– Акустик – центральному посту. – Сигнал интеркома заставил находившихся на мостике офицеров напрячься в ожидании самого худшего. – Установлен акустический контакт.
– Характер контакта? – требовательно произнес в микрофон переговорного устройства капитан О'Мейли.
– Надводный корабль по левому борту, сэр, – немедленно отозвался акустик. Команда "Гавайев" состояла из профессионалов, отлично знающих свое дело, и находившийся сейчас на вахте в акустической рубке офицер был, пожалуй, лучшим из них. – Дальность около сорока пяти миль, идет со скоростью не менее семнадцати узлов.
– Опознать цель, – приказал капитан. Любой контакт подводники изначально рассматривали, как угрозу, и напряжение, охватившее сейчас команду субмарины, было вполне объяснимо. Находясь там, где ей быть категорически запрещалось, подлодка "Гавайи" для русских автоматически становилась противником, и если сейчас рядом находился боевой корабль, его капитан мог прибегнуть к самым решительным мерам. Если, разумеется, ему по силам будет обнаружить чужака.
Компьютер, управлявший работой гидроакустического комплекса, хранил в своей памяти шумы тысяч самых различных кораблей и подводных лодок, ранее записанные другими подводниками в разных уголках мирового океана. И на то, чтобы выяснить, шум винтов какого именно судна, русского или ходящего под иным флагом, военного или же гражданского, потребовалось несколько секунд. Причем возможно было не только определить тип корабля или подводной лодки, но и с большой долей вероятности назвать конкретное судно. Каждый корабль или субмарина, хотя и принадлежали к подчас насчитывавшим десятки единиц сериям, в движении производили свои неповторимые шумы, и при наличии мощных вычислительных комплексов их анализ вовсе не был чем-то сложным. Разумеется, на борту "Гавайев" имелись и высокопроизводительные компьютеры, и обширная база данных, в которой хранились "портреты" сотен кораблей и подлодок, поэтому приказ капитана О'Мейли был выполнен за считанные секунды. И ответ, который дал акустик, мало кого обрадовал:
– Цель опознана как русский эскадренный миноносец типа "Удалой", – зачастил, не отрывая взгляд от приборов, сидевший в акустической рубке моряк. – Предположительно это "Адмирал Харламов". Расстояние слишком велико для уверенного опознавания.
– Дьявол, – выругался вполголоса О'Мейли, покачав головой. – На этих эсминцах отличные гидролокаторы и противолодочные ракеты большой дальности. Если он нас услышит, придется нелегко.
– Сэр, – акустик словно слышал каждое слово своего командира. – Фиксирую акустический импульс, исходящий от "Удалого". По характеру сигнала, это гидроакустическая станция типа "Хорс Тэйл". Работает в поисковом режиме.
– Черт побери! Неужели он нас обнаружил? – удивленно воскликнул старший помощник, находившийся сейчас возле капитана. – Это невозможно, мы едва успели услышать русских!
– Не думаю, коммандер, – пожал плечами О'Мейли. – Русские акустики ничем не лучше наших, а их техника значительно уступает той, которой оснащены наши эсминцы. Думаю, это случайность.
У капитана были основания для таких слов. Во время испытаний противником "Гавайев" выступал эсминец типа "Арли Берк" последней серии. И этот корабль, оснащенный лучшим гидроакустическим комплексом, в течение трех часов тщетно пытался обнаружить субмарину, все время державшуюся от "охотника" на расстоянии не более полусотни миль. Даже если у гидролокатора "Удалого" находились настоящие волшебники, их техника почти тридцатилетней давности все равно не могла сравниться с тем, что имели американские эсминцы.
Сейчас "Гавайи", соблюдая все меры предосторожности, двигалась со скоростью всего восемь узлов, и при совершенстве ее движителя шумность субмарины была исключительно низка. К тому же подлодка имела специальное покрытие корпуса, не поглощающее как производимые самой субмариной шумы, так и нацеленные на нее ультразвуковые импульсы. Долгое время первенство в создании таких покрытий принадлежало русским, но ныне они, сами того не ведая, уверенно уступали позиции соперникам из-за океана.
– В таком случае, возможно, этот эсминец ищет как раз нашего "друга"? – многозначительно спросил старший помощник. – Кажется, в этих водах как раз проходят их учения.
За этой, казалось бы, невразумительной фразой, скрывалась цель нынешнего, связанного с немалым риском, плавания "Гавайев". Еще шесть дней назад американская субмарина в западной части Баренцева моря вела слежку за русской ракетной подлодкой "Карелия", принадлежащей к самой совершенно серии подводных стратегических ракетоносцев "Дельта-4". "Карелия" в который уже раз прошла ремонт на верфях Североморска, и специалисты из военно-морской разведки полагали, что это был не только ремонт, но и модернизация.
Именно подлодки класса "Дельта-4", а вовсе не поражающие воображение размерами и огневой мощью "Тайфуны" составляли основу морских ядерных сил русских, и в штабе американского флота всегда считали важным знать как можно больше о возможностях этих ракетоносцев. "Карелия" же чаще других однотипных подлодок подвергалась модернизации, становясь по своим характеристикам схожей с американскими ракетоносцами "Огайо", которые, и не без основания, их создатели считали самыми совершенными. Поэтому очень важно было узнать, что еще придумали русские, и как далеко они продвинулись в деле совершенствования своих ракетных подлодок.
Наблюдение за русской "Дельтой" показалось команде "Гавайев" отпуском, поскольку, несмотря на все усовершенствования, русские пока были не в силах обнаружить новейшую ударную подлодку "вероятного противника", став кем-то вроде слепого медведя, чудовищно сильного, но не видящего, что творится у него под носом. Правда, О'Мейли знал, что русские очень часто придают своим ракетоносцам эскорт, обычно ударные подлодки типа "Акула", а это был уже гораздо более серьезный противник, с которым следовало считаться. Но за несколько дней преследования акустики "Гавайев" не обнаружили даже намека на присутствие в этих водах многоцелевых подлодок русских.
Угроза же, исходившая от надводных кораблей, была еще более призрачной, ведь с каждым годом русским удавалось выводить в море все меньше боевых судов. Пяти эсминцев типа "Удалой", которые изначально создавались, как специализированные противолодочные корабли, было явно недостаточно, чтобы надежно прикрыть от чужих субмарина хотя бы Баренцево море, которое было основным позиционным районом русских стратегических ракетоносцев, давно уже не несших боевую службу у американских берегов. Также русским так и не удалось создать противолодочные рубежи, типа американской системы SOSUS, которые могли стать альтернативой патрулированию акватории боевыми кораблями. Поэтому встреча с надводным кораблем могла произойти только случайно, и на этот случай была готова масса маневров уклонения, тем более простых, что привлечь для преследования чужой подлодки сколько-нибудь многочисленные силы русские были не в состоянии. Поэтому главной проблемой для команды "Гавайев" стало не столкнуться с преследуемой русской подлодкой, с которой американцы сближались порой на несколько кабельтовых.
Уже на второй день слежки капитан О'Мейли мог поздравить себя с успехом, поскольку сумел получить всю возможную информацию о русской подлодке. "Карелия", которую, несмотря на явные изменения в конструкции гребных винтов, опытный акустик "Гавайев" опознал сразу и безошибочно, словно позировала для американцев. Русский шкипер, видимо, решивший опробовать свою лодку после модернизации, то переходил на самый полный ход, то, наоборот, сбрасывал скорость до минимума, так, что даже мощнейшая аппаратура "Гавайев" с трудом могла поддерживать контакт. К тому же русские выполнили массу маневров на разных скоростях, из чего О'Мейли, внимательно следивший за их действиями, сделал вывод, что одновременно с заметным снижением шумности русским удалось значительно повысить маневренность своей подлодки. Словом, успех похода был несомненный. Конечно, большим успехом для американского капитана было бы записать шумы новейшего русского ракетоносца "Юрий Долгорукий". Но эта подлодка, которая могла в ближайшем будущем стать достойной заменой и "Дельтам" и "Тайфунам", до сих пор не совершила ни одного дальнего похода, продолжая не слишком интенсивные испытания близ Североморска, под защитой противолодочных кораблей и вертолетов.
