Не было времени гадать о том, что означает этот документ. Рядом с машиной стоял лазерный принтер. Она ввела команду печати «pr» и через секунду услышала пронзительное шипение валиков, разогревающихся для печати. Было два часа двадцать минут. Скоро они уже, наверно, заинтересуются ее отсутствием. Значит, нет времени распечатывать все остальные двадцать два файла. Она решила распечатать еще несколько самых важных, а остальное сохранить до следующего раза, когда у нее будет собственная копия. Она просмотрела директорию. Интересен был файл под названием «счета». Она ввела команду «more accounts», и по экрану пополз запрошенный документ. Это был просто список пяти компаний с адресами и чем-то похожим на номера банковских счетов:

Всмотревшись в этот список, Лина подумала, что у кого-то неплохое чувство юмора. Все эти финансовые компании, маскирующие собственность «Койот инвестмент», были названы в честь американских президентов. А что такое «ОШБ»? Видимо, «Организация швейцарских банков». Профессор Саркис сказал ей как-то давно, когда еще доверял ей, чтобы она никогда не задавала вопросов об «Организации швейцарских банков».

Она дала команду печати и перешла на вторую, последнюю страницу файла счетов. Это была запись из системы контроля денежных операций. Здесь были перечислены те же пять компаний, но на этот раз рядом с каждой из них стояла запись движения средств — входящих и исходящих — за квартал. Расчеты суммировались в единой цифре для каждой компании — «Итоговые выплаты с 1 января по 31 марта». По всем пяти счетам эти цифры были одинаковыми — 21 128 056 долларов. Интересно, сколько сливок снял Хаммуд до того, как доверить компаниям эти суммы.

Она снова набрала «pr». Было уже около половины третьего. Она понимала, что испытывает судьбу, но хотела получить до ухода как можно больше информации, поэтому обратилась к директории еще раз и выбрала файл под названием «чрезвычайное». Это что такое? Она вела команду «more emergency», и через секунду документ появился на экране. Он оказался самым коротким и состоял из записи:

Что бы это могло значить, подумала Лина, вглядываясь в эти две краткие строчки. Что такое «код»? Но времени на раздумья не было. Она дала команду печати. Вернувшись в директорию, нашла название «банки» и снова набрала «рг». Это оказался список с адресами и, видимо, телефонными номерами. А может, это были номера счетов банков.

Лина еще раз набрала «pr». Было больше половины третьего. Ей надо уходить. Непременно, безусловно. Она сумела скопировать лишь четыре из двадцати трех запретных файлов, но на остальное уже совсем не было времени. Она собрала скудный урожай с принтера — пять листочков бумаги, — аккуратно сложила и засунула во внутренний карман жакета.

Теперь лента. Она так и не скопировала ее. Кхалас! Хофман будет огорчен, если она не сумеет скопировать файлы Хаммуда. На полках за терминалом она увидела бумажный конверт; подчиняясь внезапному порыву, взяла его и надписала: «Элен Копакен/личное». Вложила внутрь ленту и наспех нацарапанную записку: «Элен, пожалуйста, сделай копии „user/hammoud/*“ и забери домой. Не спрашивай, ххх/ооо. Л.» Потом как можно плотнее закрыла конверт. Выходя, отдала его Ширли с кратким указанием: «Элен просила меня оставить это у вас. Она сказала, что это важно».

Ширли расплылась в улыбке. Ей нравилось, когда она оказывалась полезной.

На обратном пути Лина поймала такси. Движение было небольшое, и до Найтсбридж удалось доехать в самом начале четвертого. Сейчас Лина нервничала меньше, чем когда уходила: при ней уже, по крайней мере, не было резервной ленты — только чистая, которую она брала, чтобы сделать копию. Поднявшись на шестой этаж, она ввела код в цифровой замок и вошла в бухгалтерию. Там стояла мертвая тишина, словно кто-то щелкнул невидимым выключателем. «Привет», — крикнула Лина в сторону кабинета Ранды, но ни там, ни в других кабинетах никого не было. Она быстро прошла в свой кабинет, открыла дверь — и остолбенела от неожиданности.

На ее столе сидел все тот же ловкий охранник в своем замечательном костюме. Хасан сразу закрыл за ней дверь. Он уже не улыбался. У Лины моментально пересохло во рту и онемели кончики пальцев.

«Юмма!» — чуть слышно произнесла она. Это иракское выражение означало просто «мамочка!».

— Где лента? — спросил Хасан, схватив Лину за запястье. Ее рука казалась хворостинкой в его лапе. Лицо Хасана утратило калифорнийскую сдержанность, которую он напускал на себя несколько часов назад, и приобрело куда более грубое средиземноморское выражение. Он закатал рукава своей роскошной сорочки, обнажив руки, толстые и жесткие, как стальные трубы. — Где лента? — повторил он.

Лина раскрыла рот, но из него вырвался какой-то странный звук — одновременно стон от боли в запястье и рыдание от страха.

— Какая лента? — произнесла она наконец, глотая воздух.

Это был неправильный ответ. Хасан правой рукой дернул ее, поставив перед собой, а левой, размахнувшись, ударил по лицу. Она упала на пол, но Хасан снова рывком поставил ее на ноги, как марионетку, а потом сильным толчком ударил о стену. Из носа у нее брызнула кровь. Крепко прижав ее к стене приставленной поперек горла рукой, он задвинул колено между ее ног, так что она оказалась пришпиленной к стене за шею и в промежности, как жук из коллекции.

— Где лента? — еще раз спросил он. — Мы знаем, что ты ее взяла. Где она?

— Сумочка, — выдавила она. — В моей сумочке.

— Хорошая девочка, — сказал Хасан. Он убрал колено и руку и рванул ее за запястье к столу, на котором лежала сумочка. Он перевернул сумочку и вытряхнул ее содержимое. На стол упала чистая лента, на которой яркими буквами было написано «SONY». Палестинец взял ее и стал рассматривать — сначала с нетерпением, потом со злостью. Она была запечатана в целлофан. Он швырнул ее об стену так, что она треснула внутри обертки.

— Не эта, сука! — Он схватил Лину сзади за шею и швырнул головой об стол. — Другая! — Снова приподнял и еще раз швырнул. — Где твоя …ная лента?

Лина с трудом ловила ртом воздух. Последний удар рассек ей кожу на лбу, и кровь полилась на глаза. Над собой она слышала голос охранника-палестинца, повторявшего один и тот же вопрос: «Где лента?» Боль в голове была невыносима, ни о чем другом думать она не могла. Если не отвечать, он снова ударит, мелькнуло у нее. Она поняла, что в конце концов признается, чтобы избежать новой боли, а он найдет в жакете компьютерные распечатки и убьет ее.

— Где лента? — крикнул он еще раз.

— Не знаю, — прорыдала она. Но это была тщетная попытка протянуть время. Хасан так сильно сдавил ей пальцами шею, что казалось, у нее вот-вот хрустнут кости.