Инспектор приподнялся.

— Она была без слухового аппарата? Но почему?

— Полагаю, что из кокетства.

— Ну ладно, будь я проклят! — Оутс откинулся назад на своем стуле и некоторое время угрюмо молчал. — И все же это не твердое доказательство, — сказал он наконец. — Ни одного факта, ничего я не смогу предоставить суду, даже если то дело снова начнут рассматривать! Как я уже когда-то говорил, то было импульсивное, спонтанное убийство, совершенное под влиянием момента. И оно нами досконально рассмотрено. Там была всего лишь случайность, зато во втором случае, благодарение Богу, все задумано заранее. Это дает нам шанс на удачу.

— Так вы согласны со мной?

— Я? Господи Боже, конечно, нет! Я оставляю свой разум непредвзятым. Я подозреваю всех и никого до тех пор, пока не соберу надежных доказательств. — Оутс усмехнулся. — Добрая старая официальная позиция является великой опорой. А не посыплются ли из вашего рукава еще какие-нибудь открытия?

Кэмпион остался серьезным.

— Я пока не понимаю мотивов, — медленно проговорил он. — Для Макса Фастиена молодой Дакр и миссис Поттер были на самом деле самыми незначительными людьми в мире.

— Если вернуться к фактам, — прервал его Оутс без всякой резкости, — то где находился Фас… то есть, подозреваемый вами субъект между половиной пятого в последний четверг?

— Он позаботился о том, чтобы сообщить мне это, — сказал Кэмпион. — В художественной галерее Сейера. Он там восторгался пастелями герцогини. Старик Сейер, между прочим, мой приятель, и я его вчера навестил. Он был весь полон своей частной выставкой, и сам мне все рассказал без каких-либо наводящих вопросов с моей стороны. Макс явился в галерею примерно без двадцати пяти пять. Сейер заметил время, потому что это было поздновато. Он прождал его с полудня. Выставка закрылась в половине седьмого, но Макс остался поболтать с Сейером до семи часов. Затем они вышли вдвоем и выпили. Сейер был весьма польщен, но и слегка удивлен такой любезностью со стороны великого человека, как я себе это представляю. Макс обычно бывает далеко не столь любезен.

— Мисс Каннингхэм ушла в 4.30, — заметил инспектор, — а Фастиен появился у Сейера в 4.35 и оставался там больше двух часов. За это время миссис Поттер успела умереть, что было обнаружено, и появились мы. Таким образом, у него оставалось всего пять минут между 4.30 и 4.35, чтобы совершить убийство. Не слишком достаточно времени, чтобы что-нибудь совершить, мой мальчик!

— Но достаточно, чтобы позвонить!

— Что вы имеете в виду?

Кэмпион подался вперед, не вставая со стула, и резюмировал:

— Когда мисс Каннингхэм вышла, было 4.30. Она услышала звонок телефона. Вы выследили этот звонок и установили, что он поступил из переговорной на Клиффорд Стрит. Макс вошел в галерею Сейера в 4.35. Галерея Сейера находится на Клиффорд Стрит и там же, в двадцати ярдах, имеется переговорный пункт… единственный на этой улице.

— Но и это еще не говорит ни о чем!..

— Согласен, но это дает основания для подозрений. Его в этом переговорном пункте могли видеть не менее двенадцати человек. Он же так бросается в глаза, вы не находите? И практически каждый из тех, кто тогда там был, должен его припомнить. Поэтому найти свидетелей было бы нетрудно.

— Ну и к чему это приведет? — невзирая на скептический тон, было очевидно, что интерес инспектора к обсуждаемому предмету заметно растет. — Допустим, мы удостоверимся, что сюда звонил именно он. Это будет, пожалуй, нетрудно. Ну и что из этого? Он что, отравил ее по телефону? Вы начитались триллеров, дружок!

Бледный молодой собеседник инспектора глядел непривычно серьезно из-за своих очков в роговой оправе.

— Это всего лишь чистая теория, — произнес он, — но держу пари на любых предложенных вами условиях, я прав! Вот посудите сами. Мы с вами вдвоем установили на основании и собственных наблюдений, и рассказа мистера Поттера, что, когда миссис Поттер сталкивалась с неприятностями, она вливала себе в глотку полный стакан неразбавленного виски и отключалась. Мы знаем, что Поттер и в этот раз решил, что так и было. Он сам об этом сказал. Предположим, что именно так оно и было.

— Но на этот раз ее обычный источник выпивки содержал примесь небольшого количества алкалоида никотина?

— Именно.

— Весьма ценная мысль, — сказал инспектор, осторожно поддаваясь. — Она получила по телефону свой шок или чтобы там ни было, а звонящий знал, что за этим последует привычная реакция, причем выбрано было такое время, когда у убийцы было неопровержимое алиби. Не так уж плохо, Кэмпион!

— Я думаю, что это произошло именно так, — спокойно согласился Кэмпион. — Кроме того, возьмем во внимание следующее. Все складывалось очень четко. Миссис Поттер должна была быть дома в 4.30, поскольку мисс Каннингхэм должна уходить в 4.15, но всегда задерживается на десять минут или около того. Кроме того, Поттера нет дома — в этот единственный день недели он всегда отсутствует, и его Супруга может принять свою порцию и умереть в одиночестве. Разумеется, наш умелец никак не мог рассчитывать на то, что Поттер вернется раньше и отмоет стакан, но вполне надеялся на то, что Феттес констатирует сердечную недостаточность от острого алкогольного отравления.

— Это искусно задумано, — произнес инспектор, — в высшей степени искусно! И это выглядит вполне выполнимым. И все же имеется слишком много прорех и чистых гипотез. Как он всунул никотин в спирт и как он мог надеяться, что она не приложится к нему раньше?

Кэмпион задумался.

— Я полагаю, что ответ на последний вопрос состоит в том, что отравленный спирт находился в ее распоряжении не слишком долго, — сказал он наконец. — Даже Макс, эта наиболее оптимистичная душа на свете, не мог рискнуть и позволить ей выпить слишком рано. Следовательно, ответ и на первый вопрос в том же: он доставил эту штуку сюда в какое-то время в четверг.

— А что, в четверг он был здесь?

— Нет.

— А в течение недели?

— Нет. Я все это уже допускал. Но, кроме всего прочего, она была женщиной весьма скрытной. Это могло приходить по почте. Он мог, скажем, передавать ей это в городе. Возможностей так много, что мы не можем их полностью проработать! Вот почему я согласен с вами в том, что у нас одна лишь надежда — найти контейнер или тот предмет, в котором содержится эта жидкость.

Инспектор оглядел маленькую комнату.

— Мы его найдем, — с неожиданной уверенностью сказал он. — Мы найдем его! Но до того я воздержусь от суждений. Хотя в этом есть проблеск надежды, мой мальчик, определенный проблеск! За дело! Давайте прочешем это проклятое место вдвоем!

Инспектор проявил такую дотошность, что Кэмпион был изумлен, хотя у него самого и не было навыков специалиста по обыску. Каждый предмет обстановки в перегруженной вещами комнате был тщательно изучен, каждая отстающая планка плинтуса обследована, каждый уголок, где мог быть встроен потайной шкафчик или бар, осмотрен с пристрастием.

Жилая комната, кухонька и сарай — все эти помещения были подвергнуты этой изнурительной процедуре. И Кэмпион вновь и вновь обнаруживал маленькие секреты домашнего хозяйства Поттеров, маленькие ухищрения экономии, маленькие неопрятности, носившие сугубо частный характер и свидетельствующие о невыносимой трагедии бедности. И каким бы малоприятным ни был характер миссис Поттер, ее гибель была также и концом дома, который без нее превратился лишь в набор разрозненной рухляди и ненужного хлама.

Они ответили отказом на доброе приглашение Бэлл разделить с нею ленч и провозились до половины четвертого пополудни. И лишь закончив свои поиски, они, разгоряченные, растрепанные и потерпевшие поражение, закурили по сигарете, присев на стулья посередине разгромленной комнаты.

— Мы потерпели крах, — сказал инспектор, — и я рад, что хоть обрел уверенность в себе. Вы теперь можете убедиться, что Ричардсон и мисс Петере были правы. Здесь ничего нет.

Кэмпион огорченно согласился, и они еще посидели в безнадежном молчании до тех пор, пока в дверь не постучала Лайза.