Экстренное заседание конгресса проходило в обстановке полнейшей секретности, о которой сами конгрессмены даже не подозревали. Первой, и далеко не самой важной страховкой от утечки информации было отсутствие времени на пустые разговоры, ведь слуг народа настоятельно просили поспешить в Вашингтон, бросив все текущие дела. Но помимо этого каждый конгрессмен, находившийся в пределах Соединенных Штатов, был взят под пристальное наблюдение Агентством национальной безопасности.
По приказу Реджинальда Бейкерса прослушивались все телефонные разговоры, подвергались тщательному анализу отсылаемые конгрессменами после получения сообщения о внеплановом заседании сообщения по электронной почте. Причем в случае обнаружения хотя бы намека на разглашение информации специалисты из АНБ легко могли прервать любую беседу по телефону и заблокировать любой "э-мейл". Этого, как выяснилось, было вполне достаточно, чтобы о принятом решении заинтересованные стороны узнали лишь тогда, когда оно уже начало воплощаться в действия.
О неожиданно проведенном заедании Конгресса США резидент Службы внешней разведки России в Вашингтоне, скрывавшийся под видом одного из сотрудников русского посольства, узнал спустя почти два часа. Хотя времена, когда в каждой столице соперничавших держав, во всех властных структурах работали десятки агентов, не имевших представления друг о друге, и параллельно сообщавших своим связным, подчас принадлежавшим к разным разведывательным структурам, одну и ту же информацию, уже прошли, все равно рыцари плаща и кинжала стояли на страже интересов своих государств.
В былые годы, получая сведения об одних и тех же событиях одновременно из нескольких источников, разведчики могли почти со стопроцентной уверенностью определить, была ли то провокация, дезинформация, безошибочно замечая, когда кто-то из завербованных агентов начинал сотрудничать с контрразведкой вероятного противника, сообщая своим "хозяевам" то, что считали нужным враги. В прочем, для бойцов невидимого фронта, трудившихся на благо национальной безопасности Соединенных Штатов, так все оставалось и поныне, но для русских разведчиков, которых еще Иосиф Сталин запретил именовать шпионами, времена настали не самые лучшие.
Однако по-прежнему находились люди, готовые ради собственной выгоды, ведь с падением коммунизма на одной шестой части суши об идеологических мотивах пришлось забыть, сообщать заинтересованным людям важные для них сведения. Конечно, теперь надежность получаемой информации стало гораздо сложнее проверять, да и сроки поступления донесений растянулись недопустимо для прошлых лет. Поэтому, когда на стол перед резидентом СВР в его кабинете в здании посольства легло очередное донесение, время было упущено, и план американского президента начал воплощаться в жизнь, грозя непредсказуемыми последствиями.
Но значительно раньше офицера русской разведки о принятом Конгрессом решении узнал и командующий Десятой легкой пехотной дивизией США, генерал-майор Мэтью Камински. Генерал находился на командном пункте своей дивизии, один в душном кабинете, под потолком которого медленно вращался вентилятор, разгоняя горячий воздух. На столе перед Камински стояла пластиковая бутылка с ледяной, только из холодильника, водой. Уже сейчас, хотя до лета еще было далеко, в этой части Ирака стояла жара, а спустя еще месяц или чуть больше здесь вовсе будет настоящий ад. Генерал представлял, каково будет его бойцам в полной выкладке, в бронежилетах, касках, с подсумками, полными магазинов и гранат, пешком патрулировать городские кварталы под палящим солнцем, и ему было искренне жаль этих парней, целыми днями бродивших по грязным улочкам древнего города среди шумной толпы, каждую секунду рискуя получить пулю в спину или подорваться на замаскированном фугасе.
Десятая дивизия, вполне оправданно считавшаяся элитным подразделением американской армии, поддерживала порядок в родном городе покойного иракского правителя вместе с подразделениями британских морских пехотинцев. Эта часть была подготовлена не только для действий в горах, для чего в распоряжении солдат имелась масса специального снаряжения, но и для боев в городских кварталах, и ее переброска в Тикрит была вполне логична.
Вообще в городе и его окрестностях находилось несколько тысяч иракских полицейских, вооруженных и обученных опять-таки американскими инструкторами, но всерьез их никто из числа офицеров и солдат коалиционных сил не воспринимал. Обычно патрулю американцев или британцев, как правило, в составе одного или двух отделений, придавалась пара иракцев для создания видимости того, что за порядком следят национальные силы, а иностранцы, которых многие здесь считали оккупантами, только помогают им. На самом деле все обстояло с точностью до наоборот, и присутствие иракцев было формальностью, в бою же на них никто не рассчитывал, полагаясь только на собственные силы.
Отряды служивших под командованием Камински солдат каждый день покидали так называемую "зеленую" зону, считавшуюся наиболее безопасной частью города, чтобы по несколько часов подряд пешком или на штатных "Хаммерах" патрулировать город. Они прочесывали городские кварталы в поисках скрывающихся в жилом массиве террористов, пытались задерживать торгующих оружием прямо на городском рынке иракцев, и далеко не все по окончании смены возвращались под защиту бетонных заграждений, крепостной стеной возвышавшихся вокруг штаба дивизии и казарм, где отдыхали свободные от службы бойцы.
– Дьявол, – выругался Камински, стиснув кулаки, некстати припомнив сводки последних дней. Вчера еще один его боец вернулся из патруля в пластиковом мешке, на окраине города поймав грудью очередь из "Калашникова". Одно хорошо – парень умер мгновенно, не успев ничего понять. – Проклятая страна, проклятый народ, – прорычал генерал. – Как хочется выжечь здесь все, оставить только пепел от этого вероломного города! А как все было легко вначале!
Победа над Ираком далась очень легко, но многие офицеры и тем более политики не сочли это дурным знаком, на весь мир заявив, что отныне и в Ираке восторжествовала демократия. Некоторое, очень непродолжительное время после победы действительно казалось, что война окончена, и теперь остается только строить свободное общество там, где много лет до этого царила жестокая диктатура в лучших традициях древних правителей Востока. Но затишье длилось недолго, и вскоре по всему Ираку вновь зазвучали выстрелы и взрывы, а через океан, на хранимую Богом американскую землю полетели транспортные самолеты, на борту которых покоились тела погибших от рук террористов американских солдат.
Все начали воевать против всех, шииты убивали суннитов, курды убивали и тех и других, и все они вместе взятые сражались с пришельцами из Соединенных Штатов, Великобритании их тех стран, что объявили себя их союзниками. Продавалось и покупалось оружие, от автоматов до танков, и за каждым вторым терактом, за каждым вторым нападением на западных солдат стояла или Аль-Каида, или иранская разведка или кто-то еще, извне разогревавший Ирак, как котел паровой машины, словно ожидая, когда давление в нем достигнет критического уровня и прогремит взрыв.
Генерал Камински не мог повлиять на решения тех, кто командовал объединенными силами антииракской коалиции, но для безопасности своих солдат он делал все, что было возможно. Как только его дивизия прибыла в родной город Саддама Хусейна, генерал приказал создать по всему Тикриту сеть опорных пунктов, укрепленных, снабженных запасами провизии, питьевой воды и медикаментов, где даже небольшой гарнизон мог бы выдержать долгую осаду. И самым мощным опорным пунктом, настоящей крепостью, стала "зеленая зона", внутри которой находились не только казармы американских и британских солдат, но и здания местной администрации, так же, как и иракская полиция, спешно созданной после победы, и являвшейся лишь декорациями, призванными успокоить простых иракцев, возмущенных присутствием на их земле чужеземцев.
