Перед акустиком "Гавайев" стояла непростая задача. Подводная лодка только для непосвященных была чем-то грозным, способным атаковать внезапно, тут же растворившись в сумраке океана. На самом деле все было не так просто, ведь любой надводный корабль обладал перед самой совершенной субмариной несколькими важными преимуществами. Для того чтобы как можно дольше оставаться незамеченной, любая субмарина только в крайнем случае применяла свой гидроакустический комплекс в режиме эхолокации, мгновенно становясь заметной для любого противника. Обычно все системы работали в пассивном режиме, лишь прослушивая неразборчивые шумы океана, среди которых нужно было выделить звуки, производимые рукотворными объектами, и не всегда компьютеры в этом деле были большим подспорьем. Подводная дуэль походила в чем-то на поединок двух слепых бойцов, которые сами вынуждены были двигаться как можно тише, чтобы успеть уловить звук шагов противника хотя бы мгновением раньше, чем он нанесет удар. Точно так же субмарины, сходясь в поединке, скрытом от посторонних глаз многометровой тощей воды, подкрадывались друг к другу, лишь в последний момент, за считанные секунды до торпедного залпа обнаруживая себя включением гидролокатора, чтобы измерить расстояние до цели и уточнить ее координаты.

Надводный корабль, что вполне понятно, не сдерживали подобные ограничения, и обнаружить субмарину он мог гораздо быстрее, чем такая же подлодка. При этом, в отличие от последних, надводный корабль не был ограничен и в скорости, ведь субмарины, дабы стать как можно незаметнее, крайне редко двигались полным ходом, предпочитая идти медленней, но и иметь больше шансов остаться незамеченными противником. Правда, у подлодки всегда было и неоспоримое преимущество, ведь надводный корабль производил столько шума, что был слышен на расстоянии десятков миль, ведь вода намного лучше проводит звуки, чем воздух. И опытный акустик на подводной лодке легко мог обнаружить корабль на дальности, намного большей, чем это мог сделать любой эсминец.

Совсем другое дело – подводная лодка, субмарина-охотник, предназначенная для уничтожения себе подобных. Дьявольски тихая, когда нужно быть невидимой и неслышимой, и молниеносно быстрая, когда приходит время единственного и неотвратимого удара, после которого море принимает еще сотню отважных душ в своим могучие объятия. Такой противник был поистине страшен, тем более, если за штурвалом его стоял командир, не только опытный, но сочетающий в себе осторожность и отчаяние, способный часами терпеливо ждать, чтобы в решающую секунду атаковать, забыв о чувстве самосохранения. Этот враг был опасен, и счастлив тот капитан-подводник, кому доведется первым догадаться о его присутствии. И командир ударной субмарины "Гавайи" мог считать себя редким счастливчиком, ведь ему удалось опередить опасного противника, с которым прежде не приходилось встречаться ни одному шкиперу.

– Есть акустический контакт, – лейтенант Джефферсон, несший вахту в акустической рубке уже три часа, сбросил с себя оцепенение, стоило только услышать странный звук, который никак не мог быть порождением своенравного моря. – Цель подводная справа по борту, дальность приблизительно одиннадцать миль, скорость не более десяти узлов. Идет на глубине около ста шестидесяти футов.

– Классифицировать цель, – немедленно приказал О'Мейли, вдавив клавишу интеркома до боли в пальцах.

– Сэр, не могу опознать цель, – Джефферсон был растерян, ведь вся сложнейшая начинка гидроакустического комплекса, сверхмощные компьютеры с колоссальной памятью и процессорами, о характеристиках которых могли только мечтать самые продвинутые хакеры, сейчас не позволяли ему выполнить распоряжение капитана.

– Что? – О'Мейли удивленно выдохнул. – Повторить, акустик!

– Совпадений звукового портрета цели с библиотекой бортового компьютера нет, сэр, – четко ответил лейтенант. – Цель классифицирую, как подводную лодку, судя по всему, одновальную, больше никаких характеристик сообщить не могу.

– Это точно "Северодвинск", – обернувшись к капитану, произнес старший помощник. – Нам известны характеристики всех прочих русских подлодок, а кроме русской субмарины никакой другой здесь быть не может.

По отсекам "Гавайев" словно прошел электрический разряд. Немногочисленная команда автоматизированной до предела подводной лодки находилась на боевых постах уже долгое время, поэтому объявлять боевую тревогу О'Мейли не понадобилось. Плавание во враждебных водах, особо охраняемых русскими, поскольку именно здесь находились позиции их стратегических ракетоносцев, способных нанести удар по Соединенным Штатам, в любой момент могло обернуться любыми неприятностями, и экипаж американской субмарины пребывал в постоянной готовности к ним, ведь здесь, на глубине, все порой решали доли мгновения. Однако всему есть предел, и человек не может постоянно пребывать в напряжении, как не может быть постоянно взведенным затвор оружия. Поэтому, даже не отходя от предписанных на случай боя мест, моряки с "Гавайев" немного расслабились, но теперь они вновь были готовы к мгновенным действиям.

– Подводная цель удаляется, – доложил тем временем Джефферсон, отслеживавший непонятный контакт, который, скорее всего, действительно был новейшей русской подлодкой. – Расстояние увеличивается.

– Право на борт, скорость двадцать узлов, – немедленно принял решение капитан. – Преследуем подводную цель. Эсминец обозначить, как цель "Альфа", неопознанную субмарину – как цель "Браво".

Разгоняясь, американская субмарина устремилась туда, где акустик заметил слабый, то пропадающий, то вновь появляющийся сигнал, который не мог быть ничем иным, кроме шума гребного винта идущей малым ходом подводной лодки. Однако этот бросок, сопровождавшийся возросшим шумом, исходившим от запущенного на половину предельной мощности водомета, не остался незамеченным. К тому же на большой скорости качества противогидролокационного покрытия резко снизились, и посылаемые русским эсминцем импульсы больше не рассеивались, отчетливо обозначив на мониторах гидролокаторов очертания корпуса субмарины.

– Мостик, докладывает акустическая рубка. Обнаружена подводная цель по пеленгу семьдесят. Дальность не более тридцати миль, – вахтенный акустик на эсминце сообщил о новом контакте спустя несколько секунд после приказа О'Мейли. Как ни была малошумная американская субмарина, с увеличением скорости она, как и любая другая подлодка, стала намного заметнее, почти лишившись своего основного преимущества.

– Акустик, я – мостик, – находившийся на ходовом мостике большого противолодочного корабля "Адмирал Харламов" вахтенный офицер немедленно отозвался. – Произвести опознавание цели!

– Подводная лодка неопознанного типа, – доложил акустик. – Сигнал слабый. Предполагаю, это многоцелевая подводная лодка.

– Свистать всех наверх, – обернувшись к стоявшему рядом мичману, коротко выдохнул вахтенный офицер. – Боевая тревога!

Колокола громкого боя огласили отсеки эсминца, сразу наполнившиеся суетой спешащих на боевые посты матросов. Боевая тревога взметнула десятки только что отстоявших вахту моряков, едва успевших добраться до своих кают и кубриков. И капитан "Адмирала Харламова", также услышавший сигнал тревоги, поспешил на мостик, туда, откуда сейчас он должен был командовать свом кораблем, которому, возможно, уже спустя считанные секунды предстояло вступить в бой.

– Товарищ капитан, – вахтенный офицер отдал честь ворвавшемуся на мостик командиру, тут же докладывая обстановку. – Обнаружена неопознанная подводная лодка. Цель по пеленгу семьдесят, расстояние примерно тридцать миль. Сейчас неизвестная подлодка пытается оторваться от нас, увеличив скорость.

– Что за подлодка? – застегивая китель, спросил капитан. – Выяснить принадлежность!

Егор Чистяков, командовавший "Адмиралом Харламовым" шестой год, не первый раз оказывался лицом к лицу с чужими субмаринами, и происходящее сейчас не было для него чем-то особенным. Американцы и их многочисленные союзники давно посылали в Баренцево море свои субмарины для разведки и слежки за русскими стратегическими ракетоносцами, для которых в последние годы только эта часть океана оставалась еще относительно безопасной. И Чистякову нередко приходилось руководить преследованием очередной натовской субмарины, заставляя незваных гостей убираться подальше от русских вод.