По Москве прокатились антиправительственные демонстрации, а в адрес «Митинг трансконтинентл» поступило требование срочно возвратить те самые миллионы. Курдюмов и Кобылянский не спешили изымать деньги из оборота, что привело к трагическим последствиям. Президент лопнувшего банка был убит при невыясненных обстоятельствах. Благодаря крупной взятке следственные органы отказались от дознания, переквалифицировав убийство на самоубийство.

В Нью-Йорк зачастили доверенные лица жены и совладелицы покойного президента, которая спешно обвенчалась с таинственным незнакомцем, чье инкогнито так и не удалось раскрыть. Кто говорил — генерал с тремя звездами, кто — вор в законе. Курдюмов с Кобылянским выплатили треть суммы, но дознавшись, что за московскими эмиссарами стоит сам Китаец, в панике улетели во Флориду. Укрывшись в тропическом раю, они вошли в контакт с местным отделом FBI, откуда их передали по назначению в С-24.

Дальнейшие встречи с людьми Нефедова, включая наезд, проходили уже под наблюдением детективов.

Реджинальд Уэлдон понимал, насколько нелегко придется на суде адвокатам Китайца перед лицом неопровержимых улик, но он знал и другое. Изощренный крючкотвор может так запутать дело, что процесс растянется на долгие годы. Пришить же наркотики не удалось, невзирая на все ухищрения. Нью-йоркская полиция своим грубым вмешательством спутала все карты. Поэтому он и тянул с арестом, пока на чашу весов не лег весомый аргумент Сэма Моркрофта.

Детектив предложил создать вокруг преподобного Пола О’Треди полосу отчуждения, изолировать его от поставщиков. Пусть затрепыхается, начнет искать, пока не выведет на гангстерскую сеть, которую контролировал все тот же Китаец. По взаимной договоренности, русские обещали установить наблюдение за его порученцем в Москве — Николаем Авдеевым. Непонятно, почему они это не сделали до сих пор…

Закончив обыск, «борцы с русской мафией» усадили Нефедова в свой «кадиллак» и повезли на Манхэттен, в федеральную штаб-квартиру. Здесь его без церемоний подвергли телесному осмотру, сфотографировали в трех ракурсах и дактилоскопировали.

Когда, вновь надев арестанту наручники, детективы выводили его для отправки в тюрьму, их атаковала толпа журналистов. Один Господь знает, как им удается пронюхать, где можно ухватить поживу! Взбешенный Китаец, винивший в своих бедах прессу, поднявшую вокруг него трескотню, плюнул в лицо хорошенькой репортерше из «Юнайтед пресс», а корреспондента «Нью-Йорк Таймс» пнул ногой, выбив у него из рук «Пентакс» со вспышкой. Мастер бокса, он бы свалил этого писаку апперкотом, если бы не стальные браслеты.

В тот же день взяли еще восьмерых. Все, как один, подельники и компатриоты плененного «короля».

А Сэму Моркрофту похвастаться было нечем. Прослушивание О'Треди пока не принесло ощутимых результатов. В переговорах он соблюдал предельную осторожность. Условный язык, зашифрованные названия — ничего конкретного. Имена также не назывались. За все четыре дня он ни разу не попытался выйти на Нефедова или разыскать Пидкоблученко, на квартире которого, угол Мэдисон-авеню и Сто семнадцатой улицы, устроили засаду.

Проверка абонентов О'Треди, коих набралось более сорока, показала, что оперативный интерес представляют в лучшем случае трое: миссис Ферпоссон, содержательница мотеля на окраине Бостона, преподобный отец Мартин, собрат по лиге, обосновавшийся в Гринич Вилледж, и неизвестный, который связывался по сотовому телефону из самых разных мест. Нанесенные на карту точки группировались в широком ареале от округа Вашингтон до Нью-Джерси. Большая их часть пришлась на Манхэттен и Бруклин. Звонил он, как правило, из машины, о чем свидетельствовало перемещение сигнала по планам на дисплее. Только единожды световое пятно осталось неподвижным на шахматной сетке кварталов и улиц нью-йоркского Чайна-тауна. Дежурный оператор предположил, что абонент находится в одном из магазинчиков, примыкавших к ресторану «Мэй Фэй», или в самом ресторане, специализирующемся на кантонской кухне.

Моркрофт отдал на сравнительный анализ копию видеокассеты, запечатлевшую встречу Пидкоблученко с Чжан Канканом. Сопоставив звуковые характеристики, эксперт пришел к заключению, что голос, записанный при прослушивании, с восьмидесятипроцентной вероятностью принадлежит тому же лицу, то есть Чжан Канкану.

Треугольник замкнулся.

Отпечатанные с видеокассеты фотографии раздали агентам. Моркрофт лично отправился в «Мэй Фэй», но хозяин и официантки при взгляде на снимки лишь отрицательно мотали головой. Нет, они не знают этого человека и никогда не видели его у себя.

Местный полицейский, к которому он обратился с аналогичной просьбой, сочувственно улыбнулся.

— Вы ничего здесь не добьетесь. Китайцы принципиально не выдают своих. Сами разбираются, если гангстеры начинают наглеть и выходят за установленные рамки. К нам за помощью не обращаются, да мы и не лезем особенно. Зачем? Из всех районов Нью-Йорка этот самый благополучный. Конечно, не обходится без трупов. Как же без этого? Только мы их никогда не находим. Все шито-крыто. Так-то, приятель… Не хотите прохладиться бутылочкой пивка? Папаша Лан, — он назвал хозяина ресторана, — получает его прямо из Пекина. Дешевое, а по качеству не хуже «Премиума». И пельмени отличные. Не пожалеете. Я даже очень уважаю китайцев. Достойные люди. Тихо, спокойно, ни поножовщины, ни стрельбы, а где они сводят счеты, не мое дело.

— Ладно, уговорили, — махнул рукой Моркрофт и поплелся за копом обратно, в «Мэй Фэй». Он чертовски вымотался за эти дни.

Над входным проемом в три четверти круга, охраняемым парой львов из бирюзовой керамики, нависал козырек с выгнутыми концами из такой же сияющей черепицы. Полицейский, сунув руку в львиную пасть, покатал там какой-то шарик.

— На счастье, — подмигнул он. — Поневоле заделаешься китайцем. Вам еще и доброе предсказание подадут на десерт.

— Раз так, я угощаю, — сказал Моркрофт, проделав ту же процедуру.

— Идет, приятель. Я — Дэйв Стюарт.

— Сэм Моркрофт.

За двустворчатой дверью, покрытой алым лаком, открывался узкий коридор. Он под прямым углом сворачивал к лестнице. Ресторанный зал находился внизу.

— Вы обратили внимание на двери? Они почему круглые? — счел своим долгом объяснить Стюарт. — От злых духов! И повороты — тоже. Китайцы верят, что черти летают только по прямой. Чудаки!

В нос ударил бальзамический запах курений, кипящего масла и всяческих пряностей. Почти все столики пустовали. Стюарт остановился возле стойки, отгороженной от лестницы лаковыми ширмами с перламутровой инкрустацией.

Пиво в зеленых бутылках со звездой на этикетке и впрямь оказалось недурным, а пельмени Моркрофту не понравились: слишком большие и сытные. В русском ресторане «Самовар» на Брайтон-Бич они были намного вкуснее и совсем крохотные. Но он похвалил.

— А что натворил парень, которого вы разыскиваете? — спросил Стюарт, взяв сигару у китаянки в розовой кофточке и синих шароварах.

— Хотелось задать ему несколько вопросов, — ушел от прямого ответа Моркрофт. — Но ничего не поделаешь — не повезло.

— Вы напрасно сюда сунулись, Сэм. Уже сегодня он будет знать, что его разыскивают.

— Что делать?.. Не учел национальной специфики, — Моркрофт мысленно признал правоту Дэйва. — А у этого Лана все чисто?

— В смысле?

— Ну, хотя бы наркотиков. За китайцами водится такой грех.

— За кем не водится, друг?.. Ты что, новичок в этом деле? Насколько я знаю, у вас парни зубастые.

— Ты не ошибся — зубастые, не мне чета. Я первый раз на задании… На таком задании, — уточнил Моркрофт.

— Темнишь!

— Зачем мне?

— Я же вижу: темнишь. Секретная служба не станет мелочиться ради какого-то уличного разносчика. Так?.. Ловишь матерого зверя?

— Вот это и предстоит выяснить, — пряча улыбку, кивнул Моркрофт. Настойчивость копа его позабавила: цепкий парень. — Вижу, на моем месте ты бы действовал более успешно.

— Мне и на своем не скучно. Хотел бы помочь тебе, Сэм.