Я вернусь к тебе.

Она хотела возразить словам, которые Лето прошептал в ее сознании, но они с Джеком уже скрылись из поля зрения.

Лето подхватил двоих тощих, не сопротивляющихся паци­ентов и забросил на плечи. Выбежал на пронзительный хо­лод, выругался на пропавшее солнце и снег, которые ему хо­телось увидеть снова. Но все это не имело значения. Важны были люди, которых он переносил в безопасное место. Ему должно было хватить скорости. Он способен вытащить всех. И после этого мог спасти Нинн.

Тогда они будут вместе — как настоящая семья, с которой он сможет жить, которую сможет растить, которую сможет любить.

Он отрешился от мыслей и запер их в темноте, в которой когда-то был заперт сам. Перенес двоих пациентов к назначен­ному месту сбора, которое Гива устроил в двух милях от глав­ной арены. Джек остался там, с дрожащими, шокированными пациентами. Снегоходы тоже мотались с ношей. Сат то и де­ло хватали кусочки его скорости и делали, что могли. Но в ко­нечном итоге у них оставалось три минуты и пятнадцать человек, которых нужно спасти. Лето проклинал Дракона за то, что шансы не в пользу Нинн.

Его неофит. Его любимая. Женщина, с которой он так хо­тел прожить остаток свободной жизни.

Еще двое подопытных достигли финальной точки. Число спасенных росло и росло, они сбивались в кучу на снегу, мор­гая даже от сумерек, но те, кто остался, давящей цифрой жгли его грудь.

— Тишина, Харк, — хватит. Оставайтесь с Джеком и Пэлл. Дайте мне закончить это на полной скорости.

— Я с тобой, — вмешался мужчина по имени Таллис. Да­же Лето слышал о Еретике, но знание не распространялось за рамки предвзятого недоверия. — Я сделаю все возможное, чтобы убрать детонатор. Двое в обмен на всех этих людей. Не так уж плохо.

Лето избавился от заряда его мрачного фатализма, по­мчавшись обратно к зданию. Арена отбрасывала длинные темные тени на то, что осталось от лабораторий.

Он возвращался по коридору смерти. Восемь осталось. Снаружи он слышал гул — два снегохода. Затем мерцание энергии Таллиса и резкий разряд от Гивы — далекий, но до­статочно близкий, чтобы сдержать обещание и помочь Нинн.

Еще два пленника на свободе. Лето питал свой проклятый дар отчаяньем и страхом. Время могло отвалить на хрен. Че­ловеческое ругательство подходило как нельзя лучше. Он не откажется от Нинн и, пока дышит, не сдастся врагу.

Даже если этот враг — само время.

Когда детонатор сработал, Нинн тут же его поймала. Ее оглу­шило волной жара и боли. Взрывы все продолжались. Цеп­ная реакция.

Ее тело напряглось, разум отключился. Чистый инстинкт, древний, как сам Дракон. Тысячелетия силы, уравновешен­

ные тысячелетием жертвенности. Она видела их так же чет­ко, как огненный шторм в коридоре. Сила ударила ее в грудь, как автобус на полной скорости. Она вдохнула, втянула ее в себя, в поры и клетки, в фолликулы своих волос. Она ды­шала лавой и сотрясалась от бесконечных огненных волн. Легкие плавились. Пальцы ее рук и ног, возможно, уже пре­вратились в пепел: она их не чувствовала.

Но это был ее огонь. Он принадлежал ей. Она была доче­рью Дракона. Волна опаляющего жара собиралась перед ней в шар текучего пламени. Крышу лаборатории сорвало прочь, в небо, которое она не могла видеть. Ее контроль над энер­гией достиг своего предела. Она могла лишь держать ее, фо­кусировать, направлять вверх.

Сражаться. Все так же сражаться.

Моя храбрая девочка.

Слова Лето заклинали ее, даже когда кожа, казалось, сгоре­ла. Вскоре не выдержат кости и мускулы. Она знала, что по­чувствует момент своего поражения. Тело стало холодным. Огонь обнял ее, и боль испарилась. Дрожь, неконтролируемая дрожь поглотила ее, безжалостно захлестнула, когда она по­звала Лето по имени.

Ее жизнь подходила к концу.

Но нет, боль... исчезла.

— Нинн! Дракон тебя подери. Открой глаза.

Так медленно. В ужасе, что это окажется просто сном. Ей показалось, что она услышала Лето.

Ресницы затрепетали. Она была настолько вне тела, что веки двигались по собственной воле. И наконец раскрылись, позволив увидеть суровое лицо Лето и старый шрам.

— Никуда ты не денешься, — прорычал он. — Я обещал, что вернусь за тобой. Ты меня слышала. Так что не делай ме­ня лжецом, Нинн. Заговори со мной. Давай же.

Горло казалось обуглившейся бумагой. Но сглотнуть уда­лось. И заговорить тоже.

— Какой... начальник.

Лето сгреб ее в лихорадочные объятия. Сердце его коло­тилось под ее ухом на скорости, с которой мог двигаться только он. Она так старалась пошевелиться, но почему-то те­ло не слушалось. Хриплый задушенный выдох огладил теп­лом ее щеку. Добрым теплом. Тем, что значило безопасность, а не разрушение.

— Где твой доспех? — спросила она.

— Выбросил. Так быстрее.

— Скольких мы потеряли?

— Не знаю.

— Лето, нет! Я могла Продержаться еще немного.

— Lonayip женщина, к протащил тебя сквозь стену чисто­го огня. Огонь проглотил тебя, как Чазм в свое время Драко­на. Нинн, я не мог услышать твои мысли и твой путь. — Он прижался к ней лбом. И только тогда она поняла, что они оба лежат на снегу. Вот почему она чувствует холод.

Его грубые широкие Ладони обняли ее щеки — согрели те­плом, пряча от инея и Мороза. — Ты меня слышишь?

Она втянула холодищу воздух в свои обожженные легкие и постаралась зарыться в его тепло

— Я тебя слышу.

— Я не представляю себе жизни без тебя. Я нес тебя на ру­ках и бежал ради жизни. Спасал тебя, чтобы спасти себя. Ты дала мне попробовать жизнь которой я не знал и не мог представить. Для тебя, для меня, для Джека — я делал это все ради нас. Пожертвовал слишком многим, чтобы позволить тебе умереть.

— Но оставшиеся пденники?

Лето тяжело выдохнул.

— Я всегда мог жить с результатами своего выбора.

Он убрал с висков ее слипшиеся волосы, подставляя горя­чую кожу холодному ветру. Ей нравилось прикосновение хо­лода, оно помогало прийти в себя.

— Но это не значит, что сегодня погибли невинные, — продолжил Лето. — Тот Пендрей почти что справился с де­тонатором. Харк сказал, что взорвалась половина зарядов. Они с Тишиной нашли оставшихся пациентов в паре сотен метров от аванпоста. Таллиса нигде не было. Он исчез. Даже мятежница Индранан не смогла почувствовать его след.

Она покачала головой, в которой все еще гудело адское пламя, похожее на разъяренного хищника.

— Где Джек?

— С твоим кузеном. Гива помог тебе, как обещал. Принял на себя часть энергии.

— Вот ведь дурак.

— Явно твой родственник.

Все ее тело болело, но ласки Лето начали исцелять ее из­нутри.

— Когда-то ты был моим мучителем. Возможно, то самое тяжелое обучение и привело нас сюда. Мы бы не выжили без тебя, Лето. Я никогда бы не знала своей силы.

Нинн не могла больше сдерживаться. Энергия, прошедшая сквозь ее тело, оставила ее пустой оболочкой. Пустой и пло­ской. Ощущения возвращались — а смешанные с пламенем воспоминания оставались с ней. И очень реальная арктиче­ская ночь не исчезала. Она замерзла так, что зубы выбивали дробь. Но радость грела ее изнутри. Она победила собствен­ный страх, и с помощью всех Пяти кланов она помогла спасти три десятка Королей Дракона от доктора Астера.

Слезы на щеках, скатываясь, превращались в льдинки, а Лето снимал их поцелуями.

— Вот, — раздался знакомый голос. — Кажется, этот мо­лодой человек принадлежит вам.

Из-за надежной защиты груди Лето Нинн рассмотрела Малнефоли, опустившегося на колени в снег. Джек спрыгнул с его рук и бросился к матери. Лето сгреб в объятия их обоих. Нинн больше не сдерживала всхлипов благодарности и восхищения.

Хотя Астер и ведьма Индранан сбежали с поля боя, но бу­дет и новый день.

В эту минуту Нинн была целиком поглощена тем, что воз­носила молитву Дракону за каждый вздох, разделенный с ее семьей.

— Я связался с внешним миром, как бы смешно это ни звучало, — сказал Мэл. — Кому нужны Индранан, когда у нас есть спутниковые телефоны?