В роковой вечер, в пятницу 8 августа 1969 года, на вилле Шэрон Тэйт 10050 по улице Cielo Drive собрались гости: наследница кофейного промышленника-миллионера Абигейл Фолджер, ее любовник и старый приятель Романа Поланского Войцех Фриковски и парикмахер Шэрон Джей Себринг. Сам хозяин дома все еще находился в Лондоне, откуда каждый день звонил жене (та была на 8-м месяце беременности). Накануне рокового дня Поланский сообщил, что прилетит днем 9 августа. Это был их последний разговор.

Поздно ночью к дому Шэрон подошли Мэнсон и его подопечные. У ворот стоял автомобиль, в котором находился 18-летний Стивен Пэрент, гомосексуалист и любовник местного сторожа. Он не успел даже вскрикнуть, как один из убийц выхватил пистолет и всадил в него пять пуль. На звуки выстрелов из дома выбежали Фриковски и Фолджер, которая была в одной ночной рубашке. Они успели сделать всего несколько шагов, как перед ними выросли убийцы. Сначала они несколько раз ударили Фриковски ножом, а затем разрядили в него пистолет. Та же самая участь постигла и Фолджер. Оставшиеся в доме Шэрон и Себринг были потрясены настолько, что даже не попытались оказать сопротивление, например, закрыть входную дверь. Преступники же, вкусившие крови, и не думали реагировать на мольбы беременной женщины пощадить ее. По приказу Мэнсона Шэрон заломили руки за спину и, связав их поясом от халата, подвесили несчастную к люстре. Себринг попытался было вступиться, но один из преступников выстрелил ему в голову из пистолета, а его напарницы тут же вонзили в его тело ножи.

Больше всего мучений выпало на долю голливудской звезды: убийцы отрезали ей груди, методично наносили удары в живот, чтобы убить неродившегося ребенка (позже эксперты насчитают на ее теле шестнадцать ран). Когда жертва затихла, преступники ее кровью написали на стене: «свиньи» и «тарарам».

Утром 9 августа к дому Шэрон подошла горничная Уинифред Чэпмэн. То, что она увидела, заставило ее с дикими воплями броситься прочь. Сержант криминальной полиции, побывавший на месте трагедии, позднее заявил: «За всю свою жизнь я не видел более ужасного зрелища. Меня чуть не вывернуло наизнанку».

Чудовищная расправа в Беверли Хиллз заставила содрогнуться всю Америку. Общественность требовала скорейшей поимки убийц, однако полиция не смогла задержать их по горячим следам. И это стоило жизни еще двум людям. Два дня спустя от рук Мэнсона и его подопечных погибли в своем доме бакалейщик Лино Ла Бьянка и его жена Розмари.

Охота за безжалостными убийцами длилась несколько месяцев. В январе 1971 года состоялся суд над Чарльзом Мэнсоном и его учениками. Даже за полтора года, что прошли со дня кровавого злодеяния, Америка не смогла забыть тот кошмар.

На состоявшемся процессе никто так и не услышал слов раскаяния ни от одного из убийц. Текс Уотсон цинично заявил: «Для меня та ночь была самым забавным приключением», а Сюзан Аткинс добавила: «Когда я первый раз ткнула Тэйт ножом, это было очень приятное ощущение». Прокурор Бульози потребовал самой суровой кары, что суд и сделал: 25 января Мэнсон, хотя сам он никого не убивал, а только отдавал приказы, был приговорен к смертной казни, остальные к пожизненному заключению. Однако вскоре в штате Калифорния смертная казнь была отменена, и Мэнсон тоже стал пожизненным заключенным.

Новый Голливуд. Почему Марлон Брандо отказался от «Оскара». Таинственная смерть «маленького Дракона». Как Роман Поланский стал насильником. Загадочная смерть голливудской звезды.

С конца 60-х годов Голливуд постепенно стал выходить из кризиса, в котором он пребывал с конца 40-х. На волне молодежного и антивоенного движения в Штатах возник новый интерес к кинематографу. С 1968 года число фильмов, производимых в системе Ассоциации американского кино (МПАА) из года в год начинает расти. Например, в 1973 году оно составляло 246 фильмов в год, в 1974 году было произведено уже более 250 фильмов. В одном 1973 году в Америке было открыто 700 новых кинотеатров, а около 600 были заново перестроены. Как писал в начале 70-х Чарльз Минчер: «Голливуд в эти дни живет и танцует при свете полной луны. Опять на съемочных площадках этой сказочной страны можно увидеть и джунгли, и замки, и шхуны, и расцвеченный всеми огнями Бродвей. Воздух пропитан рассказами из старых книг с картинками, повествующих о землетрясениях и других катастрофах. Все это ждет своей очереди, чтобы превратиться в двухчасовую всепоглощающую мечту. Американские фильмы возвращаются в свой отчий дом — в Голливуд. Съемочные группы больше не испытывают необходимости покидать хорошо оборудованные студии ради поисков «нового реализма» в маленьких техасских городках или нью-йоркских гетто. Сейчас 50 % фильмов снимается на давно обжитых съемочных площадках Голливуда…»

Учитывая веяния времени, боссы «нового Голливуда» изменили свою тактику. Посредством системы контрактов они стали привлекать к работе молодых «независимых» режиссеров, пытаясь с их помощью влить новое, молодое вино в старые мехи. В результате Голливуд выстрелил целой обоймой проблемных фильмов, в числе которых: «Крестный отец» (1972), «Разговор» (1974) Фрэнсиса Форда Копполы, «Китайский квартал» (1974) Романа Поланского, «Пролетая над гнездом кукушки» (1975) Милоша Формана, «Таксист» (1976) Мартина Скорсезе и др.

Однако значительную долю голливудской продукции по-прежнему составляла «развлекуха». Пришла новая эра блокбастеров, сделанных на высочайшем профессиональном уровне. Началась она с фильма-катастрофы «Приключения «Посейдона» (1972) и была продолжена другими шедевра: «Ад в поднебесье» (1974) Джона Гиллермина, «Челюсти» (1975) Стивена Спилберга, «Звездные войны» (1977) Джорджа Лукаса и др. Стоит отметить, что многие критики отнеслись к появлению блокбастеров отрицательно, считая, что они убивают «душу и чувства» в кинематографе. На это обвинение Джордж Лукас ответил следующим образом:

«Нас со Стивеном Спилбергом обвиняют в том, что после наших блокбастеров все американские режиссеры стремятся только к полной прокатной кассе, не заботясь о «душе и чувствах» зрителей. Может быть, мы со Стивеном слегка изменили кинопейзаж, это правда. Мы принадлежим к тому поколению американских режиссеров-пионеров, которые сделали акцент на зрелище, а не на интеллект. Мы открыли в людях жажду испытать эмоциональное удовольствие в зале и довели ее до максимума. До нас киноэкран был литературным медиумом, средством передачи литературных образов и написанных текстов. Когда я только-только начал изучать режиссуру, я вдруг сделал личное сенсационное открытие — о той силе, визуальной и чувственной, которая заложена в киноискусстве. Эта сила превосходит по мощи воздействия любой диалог или значимый текст. В кадре, в живой картинке, заключена огромная сила. Мы со Стивеном вместе пришли к выводу, что наша с ним задача — передавать эмоции, делиться ими со зрителем без посредников…»

В 70-е Голливуд продолжали сотрясать скандалы, причем их было так много, что описать все просто нет никакой возможности. Поэтому ограничимся самыми громкими. Один из них произошел во время церемонии награждения премией «Оскар-72», проходившей в начале апреля 1973 года. Тогда произошло беспрецедентное событие: актер Марлон Брандо, удостоенный статуэтки в номинации «Лучшая мужская роль» за роль главы гангстерского клана дона Корлеоне в фильме «Крестный отец», отказался от награды. Причем, сам он на церемонию не явился, а его решение огласила специально присланная им девушка-индианка из племени апачи Шашин Маленькое Перо. Почему индианка? Дело в том, что отказ Брандо был непосредственно связан с индейской темой: в те дни несколько сот индейцев племени дакота держали осаду в поселке Вундед-Ни в резервации Пайн-Ридж (штат Южная Дакота), требуя от властей начать расследование деятельности правительственного Бюро по делам индейцев и МВД, дискриминирующих коренное население Америки. Власти попытались силой выдворить индейцев из поселка, но те ответили огнем из огнестрельного оружия и в течение нескольких месяцев держали осаду. На момент прохождения церемонии вручения премии «Оскар» противостояние было в самом разгаре, и Америка с напряженным ожиданием следила за тем, чем оно закончится. Причем, часть американцев была на стороне властей, другая поддерживала краснокожих. К стану последних примкнул и Брандо. Его посланница зачитала со сцены послание актера, из которого я приведу лишь отрывок: