— Отлично, — улыбнувшись, сказал Алан. Он не помнил, чтобы за все те годы, что они были с Дианой знакомы, она хотя бы раз приготовила еду своими руками. Но когда Нина указала на открывавшийся под кухней подвал и Алан спустился вниз и увидел мастерскую с разнообразным инструментом, окна и дверь, выходившие прямо во двор, он понял, что Диана будет в восторге.

— Ты спрашивал насчет спален, — сказала Диана, когда вернулся Алан. — Через минуту поднимемся на второй этаж. Ты будешь без ума от тамошней анфилады, но сначала я покажу тебе это. Я называю его крылом для родственников… — Они обогнули кухонную печь и очутились в коротком коридоре.

Шагнув в первую спальню, Алан принял решение о покупке.

— Как видишь, тут довольно просторно, — сказала Нина. — Красивые деревянные полы, работающий камин, стеклянные двери, выходящие на уединенную веранду… ванная комната… — Миновав ванную, они вошли в рабочий кабинет. Тут ощущался особый уют, который создавали стол, книжные полки, стеклянные шкафы с наградами и фотографиями хозяев дома в компании таких людей, как Лорен Баколл, Грегори Пек, Харрисон Форд и Том Хэнкс.

— Все просто обожают эти снимки — капелька Голливуда в старой серой Новой Англии, — рассмеялась Нина. — Ну как тебе такая планировка? Спальня-ванна-кабинет? Отличное место, чтобы перевести дух после ссоры с женой… или поселить родителей, если они вдруг нагрянут с нежданным визитом. Кстати, твои родители живы?

— Нет, они умерли, — ответил Алан, мысленно представляя себе, куда поставить кроватку Джулии, ее бюро и кресло-качалку. Они с Дианой займут комнату по соседству, чтобы всегда иметь возможность подоспеть к Джулии, если ей понадобится их помощь. Ванная комната была прямо здесь, на первом этаже, значит, Диане больше не придется носить Джулию по лестнице.

— Сочувствую тебе, — сказала Нина. — Что ж, вперед и наверх. На втором этаже…

— Этого достаточно, — сказал Алан. Глядя в окно, он гадал, будет ли Диана тосковать по болотам. Виды на гавань были совсем другими: постоянная суета, снующие туда-сюда катера, подгоняющий волны ветер, трепещущие полотнища флагов над лодочными мастерскими.

— Он тебя не устраивает? — спросила Нина. — Может, я могу еще что-нибудь тебе показать? У нас есть восхитительный перечень, давай пройдем за дом, там потрясающий…

— Устраивает, — сказал Алан. — Я покупаю.

— Покупаешь? — переспросила Нина. Как она ни старалась, ей не удалось скрыть свое удивление. Она даже не назвала ему цену, он не был на верхнем этаже, но, похоже, ему было все равно.

— Да, сейчас, — сказал он. — Хочу въехать до Рождества.

— До Рождества, — медленно улыбаясь и кивая, сказала она. — Будет сделано!

Они обменялись рукопожатиями. Теперь Алану предстояла поездка на работу, где его дожидались многочисленные пациенты. Но когда Нина достала мобильник и позвонила в свой офис, чтобы запустить начальную стадию оформления документов, Алан в последний раз окинул взглядом будущий дом Дианы.

Их дом.

Ночью Диане приснился Тим. Она стояла на палубе катера, который нещадно трепали волны. Это был шторм, жуткая буря, а океан превратился в темную, тягучую пустоту. Он напоминал скорее зыбучие пески, заглатывавшие все, что попадало на их зловещую поверхность. Диана испытывала ужас, потому что там был кто-то из тех, кого она любила. Хотя на лодке ей ничего не угрожало, она принялась звать на помощь.

— Пожалуйста, — кричала она. — Помогите мне, помогите!

Куда, куда подевались все дорогие ей люди? Удерживать катер на плаву было совсем непросто, и она боялась отрывать глаза от штурвала. Она заставила себя поверить, что они скрывались в каюте у нее за спиной. «Они» были собирательным образом, и она надеялась, что он включал Джулию, Люсинду, Эми и Алана.

Кто-то плюхнулся за борт. Из морских глубин появилась рука. Она была обмотана водорослями, и с нее стекала илистая грязь. Диана так испугалась, что чуть не обмочилась от страха. Были ли у нее силы спасти этого человека? Или же он утянет ее за собой? Она рыдала, стонала и уже хотела уплыть прочь. Но спокойный голос внутри нее сказал, что она должна остаться и следовать велению своего сердца. Тяжко вздохнув, отринув сомнения и уняв слезы, она перегнулась за борт, схватила кошмарную руку и почувствовала, как Тим тащит ее на дно.

Внезапно она проснулась.

Джулия билась в истерике. У Дианы сон как рукой сняло, и она, дрожа, поднялась с кровати. Джулия надула в постель, вдобавок у нее был сильно заложен нос. Диана приступила к еженощным процедурам по уходу за дочерью.

— Мааа! — вопила Джулия, громко всхлипывая, будто тоже видела плохой сон.

— Тише, тише, любимая, — прошептала Диана. — Мы в безопасности, на суше, мы вместе.

Джулия вяло ворочалась, словно что-то причиняло ей неудобство, но она никак не могла понять что именно. Она побледнела, и Диана взяла ее ладошки в свои руки, пытаясь их хоть немного согреть. Они были ледяными, словно она только что купалась в открытом море.

— Она в порядке? — раздался из коридора голос Люсинды.

— Похоже на то, — кивнула Диана, растирая Джулии ручки. — Нам приснились дурные сны, и мы обе проснулись.

— Расскажешь мне свой?

— В нем был Тим, — поежившись, сказала Диана, повернувшись к матери. — Он пытался утащить меня в воду.

— Ты была на катере, а он в море? — спросила ее мать.

— Да. Должна ли я жалеть его? Что, если это какое-то знамение?

— Жалеть Тима? — переспросила ее мать.

Диана обхватила себя руками. Ей тоже было холодно. Как ручкам Джулии, как человеку, прошедшему сквозь настоящий шторм. От батарей исходили потоки тепла, но Диана по-прежнему мерзла. Она закрыла глаза и подумала об Алане. Она знала, что он спас бы ее и никогда не бросил. Он сделал бы все, что было в его силах.

Но отголоски сна никак не желали выпускать ее из своих холодных объятий.

Она знала, что это была ошибка из ее прошлого, часть которого вызывала у нее чувство, которое было сложно выразить в словах. Чтобы любить Алана, ей ничего не оставалось, кроме как бороться с печалью и страданиями. Она расплакалась, жалея, что увидела во сне Тима. И горюя о том, что на ее жизнь оказала неисправимое влияние такая трагическая первая любовь.

Эми сидела в школьном автобусе. Она дописала свой рассказ и теперь направлялась к Диане, чтобы распечатать его на принтере. Эмбер ехала тем же автобусом, всячески допекая ее. Но Люсинда дала Эми полезный совет: «Всегда носи с собой книгу, и когда ты чувствуешь себя неуютно, просто окунись с головой в интересную историю».

Эмбер и Дэвид подкалывали Эми. Они перешептывались и тыкали пальцами, и она слышала, как они чехвостили ее почем зря. Эми это злило, но она старалась не показывать виду. Она была в новой школьной одежде и туфлях, полученных в подарок от Дианы с Люсиндой, а доктор Макинтош купил ей тетрадки, карандаши и ручки.

В кармане своего ранца она хранила пригоршню ракушек и стекляшек, оставшихся от тех песчаных замков, которые они с Джулией строили летом. Недавно она открыла для себя творчество Маделейн Л'Энгл и уже прочла половину ее романа «Скачок во времени». Когда Эмбер и Дэвид начали кидаться в нее фантиками от жвачек, Эми притворилась, что читает, хотя на самом деле думала о конкурсе коротких рассказов.

Эми придумала новую концовку своей истории: теперь мать Кэтрин выходила из депрессии, тем самым давая всем надежду на светлое будущее. В заключительной сцене Дики исчезал навсегда. Она отослала его в Калифорнию на новую работу, но потом разорвала эти страницы.

За свои поступки Дики должен был оказаться в тюрьме. Он бил своего щенка, бил мать Кэтрин и саму Кэтрин. Он был плохим человеком, и в рассказе Эми ему доставалось по заслугам. Мона, искалеченная сестричка Кэтрин, только-только училась ходить без посторонней помощи.

На последней странице Кэтрин, Мона и их мать, которую звали Бет, сидели на пляже и возводили песчаный замок. Песок был мягким и белым — хоторнский песок. В море пели дельфины, и можно было расслышать их музыку. Конечно, замки могли исчезнуть под сильным напором волн, но вот любовь оставалась навсегда. У матери были румяные щеки, и ее волосы ниспадали на плечи золотым дождем.