Ленина особенно интересовало, как петербургские рабочие совмещают нелегальную работу с легальной, как борются они против ликвидаторов и отзовистов.

Большевика И. М. Полонского, бежавшего из Енисейской ссылки, поразило то обстоятельство, что Ленин держал себя так просто с ним, молодым рабочим. "Я был тогда провинциальным юношей, печатником, — вспоминает Полонский. — Интерес к личности Владимира Ильича заслонил в моей памяти те конкретные вопросы, которые он тогда задавал, помню только, что все они касались положения в стране и взаимоотношений между ссыльными- большевиками и другими политическими партиями"73.

Григорий Котов, бежавший из Сибирской ссылки в Париж вместе с Полонским, через пять дней после приезда полечил через товарищей приглашение от Владимира Ильича прийти к нему. Он еще не был знаком ни с Лениным, ни с Крупской. Они узнали, что из России появился новый человек и, не дожидаясь, пока он сам решится зайти к ним, отыскали и пригласили его к себе.

"Внешность Владимира Ильича, — вспоминает Котов, — мне описывали товарищи раньше, поэтому я не ожидал увидеть надменного лидера. Все в нем было на удивление просто. А глаза, казалось, пронизывали меня насквозь. Они, высматривая из глубины его громадного лба, были хитровато прищурены и вместе с тем добродушно улыбались".

Прежде всего Ленин расспросил о том, как он себя чувствует в Париже, как устроился. Затем он стал расспрашивать о дороге, о том, откуда и почему он приехал. Узнав, что Котов бежал из ссылки, Ленин стал расспрашивать его, как живут ссыльные, каков их социальный и партийный состав, какие политические течения имеются среди ссыльных, занимаются ли бйй чем-нибудь, какие у них взаимоотношенйя с местными крестьянами, организованы ли оыи. Он очень интересовался, какие именно газеты и журналы получают ссыльные вообще и в частности, как регулярно доходит к ним нелегальная литература из-за границы. Все это Котов рассказывал ему с большой охотой. Прощаясь, он получил приглашение заходить к ним и впредь. "Простота, товарищеская задушевность, внимание и всеохватывающий интерес к людям, умение открыть душу человека и своим наиострейшим взглядом высмотреть в ней все интересное — вот что было особенно присуще Владимиру Ильичу"74,— вспоминает Котов.

А. С. Гречнев-Чернов приехал в Париж в мае 1909 года после нелегальной работы в Донбассе. Ленин расспрашивал его о Горловском вооруженном восстании, интересовался деталями боевых действий, поведением дружинников, настроениями рабочих во время восстания и после его поражения, расспрашивал об отношении Гречнева-Чернова к профсоюзам.

Вот каким увидел Ленина Гречнев-Чернов: "На вид ему было лет сорок; он был чуть ниже среднего роста, коренастый, пропорционально сложенный. Его крупную голову правильной формы, с большим, выпуклым лбом, с боков и на затылке покрывали волосы каштанового оттенка, без седины… А глаза у него были чудесные. Они выражали волю, целеустремленность, мягкость и в то же время настойчивость. Часто в них вспыхивали огоньки иронии, и в это время, как-то особенно поблескивая, они сужались и делались насмешливыми. Владимир Ильич неясно выговаривал звук "р"… Я ответил на все его вопросы"75.

Интересны первые впечатления о встрече с Лениным, которые Г. К. Орджоникидзе, приехавший в Париж 81 января 1911 года и прямо с вокзала отправившийся на квартиру к Ленину, сообщает в своем письме в Баку: "Он с внешней стороны похож на типичного русского рабочего… ничуть не дает чувствовать, что дело имеешь с человеком, стоящим в миллион раз выше тебя, напротив, с первой же встречи как будто обнимает тебя всей душой. Я оставался у него часа 3–4. Беседовали обо всем, о Персии, о Баку, о Кавказе и др. Потом мне нашли комнату и поместили…"76

Как известно, Орджоникидзе приехал в Париж по направлению бакинской организации РСДРП для учебы в ленинской партийной школе. Задолго до начала ее работы Ленин встретился с бывшими учениками каприйской школы.

16 ноября 1909 года к Ленину пришел Н. Е. Вилонов. Это был человек нелегкой судьбы. Рабочий, активный революционер, он в 1906 году был партийным организатором Лефортовского района, входил в состав Московского комитета РСДРП. После очередного ареста Вилонов был сослан в Астраханскую губернию. В арестантских ротах нажил он туберкулез легких (эта болезнь и послужила причиной его безвременной смерти в 1910 году).

Когда Михаил попал за границу (ему удалось бежать из ссылки), он стал одним из организаторов школы на Капри, совершенно искренне полагая, что принесет пользу рабочим, которых агитировал ехать в эту школу.

Однако вскоре Вилонов убеждается в антипартийном характере школы. Он порывает с фракционерами-отзовистами и вместе с группой слушателей уезжает по приглашению Ленина и Париж.

"Помню первую встречу с Вилоновым, — вспоминает Крупская. — Начал он рассказывать о своей работе в Екатеринославе. Из Екатеринослава нам часто писал раньше корреспонденции какой-то рабочий, подписывавшийся "Миша Заводский". Корреспонденции были очень хороши… "Не знаете ли Вы Мишу Заводского", — спросила я Вилонова. "Да это я и есть", — ответил он. Это сразу настроило Ильича дружески к Михаилу, и они долго проговорили в тот день"77.

Вечером того же дня под впечатлением разговора с Вилоновым Ленин пишет письмо Горькому. "Дорогой Алексей Максимович! Я был все время в полнейшем убеждении, что Вы и тов. Михаил — самые твердые фракционеры новой фракции, с которыми было бы нелепо мне пытаться поговорить по-дружески. Сегодня увидел в первый раз т. Михаила, покалякал с ним по душам и о делах и о Вас и увидел, что ошибался жестоко… школа черпнула из настоящей рабочей жизни настоящих рабочих передовиков… на Капри развернулось противоречие между частью с.-д. интеллигенции и рабочими-русаками, которые вывезут социал-демократию на верный путь во что бы то ни стало… Такие люди, как Михаил, тому порукой".

Это замечательное письмо наполнено страстной верой Ленина в силы рабочего класса, который, по его словам, обязательно "выкует превосходную революционную социал-демократию в России… Такие люди, как Михаил, тому порукой"78, — вновь повторяет в этой связи Ленин.

Вместе с пятью своими товарищами рабочими, исключенными, как и он, из каприйской школы, Вилонов слушает в Париже в конце ноября 1909 года курс лекций, которые Ленин читает специально для них, отложив все свои дела.

На январском Пленуме ЦК 1910 года Вилонов был намечен большевиками кандидатом в состав ЦК. Однако болезнь его обострилась. По инициативе Ленина его устраивают в санаторий. Ленин пишет Вилонову, трогательно беспокоится о его здоровье, рассказывает о партийных делах.

"Дорогой товарищ Михаил! — читаем мы в письме от 27 марта 1910 года. — Как-то Ваше здоровье? Поправляетесь ли? Напишите об этом, сообщите точно, прибываете ли в весе и насколько именно.

У нас примиренческо-объединительный туман начинает рассеиваться. Посылаю Вам оттиск из № 12 "Социал-Демократа"6*. Из него Вы увидите, что с голосовцами пошла драка вовсю…

Будьте здоровы и пишите. Жму руку. Ваш Ленин"79.

7 апреля 1910 года Ленин посылает Вилонову резолюцию, принятую за три дня до того меньшевиками-партийцами (находившимися в Париже), о необходимости закрытия ликвидаторской газеты "Голос Социал-Демократа" согласно решению январского Пленума ЦК РСДРП 1910 года.

Ленин все время старается держать Михаила в курсе партийных дел. надеется использовать его замечательные организаторские способности, его преданность делу рабочего класса Для революционной работы. Однако Михаилу становится хуже. 30 апреля Ленин пишет письмо М. М. Золиной (жене Вилонова, жившей с ним в Давосе):

"Дорогой товарищ! Благодарю, что известили о положении Михаила, Я сейчас же предпринял шаги для проведении ему субсидии… Во всяком случае необходимо было бы добиться, чтобы Михаил продолжал лечение, оставался пока в Давосе до полного выздоровления.