Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— А без Кидина «Регент Универсал Банк» существовать не может?

— Не совсем понимаю, куда ты клонишь?

— Меня не интересует судьба банка. Пусть себе здравствует на радость вкладчикам, где каждого второго можно подогнать под статью. Черт с ними, раз время такое… Кидин и сам до конца не знает, кого он пригрел.

— Ты о Лиге последнего просветления?

— И о ней. Мы не всегда проигрываем, Вячеслав Никитич, иногда и нам улыбается удача. Я Профсоюзную имею в виду.

— Хочешь сказать…

Именно! Секта — вывеска для дураков. Про «Печенкина», который на моей шее висит, я не говорю — сам все знаешь. «Атман» — это многомиллиардный бизнес: уран, изотопы, оружие, наркотики. Международный картель.

Обычно невозмутимый Всесвятский схватил Корнилова за локоть.

— Ты уверен?! — Они остановились под дощатым навесом, загородив узкий проход.

— Мы мешаем движению, — Константин Иванович мягко высвободился и посторонился, пропустив старуху, тащившую за собой сумку на колесиках. — Одного взяли живым: раскололся.

— Совсем иная раскладка получается…

— Я же говорю: сам прибежит. Приползет на пузе.

Глава сорок вторая

Нью-Йорк

К утру стихия угомонилась, что позволило погасить последние очаги пожара на Лонг-Айленде, где дотла выгорело несколько усадеб, кегельбан и гольф-клуб. Значительно пострадала парковая зона.

Ровный западный ветер развеял гарь, которая, смешавшись с туманом, плотной завесой осела на Брайтон-Бич, где в многочисленных ресторанах и кабаре не утихало ночное веселье. Ностальгическая музыка просачивалась из каждой щели. Обрывки мелодий, преимущественно застойного периода, ненадолго заглушали грохочущие по эстакаде поезда. Масляными пятнами расплывались и гасли уличные фонари в сизой мгле, а она клубилась, ползла, съедая бессонные окна второго-третьего этажа, как будто кто-то поставил задачу подогнать все до уровня натруженных рельсов.

Где бы мы ни были, наши сны, наши ужасы остаются с нами. То ли дух какого-нибудь поселкового архитектора, поднаторевшего на подрезке садовых домиков, просочился из чьей-нибудь спальни, то ли сам неприкаянный Аракчеев, перемахнув через океан, превратился в облачную реку.

Над клубящимся паром в отрешенной от забот вышине молочным семенем висела луна, и Пастушья звезда Венера, грезя об утраченных чарах, роняла хризолитовые слезинки в чаши космических антенн.

Туда, на крышу одного из самых фешенебельных кондоминиумов, забрались двое крепких парней в форменных ветровках с буквами FBI. Еще двое заняли посты у парадного, а группа из четырех человек, прихватив с собой консьержа, поднялась на двадцать первый этаж. Выйдя из лифта, Реджинальд Уэлдон взглянул на часы. Было без трех минут семь. Дав знак подождать, он пересек мраморный холл и заглянул в коридор, застланный ковровой дорожкой. Длинный ряд однотипных дверей из красного дерева перемежался двумя выходами к лестничным маршам.

Ровно в семь, как и положено по закону, он позвонил в квартиру номер 2141. Остальные, вынув револьверы, встали по обе стороны двери. Прижавшись ухом — из квартиры не доносилось ни звука, — Уэлдон повторил звонок и отскочил в сторону. Прошло еще несколько минут, показавшихся слишком долгими, прежде чем прозвучало щелканье отворяемого замка.

В ярко освещенном проеме появился коренастый мужчина в грязноватой майке и длинных черных трусах, явно не местного производства. Потирая кулаком заспанные глаза, он хмуро глянул на ранних гостей и сразу все понял. Поскреб коротко подстриженную бороду, почесал заметно выпиравший животик и нехотя отступил в глубь прихожей, где уже возникла худосочная женщина в короткой шелковой комбинашке, отороченной дорогим кружевом.

Уэлдон перешагнул через порог. Детективы, опустив оружие, последовали за ним.

— Мистер Нефедов, вы арестованы по обвинению в вымогательстве, — объявил Уэлдон и скороговоркой воспроизвел традиционную формулу. — Ваше право не отвечать на вопросы, ибо все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.

Нефедов что-то пробурчал и смачно выругался, надо думать, по-русски. Во всяком случае эти его слова не стоило заносить в протокол.

По обе стороны от него уже стояли агенты.

— Руки, — миролюбиво улыбнулся один из них, отстегнув наручники с пояса.

— Пусть сперва оденется, — усмехнулся Уэлдон. — Ваше имя, леди? — осведомился он, указывая на стеклянную дверь спальни, откуда вышла дамочка. — Вы тоже можете набросить на себя что-нибудь, если желаете. У меня есть разрешение на обыск.

— Настя, — она растерянно оглянулась. Сонное выражение на помятом лице сменилось испугом. — Анастасия Кублицкая.

— У вас есть какое-нибудь удостоверение? Водительские права?

— Есть, я сейчас, — она нервно передернула костлявыми плечиками. — Где моя сумочка?.. Ты не знаешь, где моя сумочка, Вовчик? — пробормотала, сбиваясь с английского на русский.

— Не беспокойтесь, мисс Кублицкая, — остановил ее Уэлдон. — Вы хозяйка квартиры?

— Я, — казалось, что она все еще не могла окончательно проснуться. — Я — хозяйка. У меня есть вид на жительство!

— Все в порядке, мисс. У нас нет к вам претензий. — Уэлдон уже давно не утруждал себя ненужными формальностями. В файлах были все данные на Кублицкую, включая номера ее «зеленой карты» и водительских прав с адресом в Денвере, как и у самого Нефедова.

В ходе совместной операции FBI и секретной службы за каждым шагом Китайца велась неотступная слежка. Разрешение на телефонное прослушивание судья подписал еще два года назад. Под наблюдение были взяты все эмигранты, с которыми Нефедов встречался в Майями, Лос-Анджелесе, Бостоне, Нью-Джерси и Торонто, причем не только русские, но и итальянцы из клана Гамбино, ливанец Халиб, японец Накамура — борец «сумэ», весивший четыреста двадцать фунтов, и наркобарон из Колумбии Огастино Вальдес. Когда наружка убедилась в том, что Нефедов прочно осел на квартире Кублицкой, в FBI решили взять его именно здесь. Это давало наилучший шанс бескровного исхода: на Брайтон-Бич Китаец привык считать себя королем и обычно обходился без охраны.

Вышло, как по писаному. «Король» оказался достаточно умным, чтобы не оказывать сопротивления.

Ему дали надеть спортивный костюм, позволили связаться с адвокатом и даже подкрепиться на кухне бутербродами, затем надели наручники В ходе методичного обыска были изъяты ноут-бук, записная книжка, деловые бумаги, сотовый телефон (917–849–2073) и револьвер «парабеллум».

— У вас есть разрешение на оружие? — спросил Уэлдон.

Нефедов не ответил.

— Но это ваш револьвер?

Китаец вновь использовал право, предоставленное ему Конституцией США.

— Может быть, ваш, мисс Кублицкая?

— Первый раз вижу.

— Револьвер номер 06 873, системы «парабеллум», с пятью патронами приобщается к делу.

Оружие явилось хорошим подспорьем к обвинению, выдвинутому против Нефедова. Он подозревался во многих преступлениях, но собрать достаточно убедительные доказательства удалось только по делу о вымогательстве.

В последних числах мая нефедовские боевики совершили налет на офис консалтинговой инвестиционной фирмы «Митинг трансконтинентл», принадлежавшей бывшим российским гражданам — Вячеславу Курдюмову и Юрию Кобылянскому. Под угрозой применения оружия обоих доставили в Нью-Джерси, где под русским рестораном «Гайда, тройка!» Нефедов арендовал конторское помещение.

Там он и принудил их подписать банковский вексель на четыре миллиона пятьсот сорок тысяч долларов. Охота на владельцев «Митинг трансконтинентл» началась еще в марте.

Один из частных московских банков, построивший свое благосостояние на средствах вкладчиков, вложенных на полгода под высокий процент, перевел десять миллионов на счет «Митинг трансконтинентл». Когда финансовый механизм, построенный по принципу «пирамиды», дал первый сбой, владельцы предприятия возложили вину на Министерство финансов и Центробанк. Трудно сказать, намеревались ли они рассчитаться со своими клиентами, преимущественно пенсионерами и лицами свободных профессий, или, как водится, оставить всех с носом, но, так или иначе, банк прекратил платежи.

101
{"b":"192719","o":1}