— Нет, — покачала головой Хейвен. — Кстати, она настаивала на том, что мы должны выполнять оба плана одновременно.

Но Йейн прав. Их обманули. Феба вела двойную игру. И Хейвен сглупила, опоздав на встречу с Хорами. Она дала Фебе прекрасную возможность разлучить их и убрать Йейна с дороги.

— Ладно, — пожал плечами Йейн. — Тогда ясно, почему ты провела вечер с Адамом. Но зачем тебе понадобилось целоваться с ним, Хейвен? И сколько раз ты это делала?

Он имел полное право спрашивать, но у нее перехватило дыхание.

— Всего лишь один, Йейн. Не обращайся со мной так, словно я какая-нибудь изменница. Я честна с тобой. А вот ты — нет. Почему ты скрывал от меня, что Миа Михальски — твоя бывшая подружка? А точнее — любовница?

— Кто тебе такое сказал?

— Неважно, — парировала Хейвен.

Ей было гораздо проще смириться с тем, что она флиртовала с Адамом, если Йейн тоже не отличался невинностью.

— Тот, кто тебе это ляпнул, должен полечить голову. Но если тебе действительно так интересно, Хейвен, то с Миа я не встречался уже несколько дней. Она занята поисками Бью, а я — Падмой. Мы помогаем тебе.

На его лице отразилась боль. Хейвен стало очень горько. Теперь она причинила ему страдания. Похоже, та противная девица из прошлого, Беатриче, жила где-то внутри нее. Но Хейвен не собиралась сдаваться.

— Прости, — всхлипнула она. — Мне не следовало целовать Адама и сомневаться в твоей верности. Ты потратил немало сил. Но если я перегнула палку с Адамом, то только потому, чтобы поскорее выбраться из этого кошмара. Когда я выручу Бью, то мы сразу улетим в Рим. Я бы все на свете отдала, чтобы прямо сейчас очутиться на нашем балконе и послушать твои истории про прежние жизни.

— И я тоже, — кивнул Йейн. — Но мы чуточку ближе к возвращению домой.

— Потому что ты отыскал Падму?

Хейвен утерла слезы простыней. Сорок восемь часов назад подобная новость ее бы ни капельки не обрадовала.

— Да. Я побывал в тех местах, которые она использовала для допросов, когда являлась президентом «ОУ». Вчера я наблюдал за ней. Падма выходила из одной жуткой дыры в Нижнем Ист-Сайде.

— И она согласилась помочь тебе уничтожить Общество? — выпалила Хейвен.

— Нет, но она открыта для предложений, если чует в них выгоду для себя.

— Значит, пока все тихо?

— На что ты намекаешь? — насторожился Йейн.

— Я о многом думала. А что, если Общество уничтожать не стоит?

Он посмотрел на Хейвен так, словно она заговорила на тарабарском наречии.

— Ты не шутишь! Общество «Уроборос» прогнило до основания.

— Сомневаюсь. — Хейвен придвинулась поближе к Йейну. — Я познакомилась с людьми, которые могли бы превратить «ОУ» в ту самую организацию, о которой мечтал доктор Стрикленд. Есть один молодой человек, Оуэн Белл…

— А как насчет Адама? — резко прервал ее Йейн. — Ты и о нем изменила свое мнение?

Хейвен прикусила губу.

— Он стал другим, — призналась она. — И мне не хочется сотрудничать с Хорами. Если он не желает зла Бью и тебе, получится, что я его предам. Но я попытаюсь найти решение.

— Поэтому я и попросил тебя дать мне неделю! — воскликнул Йейн.

— Не понимаю.

— Ты зашла слишком далеко, Хейвен. Ты попала в сети Адама.

Хейвен вспыхнула. Ей не нравилось, когда с ней обращались, как с наивной маленькой девочкой.

— Ты становишься похожим на Фебу. Если бы только ты позволил мне познакомить тебя с Оуэном…

— У меня нет времени. Нам нужно уехать из Нью-Йорка, пока ты не увязла еще глубже. Миа будет продолжать поиски Бью. Она мне сообщила, что взломала все его счета. Еще немного, и она…

— Нет, — отрезала Хейвен.

— Нет?

— Я серьезно, Йейн. Ты считаешь, что я спятила, но порой и ты совершаешь ошибки. Помнишь, что случилось в Испании, когда я была дочерью эмира Кордовы? Феба сказала мне, что ты тогда никого не пожелал слушать, и в результате нас обоих казнили! Тебе стоило бы поубавить упрямства.

По тому, как смутился Йейн, Хейвен поняла: Феба ей не солгала.

— Откуда она узнала про Кордову? — спросил Йейн.

— Она там жила, — произнесла Хейвен, жалея о том, что затронула эту тему. — Если бы только ты позволил мне объяснить, почему я думаю, что «ОУ»…

— Хватит, Хейвен, — оборвал ее Йейн. — Я действительно был опрометчивым. Но если бы ты имела хоть малейшее представление о том, в какую беду угодила, ты бы со всех ног помчалась в аэропорт. Члены Общества, с которыми ты познакомилась — они, может, не чудовища, однако они — пешки в руках Адама. Я видел фотографии, сделанные папарацци, на которых ты заснята рядом с Алекс Харбридж и Кэлумом Дэниелсом. Думаешь, они — твои друзья? Прежде всего, они верны Обществу. И, кстати, откуда у тебя взялась идея насчет того, что Общество возможно спасти? Ты бродишь впотьмах. Разве тебя приглашали хотя бы на одну из тех тайных встреч, которые он устраивает в особняке неподалеку от здания правления Общества? Разве ты села на поезд и съездила в Гальцион-Холл? Ты в курсе того, что происходит с детьми, которые обучаются в созданной Адамом школе?

— На самом деле про Гальцион-Холл я кое-что знаю, — возразила Хейвен. — Не думаю, что с ними делают что-то дурное. Я кое-кого видела, и мне они показались абсолютно счастливыми. Адам с ними очень мил.

Йейн громко рассмеялся.

— Надо же! Он успел превратиться из самого дьявола в доброго друга маленьких детишек. Нечего дивиться тому, что вы с ним гуляете по Манхэттену. Да ты в него просто влюблена.

— Это несправедливо! — воскликнула Хейвен. У нее от возмущения горели щеки.

— Ты уверена? — осведомился Йейн.

— Я предпочла тебя! Я всегда выбирала тебя!

— Но сейчас ты что-то чувствуешь к Адаму?

— Да. Мне его жаль.

Утверждение было правдиво только наполовину. Хейвен помнила поцелуй. В те мгновения она испытывала не только жалость и поэтому теперь ощущала вину и стыд. Она взяла Йейна за руку, надеясь утешить его. Он поднес ее ладонь к свету лампы.

— А где перстень, который я тебе подарил? — произнес он.

Хейвен о нем и не вспоминала.

— Я была вынуждена его снять, чтобы избежать неприятностей. Адам его заметил.

— Я тебя о другом спросил. Где перстень, Хейвен?

— В моей сумочке.

Она вскочила с кровати.

— Все бесполезно, — пробормотал он.

Хейвен мысленно выругала себя.

— Пожалуйста, не злись! Я его не потеряла. Он где-то здесь.

Она отшвырнула сумку в сторону и села на колени к Йейну. Но когда она прижалась губами к его губам, он отвернулся.

— Ты останешься сегодня здесь, со мной? — прошептала она.

— Нет.

— Прекрасно.

Он встал, держа Хейвен в объятиях. Она подумала, что он возьмет ее на руки и вынесет из гостиницы. Но он уложил ее на кровать и зашагал к двери.

— Куда ты? — крикнула она ему вслед.

— Искать способ спасти тебя.

— Йейн!

Он молча переступил порог и захлопнул за собой дверь.

Когда Хейвен поняла, что он не вернется, она кинулась к окну. Улица под окном оказалась безлюдна, но вскоре она увидела одинокую фигуру в парке. Затем ее глаза налились слезами, и все словно заволокло дымкой.

Беатриче смотрела вниз, на площадь за окном. На мостовой ничком лежал мужчина. Она видела, как он пошатнулся и упал. И никто не бросился ему на помощь. Все разбежались, как тараканы по щелям. «И они смертельно больные», — подумала Беатриче. А потом из переулка появился человек в черном. Беатриче посылала служанку за священником. Незнакомец остановился рядом с умершим, поднял голову и устремил взгляд на Беатриче. Девушке стало ясно: это не святой отец, которого она ждала. Он прятал свое лицо под страшной маской с длинным крючковатым носом. Кончиком трости он брезгливо ткнул в бок труп, распростертый на мостовой. На площадь выехала конная повозка. Из телеги торчали окоченевшие руки, ноги, головы. Двое спрыгнули с козел, подняли тело, раскачали и бросили в телегу, поверх других мертвецов.