А в тот день я был сердит. На папу, на маму, на самого себя. Забыть при переезде книжки! Мои книжки! Они так и остались в коридоре за дверью, целая связка, огромная. Все так спешили… Быстрее, быстрее, на поезд опаздываем… Мне хотелось плакать, когда я вспоминал, что я утратил.
Во-первых, тоненькие детские книжки. Нет, я, конечно, уже был не маленьким, и читал более серьёзную литературу. Но раз за разом, когда я начинал просматривать эти книги, то увлекался — и тратил на беглый просмотр (с беглым прочитыванием) весь день. Кроме того, там были картинки — такие красочные и интересные почему-то рисуют только для маленьких. И, когда я перелистывал страницы, я находился в картинной галерее, в своеобразном детском музее… Словом, культурно обогащался.
Во-вторых… Нет, подумал я: если буду вспоминать и дальше, то будет и в-третьих, и в четвёртых, а это — невыносимо. Лучше сразу лечь и умереть.
И тут в прихожей раздался звонок.
— Сынок, это к тебе, — несколько удивлённо сказала мама. — Какой-то мальчик…
Я нехотя поднялся с дивана. Кто бы это мог быть?
— Вот мы и встретились, — тихо сказал незнакомец, незаметно улыбнувшись.
— А что, должны были? — не очень-то дружелюбно спросил я.
— Значит, должны, — сказал мальчик и вздохнул. — Плохо без книжек…
— Плохо, — кивнул я.
— Может, найдутся, — не то предположил, не то пообещал мальчик. — Ну, здравствуй, Артём.
— Привет… Ясик… — сказал я и ощутил неожиданную радость встречи.
И меня совершенно не удивила ни внезапная радость, ни то, откуда я узнал его имя. В мыслях было лишь одно: «Наконец-то ты пришёл, Ясик! Как же долго мы не виделись!» Меня это не удивляет и сейчас. Открою вам тайну — с тех пор я наперёд знал имена тех, с кем меня сводила судьба, и активно пользовался этим умением. Сейчас это очень умиляет моих коллег по работе. «Феноменальная память!» — говорят они. Нет, всего лишь маленький подарок от Ясика в день нашего знакомства…
С тех пор Ясик стал заглядывать к нам каждый день. Наверное, вам это покажется странным, но, глядя на нас со стороны, нельзя было сказать, что дружба наша — крепкая и нерушимая. Мы никогда не ходили вместе гулять, не обсуждали ни жителей нашего дома, ни общих приятелей. Можно сказать, что у нас была исключительно «квартирная» дружба. Что странно — я ни разу не встречал его на улице, зато у пожилых жителей нашего дома разговоры о Ясике были излюбленной темой:
— Сказал — напишите сегодня письмо сыну. Ну и что же — я написала. Представляете, прочитав его, сын решил приехать в гости! С женой, с внучатами моими…
— А я на днях потеряла ключи. Так точно сказал, где искать!
— И где же?
— Не поверите. В сумке с продуктами! — захохотала какая-то бабушка, подпрыгивая всем телом и утирая слёзы. — Что поделаешь, склероз! Я ему говорю, спасибо, Ясичек, на тебе яблоко. А он говорит — «Спасибо, не надо. Лучше грушу».
И тут смех подхватывали остальные старушки. Эти истории стали какими-то легендами и пересказывались по много раз…
Тем временем я стал ходить в новую школу, где у меня было, пожалуй, больше проблем, чем в прежней. А Ясик… Он мог зайти всего на несколько минут, поздороваться и убежать. Я понимал — у него много дел, но всё равно очень ждал этих встреч. И надеялся, что он — тоже. Больше всего меня удивляло то, какие темы для разговоров он выбирал. Он мог прийти, поздороваться с родителями, и с порога спросить:
— Артём, представь. Ты — собака, тебя хозяева выставили на улицу. Что ты будешь делать?
Я сразу же включался в игру.
— Просто так выставили, погулять? Или насовсем?
— Насовсем, — немного печально ответил Ясик.
— Почему? — возмутился я.
— Да кто его знает…
— Пойду искать еду, — сказал я, вслед за Ясиком забираясь с ногами на диван.
— Так сразу и пойдёшь? — хитро спросил Ясик.
— Ну… — задумался я. — Поскулю, наверное, немного. Назад попрошусь. В дверь поскребусь лапами.
— Выходят, сажают в сумку и отвозят на другой конец города.
— Процесс страданий описывать? — поинтересовался я.
— Лучше не надо, — сморщился Ясик.
— Угу… Так, если хозяева от меня совсем отказались, пойду гулять по людным местам. Надо будет выглядывать людей, которые внешне похожи на меня. Я, кстати, породистый?
— Не очень, — с сомнением сказал Ясик.
— Ну, это не важно. Всегда говорят, что собаки очень похожи на своих хозяев. И, если я найду людей, похожих на меня — они и станут моими новыми хозяевами! Всё просто.
— А если эти люди не сразу заметят схожести? — спросил Ясик.
Я вздохнул. Как же сложно искать этих новых хозяев!
— Буду долго идти следом. Когда на меня обратят внимание, сделаю пантомиму «собака — лучший друг человека».
— Это какая? — удивился Ясик.
Я, улыбнувшись, открыл рот, высунул язык и стал часто дышать. К ушам приставил свисающие в низ ладони. Потом закрыл рот, сделал глазки «домиком», наклонил голову на бок и поднял вверх одну ладонь-ухо.
— Сойдёт, — засмеялся Ясик. — Думаю, это как раз то, что надо!
И убегал. Я в таких случаях не понимал, что к чему, но в беседах участвовал охотно. Однажды он пришёл с красками, кисточками и предложил:
— Давай порисуем! Как будто мы на конкурсе, и наши рисунки должны занять третье место. То есть его между нами поделят. На свободную тему!
Мы плюхались на живот в моей комнате и приступали к изобразительному искусству, если его в нашем исполнении можно было так назвать.
Как-то он предложил придумывать прозвища для нас самих — пусть даже обидные, но только чтобы подходили. Мы взяли по листочку и закрылись друг от друга книжками. Ясик сначала сидел задумчивый, а потом стал нагло заглядывать ко мне в листочек. Я отбрыкивался пяткой, но особо не обижался — в моём списке прозвищ пока было пусто. Я хотел написать…
— Я знаю, — негромко сказал Ясик, кивнув головой. — Ты хотел написать — Инопланетянин?
Я сначала удивился, а потом улыбнулся.
— Неа, — сказал я ему, и мечтательно добавил: — Вот был бы ты зелёным…
Ясик беззаботно рассмеялся. А, когда мы наконец-то обменялись листочками, он стал читать вслух, «пробуя на вкус» каждое имя…»
Было уже темно, когда Борька осторожно закрыл тетрадь, как будто та была стеклянной… или хрустальной. Положил её рядом с собой. Долго молчал, и Петька не прерывал этого молчания. Только ветер за окном нёс какую-то неуместную несуразицу.
— Помолчал бы уж… — сказал ему Петька.
— Давай пока дальше не читать? — предложил Борька. — Это надо читать медленно. Мне так кажется.
— Давай, — согласился Петька. — И продолжение давай только потом будем узнавать, как дочитаем?
Борька кивнул.
— Интересно, это всё на самом деле было? — спросил Петька.
Конечно, это было на самом деле, подумал Борька. Такое, если и придумывают, то оказывается, что вспоминают, или как-то узнают. Шестым чувством каким-то. Он думал о другом, но не решался сказать об этом Петьке. Засмеёт ещё… Нет, обязательно засмеёт! Но об этом спросить-то будет практически не у кого…
— Слушай, — наконец-то решился Борька. — А тебе не кажется, что этот Ясик и наша Элька чем-то похожи?
Петька хмыкнул:
— Как свинья на коня, только хвост не такой!
Так я и знал, подумал Борька. Захотелось обидеться, но Борька сдержался. Хотя, если со стороны посмотреть, что может быть общего между тихим Ясиком и бурной, несдержанной Элькой? Наоборот, полные противоположности… Борька и сам не мог понять, почему он так решил. Как будто догадка летала в воздухе, как бабочка, дразня: то приближаясь, то взмывая ввысь. Связь между ними наверняка была, только такая, которую не рассказать словами, а нужно только почувствовать…
