— Скажу откровенно, Квин: я вам не доверяю.

— Почему вы помогли Еве Макклур? Я никак не могу понять. Предположим, дверь так и осталась бы запертой на задвижку и полиция арестовала бы Еву как единственно возможного убийцу Карен Лейт. Вам-то что до этого?

Терри Ринг посмотрел на камень, лежащий у него на ладони.

— Хотя, возможно, вы успели заключить сделку еще с кем-нибудь? Может быть, вы предали Карен Лейт в пользу кого-то другого?

Эллери на мгновение почувствовал, что над ним нависла смертельная опасность. Молодой человек крепко сжал в руке камень, и Эллери подумал, с какой легкостью можно пробить череп этим экскрементом природы. Но Терри развернулся и далеко метнул камень. Подобно бейсбольному мячу, он пролетел над оградой сада, сбил веточку с дерева, растущего в соседнем саду, и скрылся из вида.

— Можете хоть до мозолей трепать вашим проклятым языком, — сказал Терри, — я не отвечу ни на один из ваших паршивых вопросов.

Между тем Эллери с интересом рассматривал веточку, сломанную брошенным камнем.

— Бог мой, — наконец проговорил он. — Вы нарочно это сделали?

— Что я сделал нарочно?

— Вы целились именно в эту веточку?

— Ах, это! — Терри пренебрежительно пожал плечами. — Конечно.

— Бог мой, человече, да здесь добрых двенадцать метров. Отличный бросок.

— Паршивый бросок, — спокойно ответил Терри. — Я метил в верхний листик, а попал в третий.

— И притом камнем овальной формы, — не унимался Эллери. — Знаете, Терри, это подало мне одну мысль.

— Я ведь одно время был подающим у «Ридсов»… Что вы говорите? Какую мысль? — резко повернулся он.

Эллери смотрел вверх на окно второго этажа, загороженное железной решеткой. Окно, которое в понедельник было пробито камнем.

Терри проворчал:

— Вы же знаете, что, когда камень влетел в окно, я вместе с девушкой был в комнате. Какого же черта вы?..

— А я вас ни в чем не обвиняю, — нетерпеливо перебил его Эллери. — Терри, найдите скорее камень примерно такой же формы и веса, как тот, что разбил стекло. Можно даже чуть поменьше.

Терри пожал плечами и пошел искать камень.

— Эй! Вот здесь их целая куча.

Эллери быстро подбежал к нему. Там действительно были камни такие же гладкие и примерно такого же размера, как тот, который Эллери видел на полу в спальне Карен. Они обрамляли дорожку сада. Овальная вмятина на рыхлой почве свидетельствовала о том, что недавно кто-то выковырял в этом месте один камень.

— Значит, тот камень был взят отсюда.

— Наверное.

Эллери выковырял еще два.

— Возьмите и вы несколько.

Когда Терри нагнулся за камнями, Эллери вернулся к скамейке и снова посмотрел на разбитое окно.

— Что ж, попробуем, — сказал он, размахнулся и бросил камень. Тот попал в стену слева от окна, отскочил и упал на землю.

— Это не так-то легко, — пробормотал он, обращаясь к Терри.

Он бросил второй камень. На сей раз тот попал в стену немного ниже окна. В окне гостиной показалось испуганное лицо.

— Эй, ребята! — крикнул полицейский Риттер. — Что вы там еще нашли себе за забаву, черт вас подери?

Затем он узнал Эллери.

— О, я не знал, что это вы, мистер Квин. Что здесь произошло?

— Весьма неудачный эксперимент, — ответил Эллери. — Не обращайте внимания, Риттер, и поберегите голову. Может быть, нам удастся совершить чудо.

Полицейский поспешно скрылся. Из нижних окон смотрели испуганные Кинумэ и О’Мара.

— Попробуйте теперь вы, — предложил Эллери. — Вы ведь были профессиональным подающим. Не так ли? И вы можете по заказу сбивать с деревьев листочки на расстоянии двенадцати метров. Попробуйте разбить окно, соседнее с разбитым.

— А как же я его разобью, если там железная решетка? — спросил Терри, взглянув на окно.

— Вот именно это я и хочу проверить. А как вы это сделаете — ваша забота. Вы в этих делах эксперт. Ну, давайте.

Терри снял пиджак, развязал лимонно-желтый галстук, швырнул шляпу на скамейку и поднял овальную гальку. Заняв соответствующую позицию, он прицелился в правое окно эркера, размахнулся и бросил камень. Тот ударил рикошетом в два железных прута и упал на землю.

— Еще раз, — попросил Эллери.

Терри попробовал еще раз, бросив камень под другим углом. Но в стекло опять не попал, только железная решетка протестующе задребезжала.

— Неплохо, — похвалил Эллери. — Еще раз, мой высокоодаренный друг.

И на третий раз камень не коснулся стекла. И на четвертый, и на пятый…

— К черту, — рассердился Терри. — Это невозможно.

— И все же, — многозначительно сказал Эллери, — это было сделано.

— Никто не может убедить меня, что в тот раз человек действительно целился камнем в стекло между железными прутьями. Это невозможно. Я не стал бы и пробовать, если бы вы, не попросили меня об этом. Зазор между камнем и прутьями чуть больше сантиметра.

— Да, — согласился Эллери. — Вы совершенно правы.

— Даже «Паровоз» не смог бы этого сделать.

— Совершенно верно, — сказал Эллери, — даже мистер Джонсон не сделал бы этого.

— И «Диэ» тоже.

— Да, и мистер Дин тоже. Знаете, Терри, этот эксперимент кое-что доказал мне.

— Да? — саркастически ухмыльнулся Терри, надевая шляпу. — Он доказал вам, что камень не имеет никакого отношения к убийству. Мне это было известно еще в понедельник.

Венеция ожидала Макклуров с накрытым для обеда столом и приготовленными ваннами. Уклоняясь от бурного ликования черной служанки по поводу его возвращения, доктор поспешил погрузиться в теплую ванну. Несколько страниц из записной книжки, исписанных старательным почерком негритянки, дожидались Макклуров в холле на телефонном столике рядом с грудой писем, телеграмм и букетами цветов.

— О, боже, — вздохнула Ева. — Вероятно, нужно ответить всем этим людям. Я и не знала, что у Карен так много друзей.

— Это не ее друзья, — фыркнула Венеция. — Это друзья доктора Джона.

— Что, доктор Скотт звонил?

— Нет, милая, не звонил. Ну-ка, иди скорее сюда. Сними-ка платье и ныряй в ванну. Ты слышишь меня?

— Да, Венеция, — послушно отозвалась Ева и прошла в свою спальню. Венеция взглянула на телефонный аппарат и, ворча, отправилась на кухню.

Пока Ева купалась, телефон звонил четыре раза. Но ей было безразлично. Ей вообще все стало безразлично. Когда она пудрилась, стоя перед огромным стенным зеркалом в ванной комнате, выложенной черным кафелем, то подумала: интересно, что думает человек, когда он умирает? Если умереть как Карен, то почувствуешь укол, боль, а потом?.. Что потом? О чем думала Карен, когда лежала там, в эркере, не имея сил двигаться, ни даже открыть глаза и зная, что она умирает? Может быть, она слышала все, о чем разговаривали между собой Терри Ринг и Ева? О, если бы только у Евы хватило смелости вовремя послушать, бьется ли у Карен сердце. Может быть, Карен сказала бы что-нибудь? Может быть, в последний момент она сказала бы что-нибудь такое, что помогло бы разрешить загадку ее убийства… А этот ее пристальный взгляд, когда в горле у нее что-то забулькало, но она все еще была жива. Молодой человек подумал — Ева была уверена в этом, — что своим взглядом Карен обвиняет Еву. Но Ева знала, что это не так. Она знала, что это был просто последний взгляд перед смертью, когда Карен уже чувствовала, как глаза ее все плотнее заволакивает темная пелена, а сердце перестает биться.

Сидя перед туалетным столиком, Ева сердито припудрила веки и стала смазывать лицо кремом.

А все эти телефонные разговоры, телеграммы, цветы… Вероятно, все недоумевают и вообще чувствуют себя неловко. Они, собственно, не знают, как им поступить. Когда человек умирает обычной смертью, все просто звонят по телефону, посылают цветы и письма с выражением соболезнования. Все получается печально и красиво. И каждый думает: как приятно остаться живым. Но когда человека убили? В книге этикета по этому поводу ничего не говорится. Особенно когда убийство произошло при таких загадочных обстоятельствах и никому не известно, кто именно это сделал. Может быть, ты посылаешь цветы убийце?