— Так я как раз о том и говорю. Как бы узнать за какой дверью прячется это мое место.
— Ты это в общем или про Веру?
— Отчасти и про Веру.
— Я думал, ты уже решил, что она — не та девушка, с которой ты хочешь быть рядом.
— Ну да. Только за эти две недели все стало выглядеть иначе. У нас так естественно случился поцелуй, а потом также естественно случился секс. И теперь впереди полгода сезона дождей и либо полгода одиночества, либо полгода рядом с Верой. Не так уж и плохо у нас с ней все складывается, может, это я ошибаюсь. Хотя понимаю, как все это звучит. День за белых, день за красных.
— Жизнь полна противоречий, и важные решения не даются легко, — с поучительным видом и улыбкой сказал Аркаша.
— О, Аркадий, да вы мудреете с каждым днем. Такими темпами уже к концу зимы ваш айкью приблизится к двузначному числу.
— Вы мне льстите, херр профессор.
Девушки вышли из реки. Кирилл смотрел на Веру. Девушка взяла с покрывала полотенце и сушила волосы. Вера заметила взгляд Кирилла и улыбнулась ему. Кирилл улыбнулся в ответ.
— Мы здесь до ужина загораем? — спросила Марина.
— Нет. Надо свои вещи в класс поднять. И надо класс к зиме готовить, — Аркаша сел на покрывале. — Думаю, надо поставить в классе перегородку, чтобы было место, где можно переодеться. Возле входа оставить общую зону, поставить диван, стол, пару-тройку шкафов.
Девушки кивнули, и Аркаша продолжил:
— Думаю, ставить кровати нет смысла. Тащить до школы тяжело, и много места займут. Сколотим из досок нары, обычные лежаки, просто, чтобы на холодном полу не спать. Но это завтра можно сделать. Сегодня предлагаю по поселку походить, собрать побольше одеял, матрасов, перин.
— Тогда обсохнем и пойдем? — Марина вытянулась на покрывале. — Можно, кстати, наше новоселье отметить вечером.
— Дядя Миша ближе к зиме хочет общий праздник устроить. Как сделаем все, так всей общиной новоселье и отметим.
— Здорово. Только я имела в виду, отметить в нашем тесном кругу, чтобы поближе познакомиться и все такое.
— Да, давайте. Тогда сейчас поработаем, а после ужина начнем.
Они разделились на две группы. Кирилл и Вера выбрали район вправо от школы. Они шли по улочке, дорога под ногами была не асфальтовая, а просто утрамбованная и наезженная земля. Во многих местах торчали щетки жесткой, подсохшей на солнце травы. Было видно, что некоторые дома уже обыскивались, то ли кем-то из общинных, то ли раньше, другими людьми. Школа осталась далеко позади. Неразрушенные дома попадались часто. Чаще, чем в предыдущих поселках.
— Может этот? — спросил Кирилл. Крыша дома была ровной и целой. Стен не было видно из-за высокого забора, обитые металлом ворота были заперты, как и калитка.
Вера кивнула. С той ночи между ними больше ничего не было — слишком плотный график работы и слишком сильно все уставали. Даже поболтать толком и то ни разу не удалось.
— Сейчас калитку изнутри открою, — Кирилл подпрыгнул и ухватился за верхний край забора. Подтянулся. Спрыгнул с другой стороны. Дом выглядел неплохо, относительно целым. Двери в дом были закрыты — хороший признак.
Кирилл открыл калитку изнутри и впустил Веру. Они поднялись на крыльцо. Двери скрипнули, приглашая внутрь. Кирилл вошел первый. Маленькие сени, потом сразу кухня. Зеленый скособоченный сервант с распахнутыми дверцами замер у стены. Посуда, банки, коробки — все густо рассыпано на полу. Обеденный стол лежит на боку, устремив ножки в сторону печки.
В одной из спален кровать оказалась слишком близко к разбитому окну. Матрас и одеяло отсырели и были наполовину гнилыми. Дальние комнаты были обрушены, с улицы этого не было видно. В спальне с отсыревшей кроватью в большом зеленом сундуке Кирилл нашел несколько пуховых стеганых одеял. Одеяла пахли чем-то пыльным и затхлым. Вера предложила развесить их на улице.
Через двор тянулась бельевая веревка. Кирилл проверил ее на прочность и развесил одеяла. Вооружившись палками, Кирилл и Вера выхлопали из одеял пыль. Было жарко, и от пыли перехватило дыхание.
Во дворе была колонка. Кирилл нажал несколько раз на рычаг, ржавая вода выплескивалась неровными струями, наконец, из крана пошла чистая вода. Кирилл снял футболку, умыл лицо, ополоснул торс и шею. Вода была холодная и приятная.
Вера села на нижнюю ступеньку крыльца. Кирилл опустился рядом.
— Давай здесь немного посидим, — предложила Вера. Капельки воды стекали по лицу и шее девушки. — С той ночи мы с тобой в первый раз снова наедине. Даже просто поговорить времени не было.
— Ага.
— Я все хотела поблагодарить тебя за ту ночь. Въезжали в поселок, думали, что нашли новый дом, а потом эти распятые парни. Мне было так плохо и страшно. Ты тогда очень помог.
— Взаимно. Ты мне тоже помогла.
— Я хочу сказать… Мы два месяца были в дороге, и под конец уже было совсем тяжко. А потом тот поцелуй, и все перестало казаться таким уж серым. Два раза ты был рядом, и оба раза все вокруг казалось не таким уж и плохим. Я имею в виду… мы ведь и дальше будем помогать друг другу?
— Конечно, я только за.
Кирилл посмотрел на Веру. Было самое время обнять и поцеловать девушку. Кирилл наклонился к Вере и нашел своими губами ее губы.
Нужно было идти дальше. Оставлять найденное без присмотра не хотелось, и Кирилл предложил развесить одеяла на шведской стенке возле школы.
Кирилл и Вера с двумя скатками вышли к школе. Школьная площадь пустовала. Весь транспорт перегнали за здание, и теперь тут стояли лишь грузовик и пара легковушек с кузовом типа пикап. Над бортом крайнего пикапа виднелась газовая плита и верхушки газовых баллонов.
Шведская стенка была наполовину завешена, рядом толклись люди. Кирилл узнал среди них Аркашу, Катьку, Марину и Захарку. Оказалось, что не они одни решили использовать стенку, турники и брусья для проветривания найденных в поселке матрасов и одеял, и теперь на краю футбольного поля разгорелась маленькая война. Общинные, что две недели дружно, не замечая усталости, восстанавливали школу, теперь превратились в стаю гиен, грызущихся за тушу антилопы.
Когда Кирилл и Вера подошли к шведской стенке и опустили скатки одеял на траву, страсти там кипели уже не шуточные.
— Как улов? — подошел к ним Аркаша. Он потирал лоб и виски.
Кирилл указал на скатки:
— Вот шесть одеял нашли.
— Хорошо. Знаешь, тут сейчас такое было. Это я здесь повесил, нет я, нет я. Убери свои руки, это мое, нет мое. Боже! И как назло дядя Миша с Ярославом Викторовичем куда-то уехали. Некому остановить. Мы даже пару покрывал потеряли в бою, хорошо Захарка подоспел, остальное снять успели.
— Великая матрасная война, там много наших полегло… — произнес Кирилл.
— Во-во. Мы решили оккупировать какой-нибудь из домов поблизости. И там все развесить. Оставим пару человек сторожить. Надеюсь, дядя Миша скоро вернется и наведет порядок.
— Понесли тогда?
Они подняли скатки, и караваном отправились через школьную площадь к одному из домов.
— Вот этот подойдет, — указал Аркаша и открыл пинком калитку. Кирилл обернулся. От шведской стенки в сторону домов отходили несколько груженных группок, видимо, и другие общинные решили прекратить споры и повторить маневр Аркаши.
Девушки остались сторожить развешенные во дворе матрасы и одеяла, а Кирилл, Аркаша и Захарка отправились в новый рейд. Они дошли до конца стадиона, когда из-за поворота им на встречу вышел Глеб. Правая бровь Глеба была рассечена, и тонкая струйка кровь запеклась на виске. На подбородке расплылся огромный кровоподтек.
— Что произошло? — спросил Аркаша.
Глеб не ответил и угрюмый продолжил идти в сторону школы.
— Матрасная война продолжается? — предположил Кирилл.
— Похоже на то.
На ужин была разваристая гречневая каша с тушенкой, рыбный пирог и некрепкий чай с травами: душицей, мятой и чем-то еще. Рыба была свежей, речной. Двое общинных не подходили для обычной работы и поэтому большую часть времени проводили, рыбача на берегу реки. Один из них был однорукий Аким, а второй — дурачок Данилка. В ловле рыбы однорукий Аким был спецом, и мог дать фору любому из общинных. Данилка же просто сопровождал Акима, и весь день либо бегал по лугу за бабочками, либо наблюдал за каким-нибудь жуком или муравьем, или просто спал в тени рощицы. И еще любил катить тележку с уловом от реки к школе, делал он это с таким блаженным и восторженным выражением лица, гордый доверенной ему работой, что многие общинные специально выходили встретить его на дорогу, чтобы зарядиться положительными эмоциями от этого благодушного человечка.
