Он уселся за письменный стол и принялся сочинять пространное послание далекому другу. В течение часа он корпел над изложением событий, происшедших с ним за эту неделю, подробно расписал свои соображения на этот счет, выводы, к которым пришел, опасения, которые испытывал, упомянул о давлении неведомых сил, которое ощущал каждой клеточкой своего организма. Закончил письмо просьбой дать квалифицированное заключение по интересующим его медицинским аспектам проблемы. Здесь же подробно сообщил о предпринятых им мерах конспирации, позволяющих друзьям осуществлять беспрепятственную и, главное, никем не контролируемую почтовую связь. Подставлять доктора под удар он не хотел. Ни в коем случае.

Единственное, о чем он умолчал — это о разрыве с Ларисой. Это его личные дела, и никому, даже доктору, об этом знать не следует.

В семь вечера появилась Тамара Павловна и жестом пригласила к себе. Звонил Андрей. Все, о чем его просил Сергей, тот сделал в самом лучшем виде. Узнав у друга номер абонентского ящика, который тот зарегистрировал на свое имя, Сергей горячо поблагодарил его и дал отбой.

Дело сделано. Он вернулся к себе, вписал в письмо доктору только что полученный номер абонентского ящика, на который отныне тому следовало слать корреспонденцию, и отнес готовое послание Тамаре Павловне.

— Еще одна просьба, Тамара Павловна. Отправьте, пожалуйста, это письмо. Это очень важно.

Она молча взяла конверт. На конверте, в графе «Адрес отправителя», стояло только два слова: Андрей Синицын.

Она подняла на него удивленные глаза.

— Так надо, Тамара Павловна, — заверил он ее.

Она тяжело вздохнула.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Сережа.

Проводив Тамару Павловну, Сергей вернулся к себе.

А на следующий день, в воскресенье, они с Катюшей отправились в зоопарк, смотреть слона. Катюша была на седьмом небе от счастья. Глядя на дочку, он и сам радовался не меньше ее, на какое-то время забыв обо всех своих проблемах.

В понедельник Антонов, новый шеф Сергея, планировал встречу с директором какой-то зарубежной фирмы, с которой собирался заключить партнерское соглашение на поставку крупной партии компьютерной техники. Встреча должна была произойти в офисе этой самой фирмы. Сергея он решил взять с собой в качестве советника и консультанта по экономическим вопросам.

— Я надеюсь на вашу помощь, Сергей Александрович, — заявил Валерий Геннадьевич. — Работа предстоит серьезная и, надеюсь, перспективная. Этот контракт во многом определит будущее нашей компании.

Встреча прошла успешно, контракт был заключен к обоюдному удовольствию обеих сторон. Сергей был представлен новому зарубежному партнеру «Финсофта» и получил формальное приглашение посетить головной офис их фирмы в Ганновере. На что Сергей вежливо принял приглашение и выразил надежду на долговременное и взаимовыгодное сотрудничество между их компаниями. Словом, ритуальный обмен пустыми фразами с целью установления дипломатических отношений. Знакомая процедура еще по работе у Алексеева.

В тот же день, в шесть часов пополудни, он посетил резус-лабораторию. Однако там ему ничем помочь не смогли. Если незнакомец и пользовался данными лаборатории, то аккуратно, не оставив следов. Кроме того, за год это посещение могло просто выветриться из памяти сотрудников лаборатории — срок-то ведь прошел немалый. Разве упомнишь всех, кто обращается к тебе за информацией? Словом, из лаборатории Сергей уехал несолоно хлебавши.

И лишь вечером, поставив машину в гараж и направляясь к своему подъезду, он вдруг понял, что что-то в этот день было не так. Не хватало чего-то такого, что стало для него уже привычным, обыденным. Он попытался прокрутить в памяти события минувшего дня. Так и есть!

За ним больше не было слежки. В течение целого дня у него никто не висел на «хвосте», не было видно знакомых очертаний иномарки в пятнадцати метрах позади, и те двое горе-сыщиков больше не маячили поодаль. Да, открытого сопровождения больше не было, однако это вовсе еще не значило, что его оставили в покое. Смена тактики, решил он, его наверняка продолжают «вести», но только тайно, по-настоящему, а не для показухи. Что ж, игра продолжается. Знать бы только, чей следующий ход…

Дома его ждала Катюша.

— А я блинов испекла! — радостно сообщила она.

— Сама? — улыбнулся он.

— Ну… почти. Мне тетя Тамара помогала. Совсем чуть-чуть. Не веришь?

— Верю, Катюша. И с удовольствием испробую твоей стряпни.

— Ты пока раздевайся, папочка, а я приготовлю тебе поесть. И не забудь руки помыть. С мылом!

— Ну конечно же с мылом! — заверил он ее.

Они вместе поужинали. Он украдкой поглядывал на Катюшу и радовался, что она у него есть. Пусть здесь хоть весь мир рушится, а этого счастья он никому не отдаст. Ни за что на свете.

После ужина она вдруг заявила:

— Знаешь, папочка, а меня сегодня чужой дядя мороженым угостил. Эскимо с орехами. Вкусное! — Она аж зажмурилась от удовольствия.

Сергей резко выпрямился.

— Какой дядя? — глухо спросил он.

— Я же говорю — чужой. Мы с Маринкой и Светкой гуляли во дворе, а он подошел к нам и спросил, как меня зовут. Я и сказала. Тогда он погладил меня по головке и дал мороженое. Маринке и Светке не дал, а мне дал. Я, правда, потом с ними поделилась. Ты же сам говорил, что нужно делиться с подругами, да?

Он смог лишь кивнуть. Слова застряли у него в глотке. Он вдруг почувствовал, как почва уходит из-под его ног.

Они принялись за Катюшу.

Это уже не игра. Это куда серьезнее. И пусть это только предупреждение (именно так интерпретировал Сергей появление «чужого дяди»), лишь напоминание о себе, прозрачный намек на возможные последствия — но он вдруг со всей отчетливостью понял, какой страшной опасности подвергает родную дочь. И какую ответственность несет за ее жизнь.

Ему стало страшно.

В десять позвонила Лариса и возмущенно заявила, что если он и впредь будет подсылать к ней каких-то тупоголовых типов, пытающихся что-то разнюхать, она заявит на него в милицию. И бросила трубку, даже не удосужившись выслушать его оправдания.

Значит, они принялись и за нее. За Ларису.

Атака по всему фронту. Наступление по всем правилам ведения войны. Вот вам и ответ на вопрос, за кем будет следующий ход. Не за ним, это факт.

Дни потянулись однообразной чередой. Сергей предпринимал отчаянные усилия найти хоть какую-нибудь информацию о своих невидимых преследователях. Однако все эти усилия результата пока не давали. Попытка выйти на Свирского через Интернет провалилась: в базе данных адресной книги жителей Москвы такой фамилии не значилось, да и сама база данных давно уже устарела, так как ее сетевая версия не обновлялась аж с 1993 года. Не помог и никто из бывших его сослуживцев по фирме Алексеева: фамилия «Свирский» никому знакома не была. Ответа на свое последнее письмо Свирскому Сергей также не получил. Используя личные контакты и полуофициальные каналы, он запросил сведения о работающих в Москве хирургах, практикующих в области трансплантации органов, но, увы, и здесь его ждало разочарование: эти сведения разглашению не подлежали.

Словом, первые шаги на поприще частного сыска были сделаны впустую. И постепенно Сергеем начало овладевать ощущение бесполезности предпринимаемых поисков. Это ощущение усугублялось еще и нарастающим чувством тревоги за Катюшу: он понимал, что от тех подонков можно ожидать всего что угодно.

Зато на новой работе у него все складывалось как нельзя лучше. Антонов все больше и больше приближал его к себе. Теперь Сергей сопровождал своего шефа практически повсюду. Встречи, переговоры, совещания следовали одно за другим, выезды к партнерам или приемы в офисе «Финсофта» стали постоянными, почти ежедневными, и вскоре превратились для него в обыденную, рутинную работу, которая в целом его вполне устраивала. Все чаще Антонов прибегал к услугам Сергея как переводчика — Сергей прекрасно владел английским и немецким языками. Иногда, хотя поначалу это случалось достаточно редко, Сергей посещал эти «бизнес-тусовки» один, без Антонова, в качестве полномочного представителя последнего с правом решающего голоса.