Подперев рукой подбородок, она наблюдала за прохожими и думала об отце, томящемся в темнице Тауэра, о кузене Стрейнджвее, которого почти не знала и не могла заранее предугадать, как он отнесется к ее появлению в Лондоне и просьбе о помощи. О том, как встретит граф Нортумберленд жену своего младшего брата, сэра Ральфа. О путешествующем по свету муже, которому нет дела ни до нее, ни до ее отца. О том, как на лестнице Агнесс прижалась к Кардоне, и этот джентльмен, кажется, не имел ничего против. Мод пыталась понять, почему ее так задела эта сцена. Он всего лишь оказал ей любезность, пересадив на своего коня и тем дав возможность немного поспать, но отчего-то Мод никак не могла забыть объятия сильной мужской руки, его теплый, пахнущий шерстью, кожей и лошадьми джеркин, к которому она прижималась во сне. И еще хриплый голос и мрачноватый взгляд. А глаза у него зеленые, как тот мох, что бархатом покрывает мокрые валуны на берегу Бейна, неторопливо катящего свои воды по землям Боскома…

«С Агнесс он вел себя повежливей», – подумала Мод, уже зная, каким резким и грубым может быть этот джентльмен, когда чем-то недоволен, а недовольным он был почти все время их короткого знакомства. Оставалась надежда, когда он утолит голод и выспится, манеры его улучшатся – отдохнувшие и сытые мужчины обычно настроены более благожелательно к окружающим.

Незаметно для себя Мод задремала. Она очень устала не только из-за почти бессонной ночи – короткий, зыбкий сон верхом на лошади в объятиях Кардоне принес ей лишь небольшое облегчение. Она устала от трудной, нескончаемой дороги, мыслей о будущем, полном призрачных надежд и огромной тревоги. Слишком много событий для двадцатилетней девушки, выросшей в поместье на линкольнширской пустоши.

Громкий женский смех, раздавшийся с улицы, разбудил Мод. Она вздрогнула и посмотрела в окно. Во дворе стояла рыжеволосая служанка с ведром в руках и смеялась над мальчишкой, что залез на крышу конюшни. Девицу кто-то окликнул, она хихикнула, прикрывая рот подолом фартука, и побежала к сараям, а мальчишка съехал по соломенному скату и спрыгнул на стоявшую внизу телегу, набитую тюками сена.

Мод поправила чепец на голове, вскочила с лавки и побежала проведать Роджера.

– Что, врач был? Почему меня не позвали? – шепотом спросила она у Томаса. Потингтон спал на тюфяке в углу.

– Нет, никого не было, – тихо ответил он.

– Да что же такое?! До вечера, что ли, его ждать?! – Мод в растерянности хотела было бежать к Кардоне, но едва представила, как этот ворчун будет недоволен, если прервут его сон, отказалась от этой мысли.

«Этот слуга-иностранец, верно, заблудился в городе», – решила она.

Было жалко будить Джона, который не спал всю ночь. Томас хромал и не мог пойти за врачом.

– Вы могли бы послать своего слугу? – обратилась она к хозяину «Ржавой подковы», но и здесь ей не повезло: двое его работников совсем недавно отправились к мяснику.

– Я могу отправить своего сына, Гарри, – хозяин показал на мальчишку, кувыркавшегося на тюках с сеном. – Но если он увидит по дороге что-то более интересное, то может отвлечься. Жена совсем его избаловала, вот дождется он от меня хорошей порки!

– А ваш Гарри может меня отвести к дому врача? – спросила девушка.

– Отвести-то может, но я бы не советовал вам, леди, выходить на улицу одной – там полно сейчас всякого сброда, солдатни…

– Я возьму с собой служанку, – ответила Мод, преисполненная решимости привести врача.

Она думала поехать верхом, но из-за Мэри, которая в жизни не сидела на лошади и до смерти их боялась, им пришлось отправиться пешком. Вскоре они шли по улицам Кембриджа, ведомые Гарри. Он клялся, что в два счета приведет их к дому лучшего врача города.

«Хорошо, что Агнесс спит и не знает, что я пошла в город, будто обычная горожанка, – думала девушка, пробираясь по оживленным улочкам Кембриджа. – Уж она бы непременно напомнила, что мне не подобает в простой одежде и без надлежащего сопровождения выходить из дома».

Они как раз сворачивали на улицу, неподалеку от которой, по утверждению Гарри, жил врач, когда прямо перед ними распахнулись двери трактира под вывеской, изображавшей пятнисто-зеленого из-за облупившейся краски дракона с длинным зубчатым хвостом, и на улицу вывалилась веселая толпа вооруженных мужчин, успевших изрядно подкрепиться элем.

– Ого, какие красотки тут прогуливаются! – взревел один из них, высокий здоровяк со следами оспы и старых шрамов на красной физиономии. – Не желаете ли присоединиться к нашей компании, мадамы?

Под одобрительные выкрики и хохот собутыльников он ухватил Мод за руку и дернул к себе.

– Не откажусь от поцелуя этих сладких губок!

Мэри пронзительно завизжала, Гарри не растерялся и пнул ногой военного, но был отброшен в сторону.

– Прочь, мальчишка! Нечего путаться под ногами у людей графа Суррея, когда им угодно развлечься, – чернявый солдат рыгнул, сплюнул, искоса глянул, как мальчик поднимается с земли, утирая разбитый в кровь нос рукавом рубашки, и потянулся к Мэри. Служанка успела увернуться и с криком бросилась наутек. Гарри побежал за ней, а Мод осталась одна среди обступивших ее пьяных солдат.

Ральф заснул и проспал бы еще долго, если бы не крики и громкий стук в дверь. Пожелав нарушившим его сон череду невзгод и легион врагов, он повернулся на другой бок и натянул на голову одеяло, сделав попытку заснуть. Попытка оказалась бесполезной, потому что шум усилился, раздались женские рыдания, затем снова стук, на этот раз еще более решительный и громкий.

– Откройте же, сэр, прошу вас, откройте! – раздалось вслед за стуком.

Кажется, голос принадлежал кокетливой компаньонке леди Вуд.

– Diablo! – выругался Ральф. – Что там еще случилось?

Он нехотя встал и распахнул дверь, едва не ударив стоящую за ней рыдающую девицу, служанку леди Вуд. Компаньонка, миссис Пикок, что-то сердито выговаривала ей, трио завершал голосистый мальчишка, сын хозяина. Все трое испуганно замолчали, уставившись на Ральфа.

– Что здесь происходит? – рявкнул он. – Какого черта стучать в дверь, когда я сплю? Убирайтесь прочь и не мешайте мне, иначе можете передать леди Вуд, что ей придется добираться до Лондона без меня!

Поймав явно заинтересованный взгляд миссис Пикок, которая беззастенчиво рассматривала его наряд – спущенную на штаны и расстегнутую на груди камизу и чулки на необутых ногах, он ухватился за дверь, намереваясь захлопнуть ее.

– О, прошу вас, сэр! – зачастила компаньонка, складывая руки в умоляющем жесте и закатывая глаза. – Леди Пе… Вуд, с нею что-то случилось в городе! Вы, только вы, сэр, можете помочь!

«Да будь неладна та ночь, когда я встретил леди Вуд на дороге! Что еще она устроила?» – раздраженно подумал Ральф.

– Пройдите в комнату, мэм, и расскажите, что случилось!

Миссис Пикок, бормоча, что если бы не несчастье с леди, она никогда бы не решилась войти в комнату одинокого мужчины, ловко проскочила мимо Ральфа и, оглядевшись, пристроила себя на стул, стоящий у очага.

Служанка и мальчишка вошли следом и встали у двери.

– Леди Вуд, не дождавшись вашего слуги с врачом, отправилась на его поиски сама! Пешком! В город! Ни-ко-му не сказав ни слова! Она взяла с собой только Мэри и этого мальчишку, ведь все наши слуги ранены, – зачастила компаньонка, негодующе взглянув на служанку, словно та была виновницей поступка ее хозяйки. – На улице ее схватили какие-то негодяи! Люди Суррея! О, святая Дева, я столько раз предупреждала леди! Я всегда чувствую сердцем, но меня никто не хочет слушать! Им… – она махнула рукой в сторону служанки и мальчика, стоящих у дверей, – удалось сбежать, а Мо… моя леди… О Матерь Божья, она осталась там! Вы должны ее спасти! – в голосе миссис Пикок зазвучали умоляющие ноты. – Спасите ее, сэр!

– Значит, Берт еще не вернулся… Как долго я спал? – сердито спросил Ральф, обращаясь скорее к очагу, чем к собеседнице.

Сонное состояние отступило, на его место пришло раздражение на женщину, навязавшуюся на его и без того озабоченную делами голову. Пусть даже она и недурна собой, и так доверчиво-наивна… Он уселся на кровать, мрачно уставившись на руки миссис Пикок, прижатые к рвущейся из корсета груди.