– Но вы же не были в Лауте и не могли быть зачинщиком… – мрачно произнес Ральф.
– Не был и не мог, но стал, – криво усмехнулся сэр Уильям. – Убил королевского комиссара и в одночасье превратился в бунтовщика и изменника. Меня арестовали и привезли сюда как государственного преступника. Судить будут в Звездной палате [57]. Ты понимаешь, что это означает. Если только не произойдет чудо…
Сэр Уильям обреченно махнул рукой, встал и вновь заходил по камере.
Ральф молча слушал, картина представлялась почти безнадежной. Словно проклятие нависло над семьями Бальмеров и Перси. Если только не произойдет чудо. Или Боуз какими-то путями сможет убедить судей в невиновности обвиняемого, а его усилия не будут разрушены волей короля.
– Если ты действительно хочешь помочь и облегчить последние дни моей жизни, – сэр Уильям потер руками лицо и отрешенно уставился в пол, словно изучая истертые ногами бывших узников каменные плиты, – дай слово, что позаботишься о моей дочери, своей жене… Говорят, мятеж разрастается и может дойти до Дарема. Поезжай в Саттон и увези Мод в безопасное место. К себе, в Эйдон, – замок там неприступен, ты его сможешь оборонять, если бунт перекинется и в Нортумберленд. Или ты… – сэр Уильям замер, уставившись на Ральфа, – собираешься отказаться от жены?
«К себе, в Эйдон…» – Ральф невольно хмыкнул.
– Нет, сэр Уильям, не собираюсь. Какой мне в этом резон? – ответил он. – А Эйдон занят сворой сэра Рейнольда Карнаби, который по каким-то причинам захватил мои земли, те, что я доверил вам, сэр Уильям.
– Резон тебе есть, – мрачно сказал сэр Уильям, взгляд его, обращенный на блудного зятя, потяжелел. – Отказаться от дочери преступника и найти другую жену – с незапятнанными родственниками и большим приданым… И что за чушь ты несешь насчет Корбриджа? Я в прошлом месяце получил отчеты управляющего. С какой стати там вдруг объявился ставленник Нортумберленда?
– Не вам решать за меня, в чем мои резоны, сэр Уильям… при всем моем к вам уважении. Я не мальчик, которого вы можете сунуть носом в его шалости, как это делали прежде. Ваша дочь – моя жена, и у меня нет причины отказываться от нее! И мне не нужно давать вам обещания позаботиться о той, что принадлежит мне по закону и вашему же благословению!
«Причина» возникла перед ним, взглянув серыми, чуть испуганными глазами, но он отогнал, отбросил эту неуместную здесь, среди этих каменных стен, хранящих гнев и слезы, причину.
– И прошу вас, сэр, не бросать мне обвинения во лжи! Если я говорю, что в Корбридже орудуют люди моего брата, значит, это так и есть!
– Вижу, что не мальчишка, – покосившись на возмужавшего зятя, буркнул сэр Уильям. – И нечего кипятиться, Перси. Как я могу верить тебе после того, как ты, вместо того чтобы заботиться о жене, родить детей, шлялся бог знает где?! Ты не словами, ты делом докажи…
Сэр Уильям сел на лавку и хлопнул рукой рядом с собой.
– Присядь и поведай толком, что происходит. Все эти годы я управлял твоими землями и исправно получал доходы. Если бы Нортумберленд начал тяжбу за поместье, я бы о том знал, и ему пришлось бы судиться со мной. Следовательно, его люди заняли Корбридж недавно, не имея на то законных оснований. Ты говорил с братом? Живешь в его доме? Как он объясняет появление на твоей земле своего прихвостня Карнаби?
Ральф опустился на лавку рядом с тестем, помолчал, успокаиваясь.
– Нет, я остановился в гостинице. Не сомневаюсь, что вы хорошо следили за землями, которые имеют отношение не только ко мне, но и к вашей дочери. Говорите, что ничего не знаете о делах графа и Карнаби? Так вот… – И Ральф, не отказывая себе в ругательствах и сочных эпитетах, рассказал тестю о поездке на север, в Линкольншир и Нортумберленд, о вчерашней встрече с братом и сегодняшней – с барристером Боузом.
– Это все, что я знаю, и сам еще не разобрался в том, что происходит, – добавил он в конце.
– Хороши же вы, Перси! – пробормотал сэр Уильям. – Братские у вас отношения! Младший бросает жену и пропадает на тринадцать лет, старший – едва прокричал петух, бросается оттяпывать его земли. Не было Карнаби в Корбридже – иначе я б о том знал. Тебе надо отправляться на север. Заберешь Мод, жена должна быть с тобой…
– Мятеж расползается на север, в Йорк. Возможно, это на руку нам… – Он осекся, вспомнив, что мятеж совсем не на руку узнику Тауэра, сидящему перед ним.
– Мятеж! Что ты понимаешь, мальчишка?! Вроде и повзрослел, а ума нет, раз языком мелешь, – сэр Уильям крепко хлопнул Ральфа по плечу, рука у тестя всегда была тяжелой, в чем зять имел возможность убедиться. – Не мотался бы по свету, не было бы у графа повода заграбастать твои земли.
Сэр Уильям тяжело встал, в несколько шагов отмерил камеру и, дойдя до стены, уперся в нее руками, словно хотел сдвинуть эту преграду.
– Послушай, Перси, – продолжил он. – Вот что я тебе скажу… Вскоре после того как ты уехал воевать, в Боском наведывался граф, твой брат, вроде как с родственным визитом, но что меня удивило и насторожило тогда – он сильно беспокоился и расспрашивал о шкатулке, что ты оставил на хранение. Но я даже не показал ее и не сказал, что она у меня, памятуя о том, что не было от тебя таких распоряжений. А потом, месяц спустя, в дом ночью пытались залезть воры… И вот я думаю: неужто за твоими бумагами охотились?
– Любопытно… Брат искал мои бумаги, – задумчиво произнес Ральф, а подумать было о чем.
Бальмер кивнул, мрачно глядя на зятя.
– Не хочу вставать меж вами, да и не хотел, лишь вот это, – он обвел рукой стены темницы, – оправдывает, потому и говорю то, что было. Когда пошли слухи о твоей гибели, граф приезжал еще раз, скорбел, уверял, что сведения точные. Больше с тех пор не являлся. Когда ты объявился, я послал ему о том весть, но он не ответил. Слышал, что он сильно болен. И что лишил тебя наследства…
– Diablo! – громыхнул Ральф. – Как бы оно ни было, я разберусь со всем этим. Завтра же еду на север, пока есть время. Без его наследства обойдусь, но свое заберу.
– Проклятье! – ответно выругался сэр Уильям. – Эта чертова тюрьма! А я ничего не могу сделать! Ничего!
– Я найду леди Перси и… поступлю по обстоятельствам, – произнес Ральф. – Но что станется с вами, сэр Уильям? Вам следует связаться с влиятельными друзьями.
– Друзья! Что они могут сделать? Кто боится, кто не имеет возможности помочь…
Сэр Уильям еще раз стукнул по стене и, заложив руки за спину, заходил по камере.
– Дарси… [58]Я воевал под его началом в Шотландии в тринадцатом году. Хороший человек, надежный… Но он в опале у Генриха. Я послал ему в Темплхерст записку. Он дружен с лордом Хаксли из Слифорда в Линкольншире. Хаксли как раз в милости у короля. Заносчивый тип и хвастливый, но Дарси он вряд ли откажет… Не знаю, получил ли лорд мое послание.
– Лорд Дарси? Говорят, он уехал в Помфрет [59], – сказал Ральф. – Сможет ли он помочь… Я попытаюсь с ним встретиться.
Сэр Уильям помрачнел.
– Скорее всего, Дарси ничего обо мне не знает, да и не до того ему сейчас. Спасти меня может только чудо.
– Сэр Уильям, чудом могли бы стать очевидцы поединка. Барристер сказал, что нужны свидетели.
Бальмер махнул рукой.
– Думаешь, твой законник открыл истину? Я сразу написал Мод, чтобы она отправила свидетелей в Лондон и оплатила им дорогу. Остается только надеяться, что они в пути, что не побоятся выступить на суде. Но ты же знаешь, даже если подкупить пэров, все будет так, как решит король. И если он убежден, что из-за гибели этого чертова комиссара начался бунт, то…
Он замолчал, сжал кулак, поднял руку и опустил, словно обессилев.
– Если моей дочери нет в Боскоме, она могла не получить моей записки…
– Эту малость я могу сделать для вас сам – заеду по пути за шкатулкой, заодно соберу свидетелей и сюда отправлю, – сказал Перси.
