Член Военного совета 2-й ударной И. В. Зуев, начальник особого отдела А. Г. Шашков, начальник политотдела Гарус и ряд других командиров и политработников, не желая сдаваться в плен, покончили с собой, а зам. командующего 2-й УА П. Ф. Алферьев попал в плен[31].

Остатки 2-й ударной — голодные, изможденные бойцы, группами и поодиночке, еще пытались пробиться к своим. В 20-х числах июля над болотом, где скрывались кучки окруженцев, пролетел самолет и сбросил листовки с фотографией пленного Власова. Подпись гласила: «Русские! Ваш командующий добровольно сдался в плен. Ваше положение безвыходно. Сдавайтесь!»

Только в 2003 г. руководителю Лужского поискового отряда В. Шитцу и новгородскому журналисту А. И. Орлову удалось установить по показаниям свидетелей из д. Туховежи, что генерал Власов добровольно сдался в плен немецкому патрулю 12 июля 1942 г.

И. И. Калабин, находившийся после выхода из окружения в госпитале в Боровичах, помнит, как в конце июля 42-го на политинформации им объявили, что командующий 2-й ударной генерал Власов сдался в плен вместе с армией. Ложь оказалась живучей, просуществовав четыре десятилетия после окончания войны.

А тогда, в июле-августе 1942 г. пленение командующего самым пагубным образом сказалось на окруженцах, которые еще долгое время выходили и выползали из адского котла. Но отношение к ним резко изменилось. На Большой земле их встречали уже не заботливые медики, а сотрудники СМЕРШа, лишали воинских званий как вышедших из окружения «при сомнительных обстоятельствах», нарекали «спецконтингентом» и отправляли под конвоем поездом № 353 в г. Грязовец Вологодской области для распределения по лагерям НКВД. Так, 25 июля было отправлено 146 чел.; 30 июля — 150; 1 августа —133; 10 августа — 152; 14 августа — 155; 20 августа — 155; 24 августа — 155; 1 сентября —160 и 7 сентября — 147 человек. Всего 1353 окруженца[32].

Выжил ли кто-нибудь из этих несчастных? Бог знает… Но и те, кому посчастливилось выйти из мясноборского ада, предпочитали молчать все последующие десятилетия и не рассказывать, где воевали. Об истинных виновниках трагедии умалчивала и наша пропаганда. Лишь спустя полвека удалось рассказать правду о 2-й ударной и почтить память героев и мучеников оклеветанной армии.

написал архангельский журналист Алексей Сухановский. Присоединимся к этим словам и помянем всех 149 838 человек, погибших под Мясным Бором[33].

И. Иванова

Вечером 31 декабря 1941 г. командующий 2-й УА генерал-лейтенант Г. Г. Соколов приказал мне к рассвету 3 января сменить части 52-й армии на восточном берегу Волхова на участке Селищенские казармы — Городок и 6 января быть готовым к наступлению. Задача дивизии — прорвать оборону противника на левом берегу Волхова и, обойдя опорные пункты его обороны, овладеть станцией Любань, расположенной в 80 км от участка прорыва.

Мои попытки доказать, что дивизия не будет готова наступать к указанному сроку, поскольку нет санного транспорта, не получены полностью боеприпасы и вооружение по штату, нет продовольствия и фуража, не были приняты во внимание.

Генерал поднял палец кверху, давая понять, что эта команда идет «оттуда» и обсуждению не подлежит.

К рассвету 3 января 1942 г. 1100-й и 1098-й сп сменили части 52-й армии и заняли оборону на восточном берегу Волхова. Оборонительные позиции были оборудованы весьма примитивно: прерывчатые окопчики на отделение глубиной для стрельбы с колена, кое-где навесы для штабов. Заграждений никаких. О противнике известно только то, что он обороняется на западном берегу.

На рассвете 7 января начали наступление по всей полосе Селищенские казармы — Коломно (протяженностью 4 км), правее наступала 59-я армия. Наступление успеха не имело вследствие того, что артиллерия не могла поддержать пехоту своим огнем.

Утром 13 января после 20-30-минутной артподготовки дивизия вновь перешла в наступление.

Перед нами было открытое пространство замерзшего Волхова. От наших позиций до переднего края обороны противника на западном берегу расстояние в 800-1000 м. Но глубина снега — до 1,5 м, мороз — 30 градусов, атакующих встречает сплошной пулеметный и минометный огонь, поэтому полки преодолевали это пространство до 2 часов дня.

В результате атаки оборона врага на участке Бор — Костылево — Арефино — Красный поселок была прорвана, противник отброшен на рубеж р. Полисть.

Однако части 59-й армии не сумели овладеть селом Коломно, и 14 января поступил приказ овладеть им. В результате ожесточенных боев при поддержке 57-й осбр дивизия заняла Коломно 19 января.

А до конца января дивизия, выполняя приказ, вела жестокие, но безуспешные бои за Спасскую Полисть. 1 февраля дивизию, понесшую большие потери в январских боях, отвели в резерв фронта на пополнение.

24 февраля дивизия сосредоточилась в лесном районе у небольшой деревушки Огорели, в 40–45 км к Северо-западу от Мясного Бора. В Огорели находился штаб 2-й УА. Командующий фронтом генерал армии К. А. Мерецков приказал дивизии «с ходу» овладеть Красной Горкой и захватить Любань. Для этого предстояло совершить 25-километровый марш. В том числе пройти 10 км по бездорожному снежному лесу. В час дивизия преодолевала километра два.

13-й кк генерала Гусева с танковой бригадой, правда в неполном составе, располагался в лесу в 5–6 км от Красной Горки. Не ожидая подхода дивизии, Гусев решил силами головного 1100-го сп и 80-й кд полковника Л. А. Сланова с ротой танков под общим командованием командира 80-й кд овладеть Красной Горкой, а затем Любанью.

Передовой отряд прорвался через оборону противника и двинулся на Любань, но тут главные силы оперативной группы генерала Гусева попали под сильнейшие, непрерывные атаки с воздуха. Погибло много лошадей в кавалерийском корпусе и у нас. Орудия и повозки встали. Зенитных средств защиты было крайне недостаточно. Авиация противника с рассвета и до темноты буквально висела над нашими головами и все время бомбила и обстреливала, не давая передвигаться даже мелким группам. Наша авиация так и не появилась. До наступления темноты главные силы не могли выступить вслед за передовым отрядом. Противник в ходе контратаки восстановил прорванный участок своей обороны у Красной Горки. Попытки главных сил снова прорвать оборону были отражены.

Передовой отряд в составе 80-й кд и 1100-го сп оказался в окружении, но продолжал двигаться на Любань, уничтожая мелкие подразделения противника. На юго-западной окраине Любани противник оказал сильное сопротивление и танковой атакой отбросил отряд в лес.

Передовой отряд перешел к обороне и в течение 10 суток сражался в окружении. Запасы боеприпасов и продуктов заканчивались, снабжение с воздуха наладить не удалось. Связь оборвалась из-за выхода из строя радиостанций. Отряд был вынужден уничтожить всю боевую технику, тяжелое вооружение, вплоть до станковых пулеметов. С личным оружием воины в ночь с 8 на 9 марта пробились к нам.

Вскоре после этого кавалерийский корпус был отведен в тыл, а 327-я сд перешла к обороне. На фронте протяженностью около 8 км она вела активную разведку и бои местного значения, пытаясь овладеть Красной Горкой. Это удалось сделать лишь к середине марта. Во второй половине того же месяца мы получили приказ перейти к жесткой обороне. Почти месяц противник не проявлял активности, но со второй половины апреля он активизировал свои действия на всем участке обороны дивизии, которая остро нуждалась в боеприпасах и не могла подавлять натиск противника. А тут еще начались перебои с доставкой продовольствия. Все дороги вышли из строя. Грузы доставлялись на вьючных лошадях или на себе.