Это вовсе не значит, конечно, что абсолютно во всех своих стихотворных «прилогах» Полоцкий стремился обязательно дать пример из конкретной исторической действительности. В соответствии с давней традицией древнерусской учительной литературы мы найдем у него много стихотворений, где действуют абстрактные персонажи: «царь некий пребогатый», «воин некий».

В своем стремлении создать образную и увлекательную картину, иллюстрирующую то или иное моральное наставление, Полоцкий руководствовался широко известными в то время киевскими учебниками пиитики, в которых особо подчеркивалось: «чтобы в непрерывном повествовании не родилась для слушателя скука, поэт должен помнить свою обязанность, т. е. он должен забавлять и обязан предупреждать пресыщение преимущественно изображением множества неожиданных случаев и приключений на войне и в дороге, полных разнообразных потрясений — печали, удивления, ужаса; также вымышлением различных кратких повествований, как, например, о том, что известные лица или сделали, или потерпели что-либо великое и единственное и проч.». Именно этим в значительной мере и определялся интерес Полоцкого к рассказам из средневековой и античной истории. Так, довольно часто обращается Полоцкий к рассказам о мудром царе Соломоне. В «Вертограде многоцветном» мы находим популярную историю об одном из судов Соломона: пришли две женщины, с живым и мертвым ребенком; и та и другая настаивала на том, что она мать живого ребенка. Чтобы разрешить их спор, царь приказал рассечь живого ребенка надвое и отдать каждой женщине по половинке. И вот истинная мать отказалась от своего дитяти, лишь бы оставить ребенка в живых. Так мудрый царь узнал, кто был прав в этом споре.

Полоцкий писал и много развлекательных стихотворных рассказов, сюжеты которых почерпнуты им из средневековых латинских сборников. Таков рассказ о верном рабе, служившем у воина Паноплиона. Он был осужден и ожидал смерти, раб же выпустил его через заднюю дверь, а сам облачился в платье хозяина, даже перстень на палец надел, и лег на ложе господина. Пришедшие воины приняли раба за Паноплиона г убили его. Но образ слуги, пожертвовавшего жизнью ради своего господина, сохранится навечно в памяти людей. В своем стихотворении «Казнь за сожжение нищих», сюжет которого был довольно распространен и в России и на Западе, Полоцкий осуждает бесчеловечный поступок епископа Монгутийского. Оно заканчивается обычным моральным поучением о необходимости быть добрым к нищим — тогда господь явит милость свою и будет питать хлебом и в сей жизни, и на небе. Позднее к этой же теме обратился Жуковский, который обработал балладу английского поэта Соути.

Стихотворение «Месть или отмщение» — это переработка саги об убийстве лангобардского короля Альбоина его женой Розамундою. Сюжет этот был весьма популярен в средние века на Западе — его использовали и Павел Диакон в своей «Патрологии», и Бароний, и Генрих Спондан. В этой саге рассказывается о том, как король Альбоин убил своего тестя, сделал из его черепа винную чашу и заставил свою жену пить из нее вино. Розамунда поклялась отомстить. Приближенный Альбоина Хелмхилд влюбился в служанку Розамунды; последняя убеждает ее вступить с ним в связь, и, когда служанка нехотя соглашается и назначает время и место свидания, Розамунда подменяет служанку и открывается Хелмхилду уже после того, как он согрешил. Она ставит его перед дилеммой: или все будет рассказано королю, и Хелмхилду отсекут голову, или он сам убьет короля и станет ее мужем. Хелмхилд, естественно, выбирает второе и убивает короля. Однако лангобарды не признали его королем, и незадачливые любовники вынуждены были, захватив золото, бежать в Равенну. Король Равенны Логин, которому приглянулась Розамунда, уговаривает ее убить Хелмхилда. Та приготовила ему отраву, он выпил, но под угрозой смерти заставил и жену попробовать напиток. Оба умерли. Мораль: кто погубил короля, тот и сам погиб, богатство ушло в чужие руки, а их злые души обречены на лютые муки.

В «Вертограде многоцветном» есть не менее мрачный рассказ о коварном убийстве шотландского короля Кемефа его женой Фенеллой при помощи яблока, таившего в себе смертельный яд («Жена блудная»).

В качестве примера женского коварства Полоцкий приводит известный рассказ о воцарении Семирамиды: она вначале была наложницей у царя Нина, который безмерно любил ее. Видя силу своих чар, она упросила царя всего на один день разрешить ей стать царицей для того, чтобы испытать силу и прелесть царской власти. Нин не мог отказать и исполнил ее желание. Она судила и рядила, и все ее приказания немедленно исполнялись. Наконец, она приказала воинам схватить царя Нина, связать его и обезглавить. Так воцарилась коварная и злая Семирамида. Этот сюжет, обработанный еще задолго до Полоцкого греческим писателем-компилятором Клавдием Элианом, должен был, по мысли Симеона, убедить читателя в том, что нет под солнцем худшей беды, чем злая женщина.

Известно, что рассказы о львах неизменно пользовались большой популярностью у читателя, начиная с литературы Киевской Руси, куда эти сюжеты попали из Византии. Так, уже в «Синайском патерике», бытовавшем на Руси с XI века, было помещено повествование о льве и старце Герасиме, вынувшем занозу из лапы льва. Тот остался жить со старцем, прислуживал ему, а когда Герасим скончался, то и лев не смог пережить смерть друга. Лев умер на могиле Герасима[35].

Полоцкий переработал другую старинную легенду (известную также по Сенеке, Элиану и Авлу Геллию) — о рабе Андроде (Андрокле), который убежал от своего господина в пустыню, встретил там и исцелил хромого льва. Лев три лета служил беглому рабу, а затем оба — и Андрод и лев — были схвачены и отправлены в Рим. За побег Андрода бросили на съедение львам. И надо же было так случиться, чтобы именно излеченный им лев и был спущен на Андрода! Лев начал ласкаться к Андроду; тогда кесарь приказал выпустить на раба «люта зверя рыся», но лев растерзал ее. Удивленный кесарь даровал Андроду жизнь, и он ходил со львом по домам, собирая себе подаяние, а люди осыпали смиренного льва цветами и восхищались его благодарностью человеку за свое исцеление.

Можно очень долго и подробно пересказывать подобные развлекательные притчи, в изобилии встречающиеся в «Вертограде многоцветном». Здесь и рассказ о дамокловом мече («Меч истинны»), и популярная история о вдове, добившейся суда у Траяна («Суд», этот же сюжет был обработан Данте в его «Божественной комедии»), и легенда о царе Крезе и мудреце Солоне, которую часто использовали проповедники, говорившие о непостоянстве счастья («Щастию не верити»).

И во многих произведениях Полоцкий старается подчеркнуть связь между жизнью, культурой современной ему России и лучшими достижениями культуры прошлого. Вот характерный пример: в своем «Приветствии» по поводу вселения царя Алексея Михайловича в только что отстроенный Коломенский дворец Полоцкий дает подробнейшее и детальнейшее описание тронной палаты дворца, расписанной искусными мастерами под руководством Симона Ушакова. Но вслед за этим Полоцкий, называя Коломенский дворец восьмым чудом света, перечисляет остальные семь чудес света. Тем самым он приобщает своих слушателей и читателей к культуре прошлого, связывая ее с достижениями настоящего:

Дворец действительно был великолепным. Его начали строить с осени 1666 года опытные русские плотники, мастера своего дела Семен Петров и Иван Михайлов. Всю зиму 1667–1668 годов столяры и резчики украшали здание деревянной резьбой как внутри, так и снаружи. Главным мастером у них был старец монах Арсений, выходец из Белоруссии.

Вместе со своим учеником-царевичем Симеон ездил смотреть работу искусных резчиков. В июле 1668 года они наблюдали за работой Клима Михайлова, сделавшего 10 запоров к окнам столовой в виде точеных деревянных рук, которые позднее были «раскрашены живописным письмом». На их глазах расписывались золотом и другими красками «окна и двери резные и на теремах чешуи и подзоры».