Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Юбилейная статья Мережковского была откликом на напечатанную незадолго до того в «Вестнике Европы» (1897. № 9) статью В. С. Соловьева «Судьба Пушкина», вызвавшую в критике волну негодования[673]. Вл. Соловьев отозвался на выступления «мушкетеров» «символической компании» из «Мира искусства» статьей «Особое чествование Пушкина»[674]. Связанный в эти годы с Мережковскими литературно-групповыми интересами и дружбой, Сологуб был в курсе всех событий петербургской художественной жизни и по мере сил участвовал в них. Отголоски полемики «символической компании» с Соловьевым отразились в «Мелком бесе»[675].

В контексте работы над романом особый смысл приобретают размышления Сологуба о Пушкине. В юбилейной статье он, в частности, писал:

Поэт и человек равно необыкновенный, человек пламенных страстей и холодного ума, в себе нашедший меру для каждого душевного движения, на точнейших весах взвесивший добро и зло, правду и ложь, ни на одну чашу весов не положивший своего пристрастия, — и в дивном и страшном равновесии остановились они, — человек великого созерцания и глубочайших проникновений, под всепобеждающею ясностью творческих изображений скрывший мрачные бездны, — кому он сроден? <…> Из позднейших один лишь Достоевский мрачно и неуравновешенно подобен ему, все же прочие иного духа[676].

Вопреки всеобщему представлению о поэте как о певце гармонии, Сологуб заподозрил в душе Пушкина «мрачные бездны», которые тот скрыл от всех в своих произведениях. В рабочих материалах имеется запись — своеобразный «ключ» к «Мелкому бесу», озаглавленная «Обманы как тема Пушкина». В ней приведены цитаты из произведений поэта, построенных, по мнению Сологуба, на обмане, или же просто перечислены их заглавия с кратким пояснением:

1. И в поэтический бокал
    Воды я много подмешал.
(Евг&lt;ений&gt; Он&lt;егин&gt; проп&lt;ущенная&gt; гл&lt;ава&gt;)
2. Чем меньше женщину мы любим,
    Тем легче нравимся мы ей.
(Евг&lt;ений&gt; Он&lt;егин&gt; 4, VII.)
3. Евг<ений> Он<егин>: «Мой дядя самых честных…»
I, 1.
4. Анчар.
5. Бесконечны, безобразны…
    Сколько их!..
    Мчатся бесы рой за роем.
Бесы.
6. Кто их знает: пень иль волк.
Бесы.
7. В поле бес нас водит, видно.
Бесы.
8. Страшно, страшно поневоле
    Средь неведомых равнин.
Бесы.
9. Утопленник. Мужик обманул, скрыл труп.
10. Песнь о вещем Олеге. Анекдот на обмане.
11. Шапка-невидимка. Обман Фарлафа. Черномор обманом
                                                                        снес голову
брату.
(Рус&lt;лан&gt; и Людм&lt;ила&gt;)
12. …Пламя позднее любви
     С досады в злобу превратила.
(Рус&lt;лан&gt; и Людм&lt;ила&gt;. I)
13. Ратмир стал рыбаком.
(Рус&lt;лан&gt; и Людм&lt;ила&gt;)
14. Запах скверный.
(Подр&lt;ажание&gt; Данту. II, 6)
15. Один (Дельфийский идол) лик младой
     Был гневен, полон гордости ужасной,
     И весь дышал он силой неземной.
     Другой женоподобный, сладострастный,
     Сомнительный и лживый идеал,
     Волшебный демон — лживый, но прекрасный.
(Подр&lt;ажание&gt; Данту. I, 13 и 14)
16. И празднословить было мне отрада.
(Подр&lt;ажание&gt; Данту. I, 8)
17. Я про себя превратно толковал
     Понятный смысл правдивых разговоров.
(Подр&lt;ажание&gt; Данту. I, 6)
[677]

Примечательно, что процитированные чаще других «Бесы» и «В начале жизни школу помню я…» (у Сологуба — «Подражание Данту») были искусно инкорпорированы в повествовательную ткань романа. Названные в записи мотивы «Бесов»: «Бесконечны, безобразны… Сколько их!.. Мчатся бесы рой за роем»; «Кто их знает: пень иль волк»; «В поле бес нас водит, видно»; «Страшно, страшно поневоле средь неведомых равнин», — последовательно развиваются в романе. Бесноватый Передонов находится в центре дьявольского мира — роя бесов[678]. Ужас и страх — устойчивый эмоциональный фон, в котором он пребывает.

Из стихотворения «В начале жизни школу помню я…» Сологуб процитировал строки, следующие за стихом «То были двух бесов изображенья». Образ гимназиста Пыльникова («отрока-бога») полновесно соотносится с одним из пушкинских идолов (бесов) — «женоподобный, сладострастный», «лживый, но прекрасный»; Сологуб постоянно напоминает о лживости Саши и его обманчивой двусмысленной красоте, возбудившей сладострастные мечты Людмилы и Передонова.

Название романа, очевидно, заключает в себе двойную аллюзию — на стихотворение Пушкина «Бесы» и на одноименный роман Достоевского с эпиграфом из пушкинских «Бесов»[679]. Основной атрибут бесов — лживость. Интрига в «Мелком бесе» строится посредством совершения обмана: Варвара и Грушина фабрикуют лживые письма от лица княгини, в которых сулят Передонову протекцию и затем три инспекторских места на выбор, обманом Варвара женит на себе «будущего инспектора». Фамилия исполнительницы замысла — Грушина — образована от слова «груша» (в непрямом значении — дуля) и содержит намек на издевательский жест, сюжетно закрепленный в поведении героини — обманщицы и лгуньи[680].

Передонов непрестанно клевещет на гимназистов, и родители их секут. Не поверил клевете один нотариус Гудаевский: «Шалит Антоша? Вы врете, ничего он не шалит, я бы и без вас это знал, а с вами я говорить не хочу. Вы по городу ходите, дураков обманываете, мальчишек стегаете, диплом получить хотите на стегальных дел мастера. А здесь не на такого напали» (гл. XVIII, с. 145). Тем не менее жена Гудаевского компенсирует неудачу, в отсутствие мужа она зазывает Передонова, они секут Антошу и затем предаются сладострастию — обманывают Гудаевского.

Передонов пишет жандармскому офицеру лживые доносы, им руководит подозрение: «Все — предатели. Прикидываются друзьями, хотят вернее обмануть», «Встречные, если спрашивали его, куда идет, он им лгал, — весьма неискусно, но сам был доволен своими неловкими выдумками» (гл. XXV, с. 197); «Со злости он лгал на княгиню несообразные вещи. Рассказывал Рутилову да Володину, что был прежде ее любовником, и она ему платила большие деньги. <…> Она еще мне обещала пенсию по гроб жизни платить, да надула» (гл. XXIV, с. 194); «Он думал: надо заслужить ее милость, да чем? Ложью, что ли? Оклеветать кого-нибудь, насплетничать, донести? Все дамы любят сплетни, так вот бы на Варвару сплести что-нибудь веселое да нескромное и написать княгине. Она посмеется, а ему даст место» (гл. XXIV, с. 190).

вернуться

673

См. полемические выпады против этой статьи: Перцов П. П. Смерть Пушкина // Мир искусства. — 1899. — Т. II, № 21/22. — С. 156–168, Соловьев Е. А. А. С. Пушкин в потомстве // Памяти А. С. Пушкина. Юбилейный сборник. Изд. журнала «Жизнь». — СПб., 1899. — С. 64; Розанов В. В. Еще о смерти Пушкина // Мир искусства. — 1900. — Т. III, № 7/8. — Отд. 2. — С. 133–143) и т. д. См. об этом в комментариях Г. Е. Потаповой в кн.: Пушкин. Pro et Contra.

вернуться

674

Соловьев В. С. Особое чествование Пушкина // Вестник Европы. — 1899. — № 7. — С. 432–440.

вернуться

675

См: Пильд Л. Пушкин в «Мелком бесе» Ф. Сологуба // Пушкинские чтения в Тарту; Пильд Л. Тургенев и отвергнутая сюжетная линия романа Ф. Сологуба «Мелкий бес» // Пильд Л. Тургенев в восприятии русских символистов (1890–1900-е годы). — Тарту, 1999. — С. 50–51.

вернуться

676

Сологуб Федор. К Всероссийскому торжеству // Пушкин. Pro et Contra — С. 343.

вернуться

677

ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 1. Ед. хр. 539. Л. 23–23 об. (рукой О. Н. Черносвитовой); Там же. Ед. хр. 538.

вернуться

678

См. об этом: Венцлова Т. К демонологии русского символизма.

вернуться

679

О реминисценциях из романа Ф. М. Достоевского «Бесы» в «Мелком бесе» см.: Соболев Л. «Мелкий бес»: К генезису названия; Пильд Л. Тургенев в восприятии русских символистов. — С. 45–55.

вернуться

680

См.: Венцлова Т. К демонологии русского символизма. — С. 64.

65
{"b":"200786","o":1}