Ой, а кто бы сомневался! Еще бы он будет возвращать! Типа он же поработал как проклятый! А раз не получилось — значит, не получилось. Не турка в том вина…

— Ёлк, у нас вариантов нету. Надо соглашаться. Сами мы этого главного бандита заколебемся искать, — забыв о том, что при людях они с хозяйкой общались только по имени-отчеству и исключительно на «вы», задумчиво проговорил Александр.

— Да понимаю я! — так же задумчиво согласилась с ним Элка. — Яник, объясни парню, что мы согласны, но, перед тем как получить аванс, он должен будет четко и подробно рассказать, что и как он намерен делать и с кем встречаться. Чтобы ежели чего — мы в курсе были.

— ОК! — кивнул головой переводчик и принялся что-то втолковывать детективу вкрадчивым голосом.

— Он за работу хочет пятьдесят тысяч долларов. Аванс — двадцать. Накладные расходы, вроде бензина, аренды машины, взяток и подкупа должностных лиц, — отдельно, — перевел Яман.

— Ни хрена тут у вас расценки! — присвистнула Ёлка. — И если он ни фига не сделает, то свою двадцатку мы не увидим? Я правильно понимаю?

Яман кивнул. Мол, все правильно.

— Мы согласны, — даже не обсуждая ничего с Элкой, солидно произнес Саша. — Пусть рассказывает, что он делать собирается, если нас его расклад устроит, платим прямо сейчас.

Яман пожал плечами, мол, как скажете, и, точь-в-точь повторяя интонации большого телохранителя, перевел информацию толстячку. Тот приосанился, достал свой ежедневник и принялся чего-то лопотать, периодически листая страницы блокнота и тыча шариковой ручкой в какие-то записи.

— Он сегодня созвонится с местным сутенером. Тот, конечно, так, мелочь, но выходы у него кое-какие имеются. Через эту мелкую сошку можно будет уже и на рыбу покрупнее выйти. Кстати, этому сутенеру надо будет сразу денег заплатить, так что это плюс еще пару-тройку тысяч на расходы.

Саша кивнул. Мол, подходит. Окрыленный этим согласием, детектив продолжил журчать, а Яман, соответственно, переводить:

— Завтра днем будут известны результаты. Созвонимся, встретимся, будем дальше решать, что делать.

Саша опять кивнул. И полез в карман. Ох ты ёпт! А он, оказывается, с собой десятки тысяч долларов таскает! Кто бы знал…

Честно говоря, Элка никогда не задумывалась, где телохранители деньги держат. Не, ну понятно, там, на картах пластиковых, но вот о том, что ребята с собой столько кэша носят, — ей даже в голову не приходило! А ведь действительно, не будь у них сейчас с собой нужной суммы, расстались бы они с толстячком и было бы у парня время подумать — и передумать! А так извини, ты деньги взял, значит, работать согласился. И никаких уже отмаз быть не может!

— Ну что, до завтра? — отсчитав нужную сумму, поинтересовался Саша.

Турок кивнул, встал со стула и протянул руку большому парню. Мол, пока-пока! Дальше — обычные мужские ритуалы. Все по очереди пожимали руки, прощались, о чем-то еще вдогонку договаривались — словом, как всегда. Элка сиротливо сидела в кресле, всеми забытая. Ибо в мужские разговоры ее не пускали. Да и не очень-то хотелось.

Наконец-таки вся маета с прощаниями и заверениями закончилась, толстячок отвалил по своим детективным делам, и они — компания русских путешественников, усиленная турецким переводчиком, — остались одни.

— Люди… А люди-и-и… — шмыгнув носом, принялась канючить Элка. — Поехали сегодня куда-нибудь поколбасимся, а? Скучно же живем. Душа праздника требует.

— То есть таскаться по сомнительным детективам, раздавать незнакомым людям десятки тысяч долларов и ввязываться в непонятную аферу с неслабым местным авторитетом — это тебе скучно? — присвистнул Женя.

Яман заржал (как-то, кстати, очень по-свойски) и поддержал Ёлкину инициативу:

— Сегодня в «Каликарнасе» хорошая вечеринка намечается. Это такой шикарный клуб под открытым небом. Поехали, отдохнем, не пожалеете! Поверьте, там действительно можно оторваться по полной!

Телохранители особо и не возражали. Не любили они, конечно, массовые скопления людей, но, с другой стороны, и навстречу пожеланиям хозяйки надо идти. В конце концов, когда их всех еще занесет в этот замечательный городок?..

Компания выдвинулась в клуб, когда стемнело. Хотя, слова «когда стемнело» — не для турецких вечеров. Часов около семи пополудни здесь словно рубильником выключали солнце: раз — и темно. Но при этом не страшно.

Светлый, воздушный днем, Бодрум ночью превращался в одно сияющее и переливающееся различными цветами волшебство. Включались подсветки уличных кафе и ресторанчиков, работающие допоздна магазинчики светили витринами, везде все горело, сверкало и переливалось. Весь город был словно опутан одной большущей елочной гирляндой. Воздух был свеж и темно-прозрачен. Красотища, одним словом!

Жаждущая развлечений банда выбралась из дома часов около девяти. Оставив наказанного Стива на хозяйстве, Элка со товарищи предупредили повара, что будут очень поздно и нетрезвые, по совету Ямана накинули легкие куртки (ночью могло быть прохладно) и погрузились в шикарный «мерс». Руссо вип-туристо развлекаться едут!

Ехали минут сорок, но не скучали. Предусмотрительный Яман обеспечил пассажиров упаковкой холодного пива, врубил бодрую турецкую музычку и всю дорогу развлекал компанию веселыми рассказами о местных обычаях.

Надо ли говорить, что вся добыча в виде пива досталась Ёлке — телохранители на работе не пили, Яман за рулем. Поэтому поднаклюкалась наша красавица уже на подъезде к точке назначения. Не так, чтобы до зеленых бабочек, но на ногах стояла уже не очень ровно.

— Какая же у вас тут красота! — чуть заплетающимся языком восхитилась окружающим миром Ёлка. — Саш, давай тут жить останемся, а?

— Давай. Все бросим и останемся. Яман, тут девушку покормить можно? Или только напоить? Она с этим своим «после шести не ем» на голодный желудок наквакалась уже, как видишь. Теперь бы нормальный закусь организовать, а то она нам сейчас такую кузькину жизнь устроит, что мало не покажется. Я ее давно знаю, она во хмелю буйная!

Естественно, покормить было можно. Пошатывающуюся хмельную красотку транспортировали к месту принятия пищи — в небольшой уютный ресторанчик на открытом воздухе на одном из балконов-террас огромного клуба. А то действительно — вечеринка еще и не начиналась, но публика уже навеселе. Негоже так!

Для ненаступления сильной степени алкогольного опьянения нет ничего грамотней, чем закинуться острой, жирненькой тушеной баранинкой с овощами. Да под хрустящий лавашик. Ой, да под это дело бы еще и водочки холодненькой!

— Саш, а можно я водчонки хлобыстну? — Поняв, что вечер все равно закончится в хмельном угаре, Ёлка решила разгуляться до конца. — Грех под такое великолепие не тяпнуть…

— Эл, не стоит, — твердо заявил Саша. — Давай уже пивом продолжай.

— О, да! — поддержал телохранителя Яман. Он обсосал нежное мяско с бараньего ребрышка, прожевал и продолжил мысль: — Не вздумайте пить местную водку! Для непривычных европейских организмов это убийство! У нас это называется воТка. Сивуха сивухой. Можно ракию заказать, но она тоже на вкус весьма своеобразна. Как будто пьешь детское лекарство от кашля — она анисовая. Поверьте, лучше пивом продолжать. — И он, подняв руку, что-то зычно прокричал в сторону пробегающего мимо официанта.

Официант замер на секунду, как суслик, чего-то переспросил, кивнул и побежал себе дальше. А вскоре прискакал назад, неся в руках две кружки ледяного пива. Девушка пожала плечами, мол, пиво так пиво, взяла запотевший бокал. То ли под настроение так хорошо пошло, то ли здесь действительно очень хорошее пиво подавали — но вот это, ресторанное, пошло очень легко и освежающе.

Это увеселительное заведение было выстроено ярусами — белоснежные античные колонны, поддерживающие балконы, освещались десятками прожекторов, которые, казалось, разрывали ночное турецкое небо. Подсвеченные пальмы уносились в космос — и все это великолепие накрывала сумасшедшая заводная музыка.