он ей сниматься категорически запретил. Причина? Росселини был очень ревнив.
Летом Ингрид впервые за это время сумела повидаться с дочерью Пиа. Петер специально привез девочку на летние каникулы в Англию, где они и встретились. В течение некоторого времени они жили в доме четы Линнов в Кенсингтоне. При этом Петер очень боялся, что бывшая жена может воспользоваться его отсутствием (он все это время вынужден был жить в отеле) и увезет дочь в Италию. Но Ингрид и в мыслях не держала подобного. Но Петер все равно сократил время пребывания дочери в Англии и вскоре увез ее в Швецию, к своим родственникам. Ингрид пыталась уговорить его отсрочить поездку, но Петер был непреклонен: он был зол на Ингрид, говорил, что она разрушила его карьеру, поскольку из-за скандала не сумел получить место профессора в университете.
В том же году Ингрид снялась в очередном фильме Росселини — «Европа-51», но он имел успех только в Италии. За границей его практически никто не заметил. Во время работы над ним Ингрид вновь забеременела. Причем на этот раз двойняшками. Они родились 18 июня 1952 года: Изабелла Фторелла Эллетра Джованни и Изотта Ингрид Фрида Джулиана. С первой своей дочерью Пиа Ингрид не виделась уже около двух лет, поскольку Петер чинил этому всяческие препятствия. К этой неприятности примешивались и другие: например, что Росселини постепенно охладевал к своей жене. Видимо, тех четырех лет, которые они были знакомы, ему вполне хватило, чтобы взять от их отношений все. Есть свидетельства, что даже после рождения близняшек Росселини не изменился. Временами он был так груб с женой, что Ингрид это приводило в ужас. Однажды она, пытаясь его успокоить, обняла мужа руками за шею, а тот так швырнул жену на стену, что она после этого удара едва поднялась на ноги. Кроме этого, Росселини по-прежнему запрещал Ингрид сниматься у других режиссеров, хотя такие предложения к ней приходили неоднократно. Причем даже из Голливуда (например, Джордж Кьюкор пытался заинтересовать ее экранизацией новеллы Готорна «Мраморный фавн»). Все эти неурядицы капля за каплей подтачивали их отношения.
В период с 1952 по 1954 годы Ингрид снялась еще в трех фильмах собственного мужа: «Путешествие в Италию», «Мы, женщины», «Страх». Но ни одна из этих работ не принесла успеха его создателям. Как писали критики, это произошло из-за различия творческих индивидуальностей режиссера и актрисы. У Бергман лучше всего получались романтические героини, Росселини же тяготел к реальности с ее заземленными проблемами. Не везло Ингрид и на театральных подмостках: в феврале 55-го в Швеции провалился спектакль, поставленный Росселини, в котором она играла Жанну д'Арк. Все эти провалы вынудили Ингрид совершить неожиданный шаг: она сообщила мужу, что собирается сниматься у других режиссеров. Росселини пришлось согласиться с этим заявлением, поскольку на тот момент их долги составляли довольно внушительную сумму. Однако трещина в их семейной жизни после этого увеличилась.
Первый фильм Бергман без Росселини датирован 1955 годом: это была совместная франко-итальянская комедия «Елена и ее мужчины», где партнерами Ингрид были Жан Маре, Мел Феррер и Пьер Бертен. Большого успеха актрисе эта лента не принесла, но она сделала одно доброе дело: показала всему миру, что Бергман освободилась от опеки своего мужа и отныне может сниматься у кого угодно. Когда об этом стало известно в Голливуде, актрисе тут же предложили новую роль — в фильме Анатоля Литвака «Анастасия» она должна была сыграть дочь последнего русского царя, якобы избежавшую расстрела в 1918 году. Съемки ленты были закончены в конце августа 1956 года, а спустя четыре месяца Ингрид оказалась в центре очередного скандала (давно их уже не было): ее муж, будучи в Индии, где он снимал документальный фильм, был замечен газетчиками в обществе экзотической красавицы, 27-летней жены продюсера фильма Сонали Сенрой Дас Гупта (кстати, матери двоих малолетних детей). Когда итальянские газетчики стали атаковать Ингрид вопросами о возможном романе ее супруга, та ответила какой-то шуткой. Однако одному из своих друзей она затем призналась, что для нее это не стало сюрпризом. Видимо, этот роман мужа развязал руки самой Ингрид: в декабре, будучи в Париже, она сама сблизилась с драматургом Робертом Андерсоном, который некоторое время назад стал вдовцом. Практически каждый вечер и ночь они проводили вместе: сначала гуляли по городу, затем уединялись в гостиничном номере Ингрид.
Тогда же из Америки пришло радостное известие: фильм «Анастасия» восторженно принят публикой. Ингрид это сообщение сильно подбодрило, ведь последний раз подобные похвалы в ее адрес звучали более десяти лет назад! Как результат — в январе 1957 года Бергман впервые за эти восемь лет приедет в Америку. Правда, визит был кратковременным и Ингрид так и не решилась повидать дочь, опасаясь наплыва газетчиков (она довольствовалась лишь телефонным разговором с Пиа).
В марте, когда Ингрид была уже в Париже (она играла там главную роль в спектакле «Чай и сочувствие»), из Америки пришла новая радостная весть: Бергман была удостоена второго «Оскара» как лучшая актриса года. Награду за нее получал актер Кэри Грант. Таким образом полностью подтвердился прогноз Альфреда Хичкока, который он дал шесть лет назад, во время разгула страстей вокруг развода Бергман: «Ничто не длится вечно, и люди обо всем забудут». Америка действительно забыла о том, что она вытворяла несколько лет назад со своей любимой актрисой.
