На единственном стуле сидела Шерри Ландер и читала журнал.

– Агент Гри! – воскликнула Шерри, поднимая глаза от журнала. – Как вы себя чувствуете?

Пол открыл глаза и улыбнулся.

– Заходи, Торн – сказал он. – Надеюсь, ты простишь мне, что не встаю тебе навстречу?

Повязка закрывала Полу правый глаз и поврежденную бровь. Пластиковая пластина выдержала чудовищный удар, но кожа лопнула, и пришлось наложить десять швов. Кроме того, правое плечо, раздробленное пулей Штайнера, заковали в гипс.

– Удалось что-нибудь выяснить о Рейни?

Торн покачал головой.

– Останков, годных для опознания, не нашли. Выловили лишь несколько мелких кусочков да указательный и средний пальцы Флетчера с фрагментом руки до запястья. А вот для тебя водолазы нашли кое-что интересное.

Торн положил на кровать цветочную коробку. Пол откинул крышку и снял с лежащего внутри предмета оберточную бумагу. Это оказались остатки Аароновой трости-ружья. От черного дерева вокруг ствола и ручки из слоновой кости не осталось и следа. Затвор и спусковой крючок были целы, но в результате взрыва ствол изогнулся градусов на двадцать.

– Дядя Аарон меня живьем съест.

– Механизм и ручка прекрасно сохранились. Думаю, можно найти хорошего кузнеца, и эта штука будет выглядеть как новенькая. – Торн посмотрел в окно и глубоко вздохнул. – Джо уже спешит сюда из Майами. Похоже, Стефани получит повышение. Президент лично позвонил отцу Шона и выразил соболезнование.

Шерри положила на столик журнал и встала.

– Пойду выпью кофе.

– Можно заказать прямо сюда, – сказал Пол.

– Нет. – Шерри улыбнулась. – Мне надо пройтись. – Перед уходом она поцеловала его в щеку.

Они проводили ее взглядом.

– Хорошая девушка, – сказал Торн.

– Как ты думаешь, пока я здесь, стоит мне что-нибудь сделать со своим лицом? Пластик треснул, так что его все равно придется менять.

– Не повредит, – кивнул Торн. – Я улетаю на побережье. – Он опять посмотрел в окно. – Т.К. сочиняет сообщение для прессы, где соловьем разливается об успешно проведенной операции, гибели двух самых опасных людей в мире и роли «Гепарда». Нас он, естественно, не упоминает. За исключением павших смертью храбрых.

Пол сделал резкое движение и тут же схватился за плечо.

– Этот подонок теперь наверняка получит должность директора, – с грустью сказал Торн.

– У меня нет такой уверенности, – возразил Пол. – Ему придется ответить на кое-какие вопросы.

– Т.К. хитрый лис, Пол. Его так просто не поймаешь. Все доказательства исчезли вместе со смертью Флетчера и Рейда... я хотел сказать, Спайви. Если бы Спайви выжил, он бы без лишнего шума ушел в тень.

– Доказательств нет, – согласился Пол. – Но я этого не забуду. И тебе не следует.

– На мою задницу пока приключений хватит. Сегодня днем я уезжаю. Мой босс отправляется во Францию, и я собираюсь немного передохнуть. Если еще раз случится нечто подобное... меня не зови.

– Как будто тебя надо звать! – Пол рассмеялся и тут же сморщился от боли. – Да разве ты можешь получить столько удовольствия, глядя, как твои знаменитости раздают автографы?

– Глядеть я предпочитаю на денежные знаки у себя в руках. Мне больше не требуется торчать под пулями, чтобы чувствовать себя живым. Лучше я нацеплю тесные плавки и поваляюсь на пляжах Ривьеры. Это больше соответствует моим представлениям об удовольствии. А кровавые развлечения я оставлю таким типам, как ты.

– Мне только этим и заниматься, – улыбнулся Пол.

– Ну, у тебя получилось совсем неплохо... для человека твоих лет.

Пол кивнул.

– Ладно, пока. – Торн сжал колено Пола. – Поскольку тебя все равно отправят под нож, почему бы не убрать еще и морщинки вокруг глаз? В Голливуде всегда спрос на мужественных красавцев. У меня там кое-какие связи.

Пол рассмеялся.

– Катись ты...

Торн задержался у двери, будто вспомнил о чем-то, похлопал себя по карману, достал плейер и бросил на кровать.

– Кстати, я хочу, чтобы ты кое-что послушал. Я украл эту игрушку у УБН.

Когда дверь за Торном закрылась, Пол подтянул к себе плейер. Запись была сделана с помощью направленного на окно лазерного луча. Секунду стояла тишина, потом послышался тонкий голос Реба, говорящего с Богом о своей любви к отцу.

Пол стиснул зубы, стараясь не плакать, – любое движение болью отдавалось в искалеченном плече.

Шерри увидела Лауру с детьми, когда они выходили из кафетерия, и сразу поняла, кто перед ней. Реб был почти точной копией своего отца. Поднимаясь с ними в кабине лифта, она поймала себя на том, что не отрывает взгляда от лица мальчика. Он заметил это и улыбнулся.

– Привет. Мы были там на озере, когда все это случилось.

– Ты, наверное, Реб, – улыбнулась в ответ Шерри.

– Да, а как вы это узнали? Из газет?

– Нет. Я работала с твоим отцом в Нэшвилле. Меня зовут Шерри Ландер. Я была секретарем у Рейни Ли.

Лаура улыбнулась. Взгляды их встретились, и Лаура тотчас поняла, кто такая Шерри.

– Когда вы пришли? – спросила она.

– Сегодня рано утром, – ответила Шерри. – Я рада, что с вами все в порядке. Наверное, это было ужасно. Я читала отчеты в газетах. Настоящий кошмар.

Лаура опустила взгляд, вспомнив о Рейде. Только теперь она осознала, что Рейда больше нет.

– Да, – сказала она. – Кошмар.

– Я не испугался, – объявил Реб. – Честное слово. А вы знаете, что в озере Понтчартрейн водятся акулы? Они поднимаются по реке. Могли нас всех сожрать. Но нам повезло.

Эрин закатила глаза.

– Как там Пол? – спросила Лаура. В ее взгляде читалась добродушная насмешка, и Шерри с облегчением поняла, что нужды притворяться секретарем нет.

– Прекрасно. У него Торн.

Шерри остановилась у входа в комнату для посетителей, где какой-то человек смотрел телевизор.

– Счастливо вам. Может, еще встретимся.

– Нет-нет, пойдемте с нами, – сказала Лаура.

Шерри пожала плечами и, внезапно смутившись, опустила взгляд. Она застыла в нерешительности.

– Идите, дети. Палата двадцать пять, – велела Лаура. – До конца коридора и налево.

Дети послушно завернули за угол.

Лаура заговорила:

– Пойдемте. Повидаем старика.

Шерри все еще колебалась:

– Вам нужно повидать его без меня. Я все равно собиралась скоро уходить.

– Да полно вам! – Лаура взяла руку Шерри и крепко сжала. – Мне будет легче, если вы пойдете со мной. Я не знаю, что сказать Полу, кроме того, что уже сказала вчера вечером. Он рассказал мне о вас. Не называя имени. Сказал, что кто-то появился в его жизни. Я рада этому.

– Но я думала, что, может быть, вы с Полом... Я хочу сказать, что ему лучше и что его чувства ко мне не могут сравниться с любовью к вам.

– Это он вам сказал?

– С тех пор как вы впервые встретились, он не переставал вас любить. И кроме того, моя любовь вряд ли заменит ему семью. Просто я хочу, чтобы он был счастлив. А без вас и детей он никогда не будет счастлив.

– Так он это сказал? – улыбнулась Лаура.

Шерри пожала плечами.

– Я ведь девчонка. Найду кого-нибудь еще. Не думаю, что я вправе навязывать себя человеку, у которого и без меня хватает проблем. А вот ему никто не нужен, кроме вас, и от этого никуда не деться.

Женщины обнялись, и напряжение, если оно вообще было, растаяло без следа.

– Я рада, Шерри. Я действительно рада, что в его жизни есть такая девушка, как вы.

Лаура на мгновение коснулась плеча Шерри, улыбнулась, и они вместе пошли по коридору.

Теккери Карлайл Робертсон стоял на возвышении с видом триумфатора, освещаемый бесчисленными софитами. Стена фотоаппаратов и видеокамер фиксировала каждое мгновение, дабы поведать всему миру о знаменательном событии. Генеральный прокурор представила Т.К., и тот заговорил искусно выстроенными фразами, вышедшими из-под пера целого штата помощников. Прессе сообщили, что операция называлась «Удар с лета». («Публика любит яркие названия», – сказал Т.К.) Газеты, журналы, выпуски новостей вновь и вновь воспроизводили подробности трагедии в Новом Орлеане. Мартина Флетчера и Курта Штайнера окрестили наркотеррористами. После взрыва в Оклахоме слово «террорист» гарантировало внимание публики. Самой главной новостью был список принадлежащих УБН секретных устройств, использованных в этой операции. Намекалось также на существование других, не менее передовых устройств, о которых пока не стоит распространяться.