ЗАВИСТЬ Теперь, как видно, Гость я тут, Среди родимых пажитей. Дома колхозные растут — Не мною, братом нажиты. Поля одеты в зеленя — Все братовы старания… И даже на покос меня Он нынче не заманивал. Во двор он на своем стальном Под сумерки подкатится, Меня употчует вином, Поздравит со свиданьицем. А утром приведет коня, Ударит конь копытами И покосится на меня, Лоснясь боками сытыми. Я замшевой губы коснусь — Ладонь теплом порадую. Забытая одарит грусть Нежданною наградою. Давно меня сюда манит (Хотя спокоен с виду я). По-местному — я знаменит. А брату вот завидую. «Покоят клены в мягких лапах…» Покоят клены в мягких лапах Земли осеннюю печаль. Поля в рыжеющих накрапах, Промытая дождями даль. На взгорке избы в два рядочка, И врезанные в синь леса. И над земной печалью строчка Прошила тонко небеса. «Курлы» — последнее признанье И откровенное прости. Оно — извечное страданье… На неизведанном пути… Я погляжу из-под ладони — И станет на сердце грустней: Клин журавлиный тонет, тонет Среди распахнутых полей. РОДНОЕ Мне кажется, Прежний я, прежний, И давние думы свои Несу затаенно и нежно Туда, где живут соловьи. Как будто и нет за плечами Далеких морей, городов. Не здесь ли мечталось ночами: Увидеть бы сказочный Гдов! И что ж, Повидал я с лихвою… И вновь на пороге стою. С покорной стою головою, Невольной слезы не таю. Прижался горячей щекою К березе, Что вышла навстречь. Вот здесь, предаваясь покою, Стояла кормилица-печь. Под горку сбегали ступени, А там — голубели пруды. Невольно я встал на колени, Нащупал ступенек следы. Остались сады и болото. Что поле питало росой. Тропинка вела на охоту, А эта — на пожню с косой. Отсюда уехали люди, Уехали, хутор любя. И пусть нас никто не осудит, Мы сами осудим себя. Я тот же, Мне кажется, прежний, Но что-то уже не дано… Хотя прихожу я с надеждой На хутор, забытый давно. ИЗ МОЕЙ РОДОСЛОВНОЙ
Почтительно притихли братья, Внимая батиным словам: — Не на блинах, поди, у сватьи И за дела пора бы вам!.. — Так повелел дорожный мастер Своим верзилам-сыновьям. Антон послал сынов за счастьем Которым не разжился сам. Сыны отца не посрамили. Но враг в бою двоих скосил. И стала громкою фамилия, Которую мой дед носил. Однако деду не до славы — Беда, как на плечи гора. В лугах сынов заждались травы. Дед, молча, курит до утра. Иван под Гдовом комиссарит — Опять ушел на Булака. Оттуда натянуло хмари, А что к чему?.. Палят пока. Не спится деду: Думы, думы — За дальним счастьем ходоки. Меньшого, Павла, к односуму Он шлет узнать — Тому с руки. Ивана пуля пощадила, А значит, повезло и мне… В деревне подымалась сила, Рожденная в крутом огне. Одно Антону не по нраву — Иван забыл совсем про дом. Земля — налево и направо, А он спешит в волисполком. Ворчит опять Антон на сына, Хоть горд фамилией своей. …Цветет соседка Катерина. Старик, Готовь огонь-коней!.. Вот так и длится род, Покуда Дошли заботы до меня. И как бы ни было мне худо — Не затушу того огня. Мне выпало большое право, Коль я с войны вернулся цел: Земля — Налево и направо, И сколько на сожженной дел! Хватило б разума и силы, Забот у нас — Не занимать. Бери перо, а хочешь — вилы… Была бы дедовская стать. ДЕДОВА ИЗБА Среди болот и глухомань-лесов, В зеленом царстве птичьих голосов, Вросла в бугор крестьянская изба: В окне — заря, А над зарей — резьба. Изба стоит себе полста годов. Тропинка от неё ведет На Гдов. Другая — к югу, в дальние края, Которых и во сне не видел я. Всему свой срок… Аукнула судьба — И затерялась дедова изба Среди лугов зеленых и лесов, В весеннем хоре птичьих голосов. Как сказки, открывались города (Избенке дедовой до них куда!) — У каждого свой норов, голос, вид, И каждый — Не полста годов стоит! Во мне самом ликуют города — У них своя нелегкая страда. И все же эта тихая изба — Моя неповторимая судьба — У матери-земли не на краю. Я это понял — И на том стою! |
