БЕСПОКОЙСТВО Я с виду жив и вроде цел. Но это с виду, не по сути: Меня, рациональность мутит, Я ею пойман на прицел. Мне стыдно распахнуть глаза, Принять цветы в немые горсти: А вдруг непрошеною гостьей На щеку скатится слеза. Не смею песней соловья, Как прежде, в детстве, умилиться. Увы, давно уже не снится Мне радость первого жнивья, Я кисну в рациотюрьме: Сюда не смей, Туда не надо. А вот с душою нету слада — У ней всё крылья на уме. «И снова я мечтаю о любви…» И снова я мечтаю о любви, В которую срываются, как в омут. Срываются — и ни о чем не помнят… И ты меня к обрыву позови! Я сделаю последних полшага, В ничто иль к звездам — Этого не знаю, Лишь чувствую, как сердце замирает: Навстречу мне качнулись берега. Вот-вот сорвусь, С обрыва полечу. Застыл над бездной на одно мгновенье. Лечу к тебе, В тебе мое спасенье!.. И странно, Что я до сих пор молчу. «Страшился: любовь заарканит…» Страшился: Любовь заарканит, От цели меня отвлечет, Закрутит и в чем-то обманет. Прикидывал — нечет иль чет? Вернулся домой — Сединою Подбитый, как старый бобер. Качну широченной спиною, С соседкой вступлю в разговор. Соседке с утра не до басен — На поле заждались небось… А воздух — Хмелен и опасен — Вбираю ноздрями, как лось. И дома живется не складно. Скорей бы кончалось жнивье… Настигла любовь, Беспощадно Вершит милосердье свое. СВИДАНИЕ Жадный до твоих припухлых губ И до глаз июньской теплой сини Повторял тебе: Я — однолюб, И любовь вовеки не остынет. Вечер опускался на крыло, Холод носом тыкался в ладони. Было мне под месяцем тепло. И в лугах стога паслись, как кони. Для меня пустое — десять верст. Ветер пел в серебряные трубы. До чего же был в желаньях прост — Мне бы лишь твои глаза и губы! Мы садились чинно на бревно, Нам светила дальняя зарница… Жаль, что это было так давно, Жаль, что никогда не повторится. «Душно мне. В избе не спится…» Душно мне. В избе не спится, Выйду, что ли, за село. В камышах журчит водица, Ночь что день — светлым-светло. Над водой застыла дымка. Не шелохнется кругом. Мне припомнилась заимка И на ней высокий дом. Ноги сами повернули За околицу, Туда, Где в тумане потонули Невозвратные года. Вот и дом. Крыльцо, врастая, Покосилось, села печь. Жжется истина простая — Не сумел любовь сберечь. А поди ж, нашелся умник — Разглядел издалека… Месяц, два хожу бездумно, Словно тронутый слегка. Небо низкое покато, Лебеди летят, трубя… Принимай молчком расплату, Не обманывай себя. УШЛА ЛЮБИМАЯ Ушла любимая, Ушла, не обернулась, Меня как будто не было и нет. Калитка ветхая о тишину боднулась, Всплакнула жалобно ей вслед. Гляжу растерянно, печально, оробело Вдоль тихой улицы, пустынной и прямой. Дома молчат, Домам какое дело, Что вечер близится и нет тебя со мной. Стою, Чего-то. жду — Вот-вот должно случиться: Ударит гром, Обрушит окоем… Вдруг слышу: Надомной затенькала синица, Затенькала о чем-то о своем. И солнце к вечеру ничуть не помрачнело, Нырнуло в озеро бедовой головой. Листва осенняя слегка залиловела, Зашелестела грустно надо мной. Стою, молчу и лишь теперь поверил: Синица, солнышко Мне посланы судьбой… И сердце возвращается к апрелю, В луга весенние, Где встретились с тобой. |
