Когда все было закончено, она устроила грандиозный прием в своих новых апартаментах. Барбара всячески афишировала свое высокое положение. Она понимала, что завистливые придворные долго будут злословить по ее поводу, и остро переживала из-за этого. Многие считали связь короля с Барбарой всего лишь очередной интрижкой в его жизни, которая отойдет в прошлое после появления законной королевы. Они с недоумением относились к бесконечным подаркам и почестям, которыми король осыпал свою любовницу. Неужели леди Каслмейн сохранит свое положение и после свадьбы? Но в такую возможность почти никто не верил. Усмешки таились под тонкими черными усиками кавалеров, а женские разговоры были пересыпаны язвительными замечаниями: «Что-то будет делать леди Каслмейн, когда в Англии наконец появится законная королева!»

Во время приема Барбара была необыкновенно хороша. Молочная белизна ее тела подчеркивалась черным бархатным платьем. Низкое декольте обнажало матово-мраморные плечи и соблазнительные округлости полных грудей. На запястьях и в ушах посверкивали бриллианты; свет, излучаемый ими, не уступал в ослепительности ее улыбке.

Гости восторженно осматривали новые апартаменты, касались темно-огненных бархатных драпировок, пробегали оценивающими пальцами по златотканой парче изящных диванов и прикидывали в уме баснословные суммы, которые должна была потратить леди Каслмейн. Венецианские зеркала на стенах многократно отражали все это великолепие.

Барбара обвела взглядом зал, и сердце ее исполнилось радости. Какая красота! Счастье было бы еще полнее, если бы… Она решительно отогнала мысли о предстоящей королевской свадьбе и направилась к гостям. Барбара без конца смеялась и шутила, охваченная лихорадочным желанием наслаждаться жизнью.

Позже, когда гости с трудом поднялись из-за столов, отдав должное фазанам и зажаренной кабаньей голове, музыканты взялись за скрипки. Барбара, усталая, но довольная, сидела возле короля, склонив голову на его колени. Он мягко пожал ее руку и поздравил с удавшимся на славу приемом.

Скрипачи заиграли «Зеленые рукава» — самую популярную и грустную из английских любовных баллад, и слезы обожгли глаза Барбары. Скоро Карл женится, и все это исчезнет, как призрачное видение, а она вновь окажется забытой и покинутой Барбарой Вилльерс, одетой в поношенное платье и жаждущей любви.

Время шло, близился день коронации. Плотники строили подмостки для зрителей, и стук молотков казался неотъемлемой частью городского шума в эти дни. Праздничные приготовления напомнили Барбаре день приезда Карла в Лондон. Тогда он еще только заявил о своем праве на трон. Как много всего случилось с той поры! Барбара вздохнула. Вторая беременность уже сказывалась на ее настроении и на ее фигуре.

Она чувствовала тревогу, подобно тому, как беспокоятся животные перед грозой, реагируя на изменение атмосферы. Барбара старалась по возможности не думать о предстоящей женитьбе Карла, и тем не менее эта мысль жила в ней и омрачала счастье. Часто впадая в уныние и раздражаясь, она все же пыталась скрывать свое настроение от Карла. Он так любил мирную спокойную жизнь! Но ей не всегда удавалось совладать со своим вспыльчивым характером, и подчас она причиняла ему боль, устраивая сцены ревности. Он терпеливо сносил ее дурное настроение, но больше не находил милым и очаровательным ее необузданный темперамент, как в те времена, когда она впервые выпустила коготки.

Однажды ночью она колотила Карла своими маленькими кулачками и кричала:

— Конечно, мы могли бы пожениться! Я тоже принадлежу к древнему знатному роду! — Крупные слезы катились по ее щекам, а рот искривился в гримасе мучительной боли.

Карл перехватил ее руки и вздохнул, взглянув на ее разгневанное лицо.

— Но, милая, ты так же бедна, как и я.

В другой раз он успокаивал ее, крепко прижав к себе:

— И к тому же ты замужем, любовь моя. Возможно, абсолютный монарх мог бы избавить тебя от мужа и сделать королевой, но я взошел на трон Англии по воле этих людей, и они закрывают глаза на наш роман, но не позволят, чтобы их королевой стала разведенная женщина.

У Барбары еще была слабая надежда, что Карл отменит свадьбу, надо только умело повести себя, найти правильные слова, и тогда она убедит Карла, что он может жениться только на ней.

Утром в день коронации Карл рано покинул ее постель, спеша начать приготовления к пышной праздничной церемонии. Барбару весь день обуревали противоречивые чувства. Наконец настал долгожданный день! Прошло время бесконечных заговоров и тайных собраний. Как они мечтали о моменте, когда корона Англии будет возложена на голову Карла Стюарта. И однако… другая женщина будет сидеть рядом с ним на троне.

Охваченная суматохой всеобщего возбуждения Барбара радовалась вместе со всеми. Народ ликовал так же, как год назад в день въезда короля в Лондон.

Один момент живо запечатлелся в памяти Барбары. Тот волнующий момент, когда король в своем парадном облачении склонил темноволосую голову и на нее возложили корону Англии. Тысячи голосов слились в едином крике: «Да здравствует король!», и Барбара заплакала от радости, не скрывая своих слез.

Она обожает этого мужчину и постарается сегодня ночью подарить ему райское наслаждение, ее страсть и любовь прозвучат финальным аккордом этого незабываемого дня. Она чувствовала восторг при мысли, что именно она, Барбара Палмер, царит в сердце короля в важнейший день всей его жизни! Именно она делит с ним королевское ложе! Катерина еще в далекой Португалии, а этот момент безраздельно принадлежит Барбаре. Она знала секрет счастья: надо уметь отбросить тревожные мысли о будущем, не позволять им роиться в голове и портить настоящее, надо наслаждаться сегодняшним днем, одним мгновением.

На следующее утро, взглянув на маленькую Анну, Барбара почувствовала, что новая жизнь шевельнулась в ней. К горлу подступил комок, ведь всем известно, что Анна — дочь короля и что Барбара носит другого ребенка королевской крови в своем чреве. Почему же из-за такого пустяка — всего нескольких слов, произнесенных у алтаря, они с Карлом не могут признать их открыто?

Настроение Барбары совершенно испортилось; бросившись на кровать, она в бессильной ярости колотила подушку.

«Вот если бы Карл был Генрихом VIII, — думала она. Но быстро поправила себя: — Нет, не хочу! Терпеть не могу толстых мужчин». Она приподнялась на локтях, задумчиво откинув голову на спину. А все-таки интересно, насколько сильно Анна Болейн и Катерина Говард любили Генриха? Могли ли они умереть за него? История описывала их как жадных до власти и эгоистичных куртизанок. Но история могла то же самое сказать и о Барбаре.

Возможно, вместо смиренного подчинения необходимости женитьбы Карла Барбаре следовало бы эффектно подставить свое белое горло под нож. Она попыталась представить себе, как бы вел себя Карл во время этой экзекуции, но не смогла.

Тихо открылась дверь, и в комнату проскользнула Нэнси.

— Вы не собираетесь ложиться спать?

Барбара села и протянула к ней руки.

— Ах, Нэнси, тебе всегда можно было доверять! Скажи, разве я не подхожу на роль королевы?

— Вы же королева его сердца, — успокоила ее Нэнси.

— А что будет, когда мне стукнет семьдесят и я сморщусь, как печеное яблоко? И еще того хуже — озлоблюсь от постоянных схваток с придворными? Будет ли он любить меня тогда? Буду ли я сама любить себя тогда? — закончила Барбара.

— Пойдемте, — спокойно сказала Нэнси. — Вы переволновались и устали. Сейчас самое время выпить теплого настоя и лечь в постель.

Барбара с облегчением отдалась во власть Нэнси. Вскоре, погружаясь в сон, она по-детски сказала:

— Нэнси, наверное, я малоприятная особа. У меня отвратительный вспыльчивый характер!

Все оставшиеся до приезда Катерины месяцы Барбара старалась, старалась изо всех сил быть милой и покорной, чтобы покрепче привязать к себе Карла. Но ее хандра усиливалась, и, поскольку они проводили вместе целые дни, Карл начал уставать от этого.