В России решено было создать Русский Большевистский центр из трех членов, живущих и работающих в России62.

В резолюции «Об отзовизме и ультиматизме» (ее проект написал Ленин) говорилось, что большевизм но имеет ничего общего с отзовизмом и ультиматизмом и что большевики должны «вести самую решительную борьбу с этими уклонениями от пути революционного марксизма»63.

Участники совещания поддержали Ленина. Его проект резолюции был принят большинством против Богданова и Шанцера.

Затем был рассмотрен вопрос о философских воззрениях Богданова, Луначарского и других отзовистов. Резолюция «О богостроительских тенденциях в социал-демократической среде» требовала решительно отмежеваться от богостроителей64.

Резолюция, написанная Лениным, призывала большевиков не только продолжать борьбу с ликвидаторами и всеми видами ревизионизма, но и идти на «сближение с марксистскими и партийными элементами других фракций, как это диктуется общностью целей в борьбе за сохранение и укрепление РСДР Партии»65.

Совещание исключило А. А. Богданова из большевистской фракции. Разрыв с ним Ленин очень переживал. Крупская пишет в связи с этим: «Года три шла перед этим с Богдановым и богдановцами работа рука об руку, — не просто работа, а совместная борьба… Ильич же имел еще ту особенность, что умел, как никто, увлекать людей своими идеями, заражать их своей страстностью и в то же время он умел будить и них их лучшие стороны, брать от них то, чего не могли взять другие. В каждом из товарищей по работе была как бы частица Ильича — потому, может быть, он чувствовался таким близким…»66 С каждым из делегатов, уезжавшим обратно в Россию на нелегальную работу, Ленин подолгу беседовал: с И. П. Гольденбергом (Мешковским), В. М. Шулятиковым (Донатом), секретарем Русского бюро ЦК РСДРП А. П. Голубковым (Давыдовым) и другими, подробно инструктировал их. Голубкову, в частности, он давал указания по борьбе с провокаторами, проникавшими в партийные организации.

После совещания Ленин едет с семьей отдохнуть в деревушку Бомбон. Этого требовало здоровье Марии Ильиничны, которая весной 1909 года серьезно заболела: у нее был аппендицит. Операцию делал известный французский хирург Дюбуше (он жил долгое время в России и был известен своей симпатией к русским революционерам). Поправка шла медленно. Необходимо было поехать куда-нибудь за город. Владимир Ильич, который очень волновался во время болезни сестры, сам нашел — по объявлениям в газетах — дешевый пансион в деревушке Бомбон (департамент Сены и Марны). Прожили они там более месяца всей семьей (Ленин, Крупская, ее мать Елизавета Васильевна и М. И. Ульянова).

Крупская вспоминает: «…о делах мы старались не говорить. Ходили гулять, гоняли чуть не каждый день на велосипедах… Наблюдали также французские нравы… В общем отдохнул в Бомбоне Ильич неплохо»67.

Однако совсем не думать о делах, не анализировать итоги только что закончившегося совещания Ленин, конечно, не мог. Об этом свидетельствует его письмо А. И. Любимову (Марку), отправленное в Париж из Бомбона в начале сентября 1909 года. В этом письме Ленин называет группу Богданова «канальями», компанией «обиженных литераторов, непризнанных философов и осмеянных богостроителей, которая запрятала свою так наз. „школу“ от партии…». Он пишет: «Максимов15* же и К0 шайка авантюристов, заманивших кое-кого из рабочих» в школу на Капри. Напомнив Любимову, который занимал примиренческую полицию, что Богданова из фракции большевиков «выгнали», Ленин требует: «Нет ничего вреднее миндальничания теперь. Полный разрыв и война сильнее чем с меньшевиками. Эта война быстро доучит дураков, которые все еще „не разобрались“»68.

Борьбе большевиков за укрепление партии против ликвидаторов и отзовистов всячески мешали Троцкий и его немногочисленные сторонники. Объявляя себя стоящим «вне фракций», Троцкий проповедовал мир между революционерами и оппортунистами в рамках одной партии69.

После совещания редакции «Пролетария» Троцкий повел борьбу за «примирение» и «объединение» всех фракций и течений РСДРП, которое должно было, по его мысли, состояться на предстоящем пленуме ЦК.

Члены ЦК А. И. Рыков и В. П. Ногин, члены редакции газеты «Социал-Демократ» Л. Б. Каменев и Г. Е. Зиновьев заняли по отношению к Троцкому примиренческую позицию. Еще на расширенном заседании редакции «Пролетария» Рыков и Каменев предлагали — во имя «примерения» и «объединения» — закрыть газету «Пролетарий», а органом ЦК РСДРП сделать выходившую и Вене газету Троцкого «Правда» (этого добивался Троцкий, требуя от ЦК субсидий на свою газету).

Ленин квалифицировал примиренцев как «непоследовательных троцкистов». Он говорил, что на деле примиренцы всегда были игрушкой в руках ликвидаторов: их действия по существу также вели к ликвидации нелегальной революционной партии. Он старается переубедить их пользуется каждым случаем, чтобы показать им истинное лицо Троцкого. 24 августа 1909 года Ленин писал Зиновьеву: «Насчет „Правды“ читали ли Вы письмо Троцкого к Иноку? Надеюсь, убедились, если читали, что Троцкий повел себя, как подлейший карьерист и фракционер… Болтает о партии, а ведет себя хуже всех прочих фракционеров». Ленин объясняет: Троцкий «хочет „устроить“ на наш счет, негодяй, всю теплую компанийку „Правды“]..» Необходим «разрыв с этим проходимцем и разоблачение его в ЦО»70.

Несмотря на решительную борьбу Ленина против Троцкого, «примиренческо-объединительный туман» — как Владимир Ильич назовет это явление несколько позже в письме Н. Е. Вилонову71 — был настолько силен, что примиренцы добились своего: очередной пленум ЦК был созван с участием меньшевиков- ликвидаторов (голосовцев) и представителей группы «Вперед». Ленин, который доказывал, что на пленуме должны присутствовать только большевики, меньшевики-партийцы и те, кто перешел на партийные позиции, все же, счел возможным участвовать в работе пленума хотя и предвидел, что соотношение сил будет не в пользу большевиков. Он пришел на пленум ЦК в интересах борьбы с ликвидаторством и отзовизмом.

На январском Пленуме, состоявшемся 2—23 января (15 января —5 февраля) 1910 года в Париже, противников ленинской позиции было большинство. И тем не менее Ленин и его сторонники после напряженной борьбы добились главного: в написанном Лениным и принятом за основу проекте резолюции говорилось, что пленум считает ликвидаторство и отзовизм проявлением буржуазного влияния на пролетариат72.

И голосовцы, и впередовцы яростно выступали против этой резолюции. «Ничто, — писал потом Ленин, — не возбуждало на пленуме такого ярого — зачастую комического — негодования как мысль о „борьбе на два фронта“, Одно упоминание об этом выводило из себя и впередовцев и меньшевиков»73.

Большевистскую газету «Пролетарий», несмотря на энергичный протест Ленина, пленум постановил закрыть как фракционный орган «К партийному объединению, — писал Ленин в связи с этим Горькому, — вели и ведут серьезные, глубокие факторы: необходимость очистки социал-демократии от ликвидаторства и отзовизма, в области идейной; страшно трудное положение партии и всей с.-д. работы и назревание нового типа с.-д. рабочего, в области практической. На пленуме ЦК („долгом пленуме“, — три недели маета была, издергали все нервы, сто тысяч чертей!) к этим серьезным и глубоким факторам, сознанным далеко не всеми, прибавились мелкие, мелочные, прибавилось настроение „примиренчества вообще“ (без ясной мысли, с кем, к чему, как), прибавилась ненависть к Большевистскому Центру за его беспощадную идейную войну…»74

Центральным органом партии на январском Пленуме был назван «Социал-Демократ». В его редакцию вошли от большевиков Ленин и Зиновьев, от меньшевиков — Мартов и Дан, от польских социал-демократов — Барский.

Ленин сотрудничал в «Социал-Демократе» еще до этого (газета издавалась с февраля 1908 года). В 1909 году, когда в редакции от меньшевиков был один Мартов, вышло девять номеров газеты. «Мартов, — вспоминает Крупская, — в новой редакции был в одиночестве, он часто забывал о своем меньшевизме. Помню, как однажды Владимир Ильич с довольным видом говорил, что с Мартовым хорошо работай, что он на редкость талантливый журналист. Ну это было, пока не приехал Дан»75.