– Так точно, – кивнул Горлицкий. – Вы правы, именно эксперимент, проверка наших возможностей. И еще кое-что, тоже весьма существенное. Офицеры разведотдела уже побывали на местах боев, в том числе и для сбора пленных, которых нам удалось захватить свыше двадцати человек. Среди пленных много иорданцев, саудовцев, есть несколько афганцев. Но я хотел сказать, что по донесениям моих подчиненных, боевики активно применяли минометы, из которых обстреливали окопавшихся спецназовцев на временных заставах. Девять из десяти выпущенных "духами" мин поражали наших солдат прямым попаданием, что возможно только при наличии очень точного целеуказания.

Я связался со штабом космических войск, и там сообщили, что над районом боевых действий висят два чужих спутника, причем орбита одного из них специально была скорректирована заранее так, чтобы спутник как можно дольше находился над этой территорией. Те, кто им управляет, умышленно снизили его скорость, и, вероятно, очень быстро этот спутник войдет в атмосферу, где и сгорит. Это наталкивает на мысль, что наши заокеанские друзья не просто следят за событиями, но и активно в них вмешиваются. На телах убитых боевиков обнаружено множество различной аппаратуры, тоже американского происхождения, в том числе приемники спутниковой навигационной системы, средства связи, применяемые в американской армии, и даже персональные компьютеры с выходом в Интернет. Я полагаю, что с их помощью бандиты и получали информацию со спутников.

И для того, чтобы исключить возможность прорыва части "духов" из кольца, я предлагаю что-то сделать для нейтрализации этих проклятых спутников. Американские самолеты в наше воздушное пространство не войдут, все, что янки смогут – перехватывать наши радиопереговоры, но из космоса они смогут легко контролировать каждый наш шаг, и это уменьшает шансы на успешное завершение операции. Чеченцев просто выведут из окружения, указав безопасные пути, пока мы станем бомбить пустое место.

– Чьи именно спутники, нам известно? – спросил Буров.

– Да, Сергей Николаевич, – Горлицкий взглянул в свои записи: – Спутники американские. Официально один из них – коммерческий геодезический спутник, запущенный около года назад. Фактически – это спутник оптической разведки типа "Ки Хоул-11", информация с которого идет напрямик в Форт-Мид, штаб-квартиру АНБ. Второй спутник, якобы телевизионный, официально также принадлежит некой частной компании, что, разумеется, не меняет сути дела.

– Полагаю, мы не сможем ничего предпринять самостоятельно, – скривившись, буркнул Молотов. – У нас нет средств, чтобы заглушить спутник, принадлежащий, к тому же, другому государству. Нужно сообщить в Генштаб, там найдут решение.

Чтобы связаться с Москвой по закрытому каналу, Бурову потребовались считанные минуты, и уже в скором времени в Генеральном штабе знали о сложившейся ситуации, причем предположения разведки подтвердили и представители космических сил. Командующий военно-космическими войсками России, генерал Николаев, только узнав о просьбе своих коллег, сразу же связался с самим президентом Швецовым, как раз в тот самый момент проводившим совещание с министрами в Кремле.

– Товарищ Верховный главнокомандующий, для полного уничтожения прорвавшихся на нашу территорию бандгрупп необходимо лишить их поддержки из космоса, – Николаев быстро обрисовал ситуацию, сложившуюся на юге Чечни. – "Духи" получают картинку со спутников и точно знают, где находятся наши подразделения. Я прошу вашего разрешения на немедленное применение системы ИС.

– Вы уверены, что такой шаг будет оправдан? – в голосе Швецова слышалось сомнение. – Мы готовы провести демонстрацию, но то, что вы предлагаете, это же равносильно объявлению войны.

Алексей Швецов понимал, что американцы не оставят без внимания потерю своих спутников. Президент не боялся возможных последствий, но все же он хотел быть уверен, что цель действительно оправдывает средства. Противоспутниковое оружие было военной тайной, и применение его сразу же раскрывало эту тайну для потенциальных противников.

– Это единственно возможное решение, товарищ верховный главнокомандующий. – Генерал-полковник Николаев сомнений не испытывал: – Янки явно следят за нами, изучают нас, контролируют наши действия. Я думаю, как раз сейчас самое подходяще время, чтобы показать им, на что мы способны. Это заставит их умерить свой пыл и убраться подальше от российской границы, оставив боевиков в нашем распоряжении. Уничтожив спутники, мы получим полную свободу действий, и сохраним жизни наших солдат, которые в противном случае неизбежно понесут большие потери.

– Алексей Игоревич, возможно, нам не стоит идти на такой риск, – осторожно заметил слышавший весь разговор министр иностранных дел. – Уничтожив американские спутники, мы можем вызвать реакцию Вашингтона намного более серьезную, чем громкие заявления. Это может послужить поводом к настоящей войне.

Швецов все еще сомневался, понимая, что подобную акцию в Белом Доме могут расценить, как угрозу, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но глава внешнеполитического ведомства, сам того не желая, заставил президента принять решение.

Алексей сам не смог бы объяснить, откуда появилось вдруг это желание сделать все назло привыкшему к тонкой игре, сложным комбинациям и запутанной дипломатии Розанову. Возможно, ему вдруг на мгновение захотелось вырваться за рамки неведомо кем и для чего установленных правил, тех, которые позволяют одним делать все, что заблагорассудится, других же заставляя смиренно молчать. Это было сущее мальчишество, весьма глупая выходка, как позже с некоторым стыдом подумал глава государства, но в эту секунд он просто не смог сдержаться.

– Я даю добро, товарищ генерал-полковник, – произнес Швецов, с усмешкой взглянув на главного дипломата страны. – Действуйте, Роман Григорьевич! И на всякий случай, сообщите американцам о запуске исследовательских спутников, принадлежащих, скажем, Академии Наук, чтобы не подумали, что мы начали ядерную войну. Нам тоже не мешает подстраховаться, чтобы не дать Вашингтону лишнего повода для паники.

Спустя пятнадцать минут атомный ракетоносец Северного флота "Карелия", находившийся в центральной части Баренцева моря, получил кодированный сигнал, и капитан немедленно отдал приказ о подготовке к запуску двух ракет.

Подводная лодка типа "Дельфин", атомоход, предназначенный для нанесения ядерных ударов по чужим городам, рассекала толщу океанских вод на глубине пятидесяти метров. Субмарина, спущенная на воду больше двадцати лет назад, несмотря на весьма солидный возраст продолжала нести службу, по-прежнему патрулируя в открытом море, и грозя чужим городам.

Шестнадцать баллистических ракет РСМ-54, каждая из которых несла по четыре боеголовки индивидуального наведения, могли буквально испепелить побережье Америки, но перед последним плаванием ее огневая мощь заведомо была ослаблена. Ядерные заряды нескольких ее ракет, покоившихся в шахтах, заменили на специальные головные части, проведя эти манипуляции в условиях жесточайшей секретности. И сейчас к пуску готовили именно такие модернизированные ракеты.

– Ключ на старт, – приказал капитан, когда в блоки наведения ракет было введено полетное задание. – Пуск!

Командир и старший помощник одновременно повернули пусковые ключи, сидевший за пультом офицер нажал одну за другой две клавиши, сперва откинув прикрывавшие их защитные крышки, и две ракеты, пронзая толщу вод, устремились к поверхности океана.

Выброшенные вверх стартовыми ускорителями, ракеты побили двадцатиметровый слой воды, после чего запустились их маршевые двигатели. Оставляя за собой дымный след, хорошо заметный издалека, ракеты, расходясь в стороны друг от друга, взмыли в небо. Когда они оказались на высоте в несколько сотен километров, отделились первые ступени, в которых полностью закончилось топливо, и ракеты продолжили свой полет, выводя груз уже в космическое пространство.