Хозяин и леди умчались в неизвестном направлении, врач, пусть и с большой задержкой, был доставлен, его услуги оплачены с лихвой, а раненый все еще жив. Бертуччо сообщил о предстоящем срочном отъезде миссис Пикок, которая тотчас бросилась в атаку, обвиняя Оливу в наглости и расточительности, а его хозяина – в похищении леди. Бертуччо было не впервой сталкиваться со сварливой дамой, требующей укрощения, и некоторое время спустя эскорт леди Вуд, покинутый хозяйкой, выехал со двора гостиницы без особых препятствий, разве что лишившись двух разбойничьих лошадей, конфискованных капитаном отряда графа Суррея.

– Ну что ж, Берт, – сказал Ральф, выслушав рассказ оруженосца. – Ты был на высоте!

Он оглянулся, сделав вид, что осматривает вверенное ему хозяйство, но мгновенно выхватил взглядом фигурку леди Вуд и пришпорил рыжего.

Сапсерт оказался маленьким, ухоженным городком, радующим глаз усталых путников, которые остановились на постоялом дворе под названием «Три подковы». Кардоне взял на себя все хлопоты по переговорам с хозяином, и вскоре повозка стояла в сарае, лошади получили свои порции сена и овса в довольно чистой конюшне. Роджер был перенесен на самую удобную кровать, а леди поселились в отдельных комнатах на втором этаже.

Миссис Пикок удалилась в отведенные ей апартаменты. Мод же, наскоро перекусив и приведя себя в порядок, захлопотала вокруг Роджера. Приготовила для него новую порцию травяного отвара, смазала и наложила чистые повязки на раны.

– Позже я зайду, посижу с ним, – сказала она слуге, который остался с раненым, и пошла узнавать у хозяина, где расположена ближайшая церковь. Мод было необходимо помолиться – мрачные мысли о том, что она позволила себе, оказавшись наедине с Кардоне, терзали ее все сильнее. Хотя… доведись ей заново пережить вчерашний день, она, наверное, поступила бы так же.

– По улице пойдете налево и увидите церковь Святой Марии, – объяснил хозяин. – У нас все тут близко.

Он оглянулся и, понизив голос, добавил:

– И совсем неподалеку отсюда поместье, подаренное его величеством своей прежней жене… Анне Болейн…

Мод вздрогнула. Напоминание о казненной за супружескую измену королеве заставило ее еще сильнее переживать из-за собственной неверности отсутствующему мужу.

Хлопотливый день перевалил за середину, и солнечный диск устремился к западу. Управившись с делами и заботами, сэр Ральф Перси сидел за столом в обеденном зале гостиницы «Три подковы» и, попивая эль из тяжелой гладкой кружки, размышлял о том времени, когда светило скатится за горизонт. Он почти не видел леди Вуд после того, как они добрались до гостиницы.

Ральф сделал знак подавальщику, чтобы тот добавил эля в его кружку, и застыл с поднятой ладонью – по лестнице, что выходила прямо в зал, спускалась леди Вуд в сопровождении служанки. Это была совсем другая, гордая леди, в темно-синем бархатном платье с широкими рукавами, через разрезы которых пышными складками виднелось кружево камизы; голубая юбка киртла и изящный чепец довершали роскошный наряд.

Ральф резко отодвинул кружку, поднялся из-за стола, бросив на него пару монет.

– Мадам, позвольте проводить вас, – сказал он, догнав Мод в дверях гостиницы.

– Вы очень любезны, сэр, – ответила она. – Но мы… я иду в церковь.

В церковь? Маленькая гордая леди идет просить прощения за свершенный с ним грех, замаливать его? Ральф усмехнулся, подумав, что ему тоже стоило бы помолиться, только вот грехи его так тяжки, что вряд ли Господь дарует ему отпущение. Стало быть, еще один грех не отяготит сию ношу.

– Мадам, вы наняли меня в телохранители, и я не могу позволить вам разгуливать одной, а девушка пока присмотрит за вашим Роджером.

Он ухватил Мод за локоть и увлек за собой, бросив на служанку столь многозначительный взгляд, что та застыла в дверях, как изваяние, испуганно открыв рот.

– Сэр, уверяю вас, это совершенно безопасно! – воскликнула Мод, тщетно пытаясь высвободить руку. – Нет нужды, – бормотала она, пока Ральф выводил ее из дома и затем тащил за собой по улице. У него был широкий шаг, и он не сразу сообразил, что девушке приходилось чуть ли не бегом поспевать за ним.

Волнение Мод перешло в смятение – как можно замаливать грех, находясь рядом с тем, с кем согрешила?

– Вы можете подождать меня снаружи, сэр, – сказала она, когда впереди, на просторе зеленой лужайки, показалось здание церкви, сложенное из коричневатого камня с недостроенной башней колокольни, прилепившейся слева.

– Снаружи? – Кардоне удивился почти искренне. – Что вы, мадам, неужели вы хотите лишить бродячего рыцаря возможности обратиться к Господу? Нет, вы должны иметь сострадание…

Кажется, леди Вуд смутилась от его слов, но он совсем не хотел этого.

– О, простите, – она поспешно поднялась на ступеньку перед огромной дубовой дверью, оглянулась на своего спутника и прошла в церковь, где присела на пустую скамью в центре малолюдного в это время зала. Кардоне, вошедший следом, теперь мог видеть лишь ободок ее чепца и головную накидку, спадающую на плечи. Он шагнул в тень арки и встал там, видя в тусклом свете, проникающем сквозь слюду стрельчатых окон, как шевелятся ее губы.

– Отец наш, небесный создатель, свято имя твое…

Когда Мод очнулась от молитв и мыслей, ей показалось, что прошло много времени. Кардоне нигде не было видно.

«Верно, не дождался меня», – подумала она и пошла к выходу. Но едва она погрузила пальцы в чашу со святой водой, откуда-то из темноты бесшумно появился Кардоне и коснулся ее руки. Она вздрогнула и, быстро взглянув на него, отдернула руку и прижала к губам.

– Вам стало легче, мадам? – тихо спросил он. – Идемте.

На воле, над лужайкой, что простиралась перед церковью, расплывалась синева близких сумерек, воздух звенел прозрачной чистотой. Ральф и Мод шли молча, словно час, проведенный под нефами церкви Святой Марии, успокоил их смятение.

Впрочем, божественное и земное всегда ходят рука об руку, в чем притихших любовников вскоре убедили звуки музыки, что раздавались из раскрытых настежь дверей дома, мимо которого они проходили. Еще мгновение, и на лужайку перед домом вывалилась веселая шумная толпа нарядных горожан, которые, тут же образовав пары, завели танец под звуки нескольких лютен – музыканты устроились на длинной скамье перед домом.

– Свадьба! – воскликнул Ральф, улыбаясь. – Свадьба, разрази меня гром!

– А вы любите погулять на праздниках, сэр? – кажется, его спутница не разделяла его неожиданного восторга.

– Я? Люблю погулять на праздниках? Признаться, не могу припомнить последнего, на котором гулял. Кажется, то был День святого Уилфрида…

Ральф не стал уточнять, сколько лет назад он в компании сыновей арендаторов отца разгуливал по улицам Корбриджа, неся шест, разукрашенный лентами и распевая песни во все горло. Но сейчас он совсем не прочь был подхватить леди Вуд за бархатную талию и втащить ее в круг танцующих.

Мод не любила свадеб – своей она не помнила, а свадьбы соседей, на которых она бывала, вызывали скорее горечь, чем веселье – они напоминали ей о собственной не сложившейся замужней жизни. Она ускорила шаг, чтобы быстрее пройти мимо, но сделать этого не удалось – Кардоне, оживившись, словно приглашенный гость, потянул ее за собой и ворвался в самую гущу веселящейся толпы, не особо заботясь о том, как празднующие и она отнесутся к этому внезапному желанию.

– Мы будем танцевать! Ведь вы любите сельские танцы?

– Что вы делаете, сэр?!

– Мы танцуем, мадам!

Как-то раз Бертуччо танцевал с одной красоткой… вольту [41], так, кажется, назывался тот танец.

– Два шага, а на третий я подхвачу вас и подкину в воздух!

– Это… что это за танец?

– Понятия не имею! Вам понравится… Мод!

Она взлетела в его руках на третий такт под одобрительные возгласы танцующей лужайки.

Раз-два-три! И раз-два-три!