Старушка медленно поднималась по лестнице, часто останавливаясь, чтобы перевести дух. Когда, наконец, она показалась наверху, то посмотрела на всех полными ужаса раскосыми глазами. Ее хрупкая фигурка дрожала с головы до ног. Она еще раз окинула взглядом комнату, желая убедиться, что там нет того человека, которого она так хорошо знала, потом опустила глаза, спрятала руки в рукава и стала ожидать.

— Кинумэ, — спросил инспектор. — Где Эстер?

Кинумэ спокойно сказала:

— Ло, Ева. Ло, доктор Макклур.

— Ты слышала, что я спросил? Где Эстер Лейт?

Кинумэ поклонилась.

— Мисси Эстер умерла. Она умерла давно. Она умерла в большой воде.

— Кто жил в этой комнате?

— Мисси Карен. Иногда жила там, иногда здесь.

— И больше никто здесь не жил?

— Здесь жила мисси Карен.

— Ты убирала эту комнату несколько дней назад?

— Мисси никого не пускала в эту комнату.

— Ладно, — вздохнул инспектор, — можешь идти. Уж если япошка не захочет говорить, она ни за что не скажет ни слова.

Кинумэ снова поклонилась и стала спускаться по лестнице, не обратив внимания на небрежность инспектора в употреблении некоторых выражений.

— Пожалуй, вы оба можете идти домой, отдохнуть, — продолжал инспектор. — Сегодня вы нам больше не понадобитесь. Если будут новости относительно Эстер, я вам позвоню.

— До свидания, — тихо проговорила Ева, не обращаясь персонально ни к кому.

Когда она и вздохнувший с облегчением доктор Макклур стали спускаться по лестнице, Терри Ринг сделал движение, чтобы последовать за ними.

— Нет, — нежным голоском проговорил инспектор. — К тебе это не относится, Терри.

— О! — воскликнул Терри Ринг и остановился. Инспектор подошел к двери и закрыл ее.

Эллери вздохнул, подошел к окну и выглянул в сад. Безлюдный сад мирно дремал. Приближались сумерки. Эллери подумал: «Может быть, в тот вечер приема у Карен Лейт женщина, которая жила здесь, в мансарде, так же стояла у окна и смотрела на гостей внизу. Интересно, что она при этом чувствовала?»

Он увидел на окнах тяжелые деревянные ставни с отверстиями для воздуха. Сейчас они были открыты, но, когда ставни закрывали, лишь слабый свет проникал в комнату. «Как в тюремной камере», — подумал Эллери.

— Просто невероятно, — сказал он, не оборачиваясь. — Как это могло случиться, что долгие годы здесь жил человек и никто об этом не подозревал?

— Ерунда. Сейчас не до пустых разговоров, — сказал инспектор Квин. — Терри!

— Что на сей раз, папаша? — вздохнул Терри. — Браслеточки? Бросьте вы это, будьте разумным человеком.

Эллери повернулся и увидел, что двое мужчин пристально смотрели друг на друга, как два дуэлянта. У обоих на губах была чуть заметная улыбка.

— Я знаю тебя уже много лет, — сказал инспектор Квин. — Ты всегда был хорошим мальчиком. Иногда тебе удавалось обдурить работников полиции, но ты никогда не был мошенником и негодяем. Ты мне всегда нравился, Терри.

— Это взаимно, папаша, — торжественно заявил Терри.

— Почему бы тебе не рассказать нам откровенно, как ты связан с этим делом? Ты можешь здорово нам помочь. Здесь кроется масса всяких дел. Что ты знаешь?

— Что я знаю? А вот что: если «Гиганты» опять проиграют, на будущий год я поставлю на команду «Сен Луи Браунс» и, с божьей помощью, выиграю, — сказал Терри.

— Я вижу, — продолжал инспектор, не обращая внимания на его шутовской ответ, — что ты преследуешь какую-то цель, работая против нас. Кто же тебе теперь заплатит? Карен Лейт умерла.

Выстрел попал в цель, но Терри мгновенно овладел собой и улыбнулся.

— Умерла? Ах, бедняжка. Царство ей небесное. Когда похороны?

— Да, печально, очень печально, мой мальчик, — сказал старик. — Знаешь, если бы мне не была известна твоя биография, я бы тебя немедленно арестовал как свидетеля. И вообще я очень не люблю этих шакалов, частных сыщиков. Большинство из них довольно темные личности. Шантажисты, драчуны, пьяницы, вообще всякий сброд. Но ты не такой, Терри.

— Отлично, папаша. Мне нравится эта рекомендация, — весело отозвался Терри. — Могу при случае цитировать?

— Вот что ты можешь цитировать, — ответил на это инспектор. — Если ты не будешь говорить, не пройдет и недели, как ты окажешься в тюрьме.

Терри Ринг начал старательно оглядываться по сторонам.

— Что ты ищешь?

— Телефон. Кажется, надо будет пригласить моего адвоката. Разве не так поступают все мошенники, когда представители закона пытаются взять их на пушку?

Инспектор повысил голос:

— Клянусь богом, я тебе предъявлю обвинение, от которого не так-то легко будет отвертеться!

— Черт возьми, папаша, кажется, ты здорово меня напугал.

Лицо старика потемнело от ярости. Он бросился к двери и во весь голос рявкнул:

— Томас! Эй, где ты там, черт бы тебя побрал! Томас, иди сюда!

Терри спокойно слушал, как под тяжестью чьих-то шагов внизу заскрипел пол, затем показалась гигантская фигура сержанта Вели.

— В чем дело? — прорычал он.

— Забери-ка его к нам и заставь говорить, — приказал инспектор.

Сержант Вели подошел к Терри, потирая то, что у людей называется ладонями.

— Пошли, Терри.

— Иди ты к черту, — мило улыбнулся ему Терри. Теперь он стоял спиной к кровати, прислонившись к стойке, поддерживающей полог. Его слегка расслабленное тело приняло полусогнутое положение. При этом улыбка не покидала его лица.

— Слушай, милаха моя, плохи дела-то, — сказал с улыбкой сержант Вели. — Пошли, я тебя не обижу. Я ведь помню, когда ты еще стоял на углу Сентрал-стрит и продавал газеты. Я тебя тогда частенько угощал шлепками. Ну, как, пойдешь добровольно или предпочитаешь, чтобы я тебя потащил?

— Ты? — спросил Терри. — И сколько там еще таких, как ты?

Улыбка сержанта постепенно стала превращаться в звериный оскал. Он облизнул губы и немного наклонился вперед для первого выпада.

— Одну минуточку, — раздался голос Эллери. — Пока здесь еще не началось побоище.

Сержант снова выпрямился и с глупым видом посмотрел на Эллери.

— Папа, а ты не думаешь, что тебе следовало бы немного обуздать свой темперамент? Терри совершенно прав. Если ты притащишь его в полицейское управление, он без особого труда выйдет оттуда самое большее через два часа. И совершенно естественно, он захочет отомстить, если вы его там немного потреплете. Ты отлично знаешь, газетчики его любят.

Маленькие усики инспектора недовольно топорщились, когда он взглянул на Терри, с интересом наблюдавшего за ним. Потом инспектор достал свою табакерку, взял огромную щепотку коричневого порошка, жадно вдохнул, оглушительно чихнул и проворчал:

— Ладно, Томас, можешь идти. Но я тебе этого не прощу, Терри.

И он поплелся вниз за сержантом, как маленький фокстерьер за волкодавом. Эллери и Терри слышали, как за ними с шумом захлопнулась дверь спальни.

— Фьють, — просвистел Терри, доставая из кармана пачку сигарет. — Колоссальный старичок ваш папаша. — Он прищелкнул языком. — Сигарету?

Эллери взял, и Терри зажег ему спичку.

— Что бы вы стали делать, если бы этот людоед действительно набросился на вас? Мне однажды пришлось видеть, как Вели спокойно разделался с семью человеками, и они тоже отнюдь не были маменькиными сынками.

— Черт побери, не знаю, — ответил Терри, почесывая затылок. Потом он улыбнулся. — А мне даже немного жаль, что вы остановили его. Мне давно хотелось посмотреть, не смогу ли я уложить на обе лопатки эту огромную обезьяну, но только все никак не подворачивался подходящий случай.

— Да бросьте вы, — сказал Эллери. — Ужасно не люблю драчунов.

Спускаясь вниз, они прошли мимо Кинумэ. Усталая старушка с трудом передвигалась по комнате. Она посторонилась, тесно прижавшись к стене и опустив глаза. Эллери оглянулся. Она снова поднималась в мансарду.

— Если она поднимается, чтобы там напроказничать, я ей не позавидую, — сказал Терри. — Эта скотина Риттер способен спустить шкуру с собственной бабушки.