Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

После тщательного разбора неудачи командование фронта наметило повторное наступление через неделю. Началась усиленная подготовка. Наши разведчики вместе с командиром батареи Гуниным и командиром взвода управления старшим лейтенантом Горянским не уходили с НП, ведя тщательную разведку немецкой обороны, изучали расположение огневых точек врага, командных и наблюдательных пунктов — всего, что подлежало уничтожению огнем наших орудий. Были подготовлены исходные данные для стрельбы и записаны на огневых позициях. Связисты отыскивали алюминиевые провода от разрушенных немецких линий, разматывали их и прокладывали новые в подвешенном варианте, благодаря чему и при аппаратах TAT появилась слышимость, хотя и слабая.

На огневых позициях принимали боеприпасы и готовили их к стрельбе. Ездовые так укрыли лошадей в оврагах, что поразить их могло только прямое попадание.

13 января по сигналу красной ракеты и залпу «катюш» началась артподготовка. Она была более продолжительной и велась по конкретным целям первой полосы немецкой обороны. После артподготовки пехота с дружным «Ура!» поднялась в атаку, форсировала Волхов и атаковала первую траншею. Завязался рукопашный бой. Наши овладели первой траншеей и продолжили наступление. Артиллеристы перенесли огонь в глубь немецкой обороны.

Когда мы овладели Костылевом и Ямно, получили приказ сменить огневые позиции. Жаль было оставлять обжитые места, но успех окрылил людей. Быстро снявшись, мы переправились через Волхов, двинулись на Коломно и далее по шоссе Селищенский поселок — Спасская Полисть.

Дорога была перегружена: по ней двигались все подразделения нашей 327-й сд. Частые заторы, переброски — все хотели двигаться быстрее, а в результате мешали друг другу. К счастью, день был пасмурный, погода для вражеской авиации нелетная.

С наступлением темноты мы получили команду занять огневые позиции в мелколесье в 3 км к востоку от Спасской Полисти. Вырубили деревья, мешающие стрельбе, и начали рыть окопы для орудий и личного состава. Батарея была подготовлена к бою в очень короткий срок. Но позиция оказалась крайне невыгодной: открытая болотистая местность, слева — шоссе, огражденное щитами снегозадержания.

Немцы отошли на заранее подготовленный рубеж обороны вдоль шоссе Ленинград — Новгород в районе Трегубово — Михалево — Спасская Полисть — Мостки.

327-я сд начала наступление на Спасскую Полисть. Атакующих встретил сильный пулеметный, артиллерийский и минометный огонь как с фронта, так и с флангов. У нас на огневой позиции также были бомбежки и обстрелы, но можно было не опасаться выстрелов из ручного оружия. В один из дней с НП пришел разведчик Кретов и сообщил неприятную весть: убит комвзвода Горянский, мне приказано его заменить.

Я собрал полевую сумку, надел маскхалат, попрощался со своими огневиками и отправился с Кретовым на наблюдательный пункт. Чем ближе к переднему краю, тем чаще свистели пули, и я, вольно или невольно, отвешивал им поклоны. Кретов, уже привыкший к ним, уверял меня, что каждая пуля — «не наша». Когда пошли вдоль снегозадержательных щитов, страх исчез сам собой. Хотя здесь цепочкой лежали убитые и замерзшие в разных позах бойцы. Думаю, если бы им вовремя была оказана помощь, многие остались бы живы…

Несмотря на сильный пулеметный и автоматный огонь, мы с Кретовым перебежками благополучно добрались до передового наблюдательного пункта в боевых порядках пехоты. Он располагался на обледенелом берегу р. Полисть, вкопаться в который не было никакой возможности. Из снега пришлось выложить бруствер и проделать в нем амбразуры для наблюдения. Это была хоть какая-то защита от ветра, но от пуль она не прикрывала. Там можно было только лежать, чуть поднялся — и нет тебя. Многие так погибли…

Я приступил к новым обязанностям: наблюдению за противником и корректированию огня наших батарей.

Командование дивизии предпринимало многократные попытки наступления на Спасскую Полисть, используя и артиллерийский огонь, и дымовые завесы, но успеха не добилось. У немцев была хорошо организована система огня. Как только наша пехота поднималась в атаку, открывался сильный уничтожающий огонь, вынуждая наступавших залечь. Ночью противник освещал передний край ракетами, и любое движение в наших боевых порядках тотчас накрывалось огнем. Поддержка авиации была крайне слаба, а танки большей частью не доходили до переднего края.

Как-то для поддержки наступления батальона нам придали три танка Т-70, быстроходные, но слабо вооруженные, с тонкой броней машины. Для атаки на Спасскую Полисть они вышли на шоссе. Местность открытая, танки оказались просто движущимися мишенями для немецких артиллеристов и сразу были уничтожены на дороге. Было горько видеть, как бесцельно гибнут наши танкисты, выполняя приказ. Мы засекли орудия противника, и батареи открыли огонь бронебойными снарядами — осколочно-фугасных не оказалось. Стреляли много, но прямого попадания не получилось, и немцы спокойно убрали орудия в укрытия.

Снарядов у нас постоянно не хватало. Они доставлялись из Малой Вишеры с опозданием, в количестве, недостаточном для потребностей фронта. Не хватало автотранспорта — частые заторы и снежные заносы мешали движению. Недостаток продовольствия бойцам пришлось восполнять кониной: ведь вся техника была на конной тяге, потери в лошадях были большие, и недостатка в конине не ощущалось. В каждом расчете был свой повар, и огневики не голодали. Хуже было на НП: пища доставлялась сюда только ночью и в замороженном виде, возможности подогревать ее не было. (Только в 1943 г. у нас появились парафиново-спиртовые плошки.)

После нескольких неудачных попыток овладеть Спасской Полистью дивизия перешла к обороне. Мне была предоставлена возможность уйти на огневые позиции для кратковременного отдыха и приведения себя в порядок. Появилась новая беда — вшивость. На огневых позициях поставили большую палатку с железными бочками для обогрева и прожаривания белья. Это на какое-то время уменьшало количество насекомых, хотя потом они и восстанавливали свои полчища.

Сутки отдыха прошли быстро, и я опять возвратился на передний край. Там у меня уже появились друзья, которые меня ждали. Я принес им газеты и новости из тыла. Храбрый и спокойный разведчик Кретов стал моим ординарцем, верным и заботливым товарищем. Я был уверен, что в самую критическую минуту он меня не бросит, что впоследствии и подтвердилось.

В это время соседи слева прорвали оборону немцев в районе Мостки — Мясной Бор. В прорыв был введен 13-й кк генерала Гусева. В начале февраля наша дивизия получила приказ передать оборонительную полосу под Спасской Полистью другим частям и наступать в направлении Финев Луг — Любань.

В наших ротах оставалось до 30 % личного состава. Получив пополнение, мы двинулись за кавалеристами. Не стало фуража для лошадей, и было принято решение минимально поддерживать только лошадей артиллерийских упряжек и зарядных ящиков, переведя остальных на подножный корм. Лошади окончательно обессилели. Мне пришлось расстаться со своей любимой Теразкой. Хотел ее пристрелить, чтоб не мучилась, но передумал. Авось кто-нибудь подберет и подкормит…

Дойдя до Ольховки, дивизия развернулась для наступления. Артполк занял боевой порядок, но открыть огонь не удалось. Поступил приказ построиться в исходные колонны и двигаться по левому флангу прорыва в направлении Красной Горки. Впереди шел 1100-й сп, за ним 1098-й полк и наш 894-й ап; 1102-й сп следовал во втором эшелоне.

Путь пролегал по лесам и болотам, лишенным каких бы то ни было дорог. Передвигались только по компасу. Впереди топографы прокладывали маршрут. Глубокий снег, под ним — незамерзающие болота. Гаубицы весом по 2400 кг тонули сразу на оба колеса. Лошади выбивались из сил. Люди — огневики и управленцы — надели лямки и совместно, с помощью подручных материалов тащили на себе через топи орудия. Скорость продвижения определялась метрами, и все же мы старались не отставать от пехоты. На всем пути следования встречалось очень много убитых лошадей — след, оставленный кавалерийским корпусом. Картина ужасная. И это передвижение происходило в непрерывных схватках с отступающим противником. Весь световой день — налеты немецкой авиации. Правда, бомбы, попадая в болото, рвались на большой глубине и осколки причиняли мало вреда, а прямые попадания случались редко.

8
{"b":"190645","o":1}