— Но это невозможно! — воскликнул доктор Макклур.

— Мой дорогой доктор, правильно ли я помню, что мисс Лейт не была левшой?

— Конечно, не была.

— Да, я помню, как она готовила нам чай по-японски в тот вечер на приеме у себя в саду. Она все делала правой рукой. И это вполне соответствует моей теории. Правильно ли, что рост вашей невесты был самое большее 155–157 сантиметров, а вес не больше 48 килограммов?

— Правильно, мистер Квин, — чуть слышно проговорила Ева. — Ее рост был 156 сантиметров, а вес 46,5 килограммов.

— И конечно же, она жгучая брюнетка, у нее были, пожалуй, самые черные волосы, какие мне когда-либо приходилось видеть. Смуглое лицо.

— Ну и что? Что из этого?

— А вот что. Более развитой у нее была правая рука, она все делала правой рукой, однако этой скрипкой пользовался левша. Между прочим, очень редкое явление.

Он взял скрипку в руки и потрепал оборванные струны.

— На этой скрипке расположение струн совершенно необычное, вы сами легко можете убедиться в этом, судя по толщине струн. Скрипка предназначена для левши.

Эллери убрал скрипку в футляр, снова подошел к шкафу и достал оттуда яркое хлопчатобумажное платье.

— А как насчет этого, мисс Макклур? Могла ли такая худенькая, маленькая женщина, как Карен Лейт, носить это платье?

— Боже мой, конечно нет, — сказала Ева. — Я сразу это заметила, как только поглядела в шкаф. Карен носила платья самое большее 46-го размера, а это по крайней мере 50-й размер. То же самое и с черным платьем с кружевной отделкой.

Эллери, повесил платье обратно в шкаф.

— А что вы скажете по поводу этих волос? — спросил он, беря в руки расческу с туалетного стола. — Могли ли эти волосы расти на голове Карен Лейт?

Все обступили его и увидели на расческе несколько пепельно-белокурых волосков.

— Или посмотрите вот сюда, — продолжал Эллери, открывая пудреницу. — Могла ли брюнетка Карен Лейт пользоваться пудрой этого цвета?

Доктор Макклур опустился на кровать. Ева прижала к своей груди его огромную косматую голову. Вот оно! Наконец-то! Нашелся некто, на кого может пасть подозрение этого ужасного маленького инспектора Квина. Женщина, которая жила здесь. Неизвестная женщина… Инспектор Квин подумает, что именно она убила Карен. Он должен будет так подумать. Боже, как я рада. Она отгоняла от себя мысль о том, что эта женщина не могла убить Карен, ведь дверь была заперта на задвижку. Заперта на задвижку. На задвижку…

Эллери положил на место пудреницу и расческу и сказал:

— Картина совершенно ясна. Сейчас можно легко установить, что за женщина жила в этой комнате. А что, твои люди нашли здесь какие-либо отпечатки пальцев, папа?

— Никаких, — ответил старик. — Вероятно, недавно в этой комнате производили генеральную уборку. А японка ничего не хочет говорить.

— Давайте-ка посмотрим, — продолжал рассуждать Эллери. — Судя по платьям, рост женщины примерно 170–173 сантиметра, а вес что-то между 60 и 70 килограммами. Блондинка, белолицая. Судя по фасонам платьев — немолодая. Вы согласны со мной, мисс Макклур?

— Да, такие платья носят женщины лет сорока. Кстати, фасоны очень старомодные.

— И она играет или играла на скрипке. И существует какая-то тайна, очень важная тайна, связанная с этой женщиной. Иначе как можно объяснить поведение мисс Лейт? Почему она так тщательно скрывала от всех существование этой женщины? Она предпринимала тысячи предосторожностей, чтобы ни у кого не возникало никаких подозрений. Например, железный закон о том, что никто не имеет права входить сюда; частая смена белых служанок; звуконепроницаемые стены, вы можете в этом убедиться… Тайна.

Он повернулся к доктору Макклуру.

— Доктор, мое описание не подходит ни к одной известной вам женщине?

Доктор Макклур медленно провел рукой по лицу.

— Нет… Не припоминаю…

— Подумайте хорошенько. Вероятно, эта женщина не является главой из ее американской жизни. На всем лежит печать более отдаленных времен. Япония. Япония…

Он наклонился к доктору и пристально посмотрел на него.

— Ну, доктор, подумайте хорошенько. Ее семья… Да ну же, подумайте.

Он медленно выпрямился.

— Ее семья… Да, пожалуй, это вполне подходит. Подождите-ка.

Он буквально побежал к шкафу и достал оттуда два ботинка.

— Вот еще одна примета, я совсем было забыл. Два ботинка, оба правые. И все. Левых нет. Вы видите?

— Молодец, Шерлок! — воскликнул Терри Ринг.

— И ботинки совсем новые. Их никогда не надевали.

Эллери постучал подметкой о подметку.

— Это дает нам основание предположить одно из двух: или у женщины вообще нет правой ноги, или с правой ногой что-то не в порядке и она носит особую ортопедическую обувь. В обоих случаях обычные ботинки на правую ногу не требуются. Ну, доктор?

Доктор Макклур, очевидно, пораженный какой-то мыслью, тихо пробормотал:

— Нет. Это невозможно.

— Папа! — крикнула Ева. — Что невозможно? Скажи нам.

Терри Ринг многозначительно произнес:

— Все равно все это теперь раскроется, доктор. Вопрос только во времени.

— А я говорю, что это невозможно, — прорычал доктор. Он снова отошел к окну, плечи его еще больше ссутулились. Он говорил с большим трудом, и все видели, как его руки нервно теребили оконные занавески.

— В жизни Карен была одна женщина, которая вполне подходит к вашему описанию. Когда я ее знал, она была блондинкой, примерно такого же роста и веса, какой, по вашим словам, был у обитательницы этой комнаты. Она была левша и играла на скрипке. Но это было двадцать лет назад. Ей было двадцать два года. Действительно, для правой ноги ей заказывали специальную обувь, так как она с рождения была немного короче левой. Она слегка волочила ногу.

— Кто она, доктор?

— Сестра Карен. Старшая сестра Карен — Эстер.

Ева попятилась к кровати. Для нее это было уж слишком. Она слышала об Эстер Лейт. Она знала, почему доктор Макклур заявил, что невозможно, чтобы Эстер Лейт жила в мансарде…

— Это не может быть совпадением, — медленно проговорил инспектор. — Это та самая женщина.

— Вы так думаете?

Доктор Макклур отвернулся от окна, и все увидели его лицо. Ева едва удержалась от восклицания.

— Вы так думаете? А что вы скажете, если я сообщу вам, что Эстер Лейт никогда не уезжала из Японии? Что Эстер Лейт все еще находится в Японии?

— И вы уверены в этом? — спросил инспектор.

— Совершенно уверен, — печально ответил доктор Макклур. — Эстер Лейт умерла в Токио в 1924 году, то есть более двенадцати лет назад.

— Вы видели ее мертвой, доктор? — спросил инспектор Квин.

— Не обращай внимания на эту чепуху, Ева, — сказал доктор. — Это дьявольское, это просто фантастическое совпадение.

— Но, папа! — воскликнула Ева. — Ее родная сестра. Это же… это же ужасно.

— Я говорю тебе, не верь. Ты слышишь меня?

— Не советовал бы вам уклоняться от ответа, — предупредил инспектор. — Так мы ни к чему не придем.

— Но это абсурд! — продолжал бушевать доктор. — Эстер покончила жизнь самоубийством. Во время морской прогулки она бросилась с парохода в Тихий океан.

— Именно об, этой трагедии вы не хотели мне рассказать на борту «Пантии», доктор?

— Да. Естественно, мне неприятно беседовать на эту тему. В то время я был в Новой Англии, и Карен мне все написала. Об этом даже была статья в бостонской газете. Доктор, Лейт родился и долго жил в этом городе.

— Интересно, — пробормотал инспектор.

— Но это правда, инспектор! — воскликнула Ева. — Карен мне как-то рассказывала об этом. Конечно, это были неприятные воспоминания, но она мне все рассказала.

— Извините меня, я на минутку, — сказал инспектор Квин.

Он прошмыгнул мимо Эллери, и все услышали, как он спускался по лестнице. Терри Ринг неловко переминался с ноги на ногу.