Шарлотта Лярю достала из микроволновки большую кастрюлю риса. Все готово… или почти все. Теперь осталось только Мэделин дождаться.

Не успела Шарлотта о ней подумать, как хлопнула входная дверь, и через мгновение сестра впорхнула в кухню.

— Вот, держи. — Мэделин вручила Шарлотте батон французского хлеба. — Я решила, одного хватит. Свежий! Еще теплый, — добавила она.

— Одного хватит, — пробормотала Шарлотта. — Спасибо, Мэдди. Ты мой спаситель. До сих пор поверить не могу, что забыла купить хлеба!

— Подумаешь! — Мэделин пожала плечами. — М-м-м, неужели гамбо? — Она подошла к плите, заглянула в объемистую кастрюлю и потянула носом воздух. — Цыпленок с колбасой?

Шарлотта кивнула, вытягивая длинный французский батон из бумажного пакета.

— Это, конечно, не совсем традиционное воскресное блюдо для восточной кухни, но я не успела забежать в магазин за ветчиной. И хлебом, — добавила она с ухмылкой. — А поскольку все ингредиенты для гамбо у меня имелись… Начала готовить прямо с утра, еще до начала службы. К тому же, если память мне не изменяет, как раз цыпленка с колбасой ты любишь больше всего.

Мэделин рассмеялась.

— А если память не изменяет мне, это просто единственный вид гамбо, который ты вообще готовишь. Странно, все-таки живем в городе, знаменитом своими морепродуктами!

— Единственный вид гамбо, который я могу себе позволить! — парировала Шарлотта. Положив хлеб на доску, она принялась надрезать его, внимательно следя за тем, чтобы нож уходил не более чем на две трети в глубину. — Ингредиенты, необходимые для блюда из морепродуктов, даже в Новом Орлеане всегда были слишком обременительны для моего скромного бюджета. — Она проворно вложила по кусочку масла в каждый надрез, а затем задвинула хлеб в духовку, чтобы масло растаяло.

Шарлотта могла бы напомнить Мэделин, что как раз она и стала отчасти виновницей этой вынужденной экономии. Много лет назад, после первого развода, Мэделин впала в такую депрессию, что не могла выполнять обычные повседневные обязанности и вместе с двумя маленькими детьми переехала к сестре. На несколько месяцев Шарлотта с ее службой уборки помещений «Домовой напрокат» оказались для них единственным источником средств к существованию — при том что ей нужно было обеспечивать себя и собственного маленького сына. Однако она промолчала.

— Ладно, какая, в конце концов, разница, — язвительно проронила Мэделин.

Шарлотта глянула в окно, выходящее на задний двор: остальные члены семьи и их друзья собрались там, чтобы понаблюдать, как трехлетний Дэви, сын одной из ее работниц, будет разыскивать пасхальные яйца.

— Вношу уточнение: это единственный вид гамбо, который я пока могу себе позволить, — добавила она, усмехаясь. — Наше семейство растет не по дням, а по часам.

Мэделин проследила за ее взглядом.

— Да что ты болтаешь! Мои Джудит с Даниэлем и твой Хэнк — вот и вся наша семья. — Она махнула рукой в сторону окна. — А те, остальные, не считаются, по крайней мере, пока, слава тебе, господи! Они же просто… просто… Ну, как ты называешь друзей детства, ставших взрослыми?

— Что же, в таком случае, полагаю, следует выразиться так: «Те, остальные, без которых не обойтись», — отозвалась Шарлотта.

Мэделин закатила глаза.

— О-о, пожалуйста, дай дух перевести. Черт возьми! — Она поежилась. — Похоже, эти люди — называй их как хочешь, — решили сегодня явиться сюда в полном составе! Все здесь, кроме этого типа, Билли, с которым встречается Джудит.

— Знаешь, она ведь могла найти и похуже, — возразила Шарлотта.

И гораздо, гораздо хуже, подумала она, не решившись, впрочем, произнести это вслух. Мэделин, слава богу, ничего не знала об интрижке Джудит с Уиллом Ришо, и Шарлотта вовсе не желала посвящать сестру в подробности этой истории — особенно теперь, когда Джудит наконец образумилась и порвала с ним. Однако она не сомневалась: стоит Мэделин узнать о прошлом увлечении дочери, как она в мгновение ока переменит мнение насчет ее романа с Билли Уилсоном. Даже сейчас, по прошествии нескольких месяцев, одна только мысль о том, как Уилл Ришо заморочил девушке голову, по-прежнему приводила Шарлотту в неистовство.

— Найти похуже? — повторила Мэделин и скорчила гримасу. — Уж не знаю, куда еще хуже. Этот тип, Билли, даже не детектив, как Джудит. Он всего-навсего обычный уличный патрульный. Говорю тебе, Шарлотта, у меня всякий раз мурашки по коже, как подумаю, что она может снова выйти замуж за полицейского. Одного служителя закона в семье предостаточно, благодарю покорно.

Хотя искушение было мучительным, Шарлотта вновь не осмелилась возразить. Меньше всего ей хотелось вступать в перебранку с сестрой, особенно в такой день. Пасху, как и Рождество, она считала одним из главных среди тех праздников, которые принято отмечать в их семье. К тому же спорить с Мэделин все равно что с кирпичной стеной.

Мэделин отвернулась от окна и направилась к плите взглянуть на хлеб.

— Кстати, — произнесла она, — а почему все-таки этого Билли сегодня здесь нет?

— Джудит сказала, он работает, — отозвалась Шарлотта.

Мэделин хмыкнула.

— А, все равно, — ядовито проговорила она и обернулась к Шарлотте. — Может, Джудит все-таки образумится. Нельзя терять надежду! К тому же она достойна гораздо лучшего, чем этот тип! — И без малейшей передышки разразилась новой жалобной речью: — А сынок-то мой каков! Ну почему он никак не перестанет крутиться вокруг…

— Послушай, Мэдди…

— Хватит меня одергивать! С тех самых пор, как Даниэль начал увиваться за этой твоей работницей, я с ним толком и повидаться-то не могу, вечно с ним она, да еще этот ее мерзкий сорванец, который хвостом за ней ходит!

— Мэделин, как же тебе не стыдно! Дэви — чудесный ребенок. А у «этой моей работницы» есть имя. Надя…

— Да! — перебила Мэделин. — И вот еще что: у этого типа, Билли, и у твоей Нади одна и та же фамилия. Интересно знать, а нет ли здесь какого сговора? — она прожгла Шарлотту взглядом. — Так что? Я права? Они родственники?

Шарлотта вздохнула.

— Нет, Надя говорит, что между ними нет родства. И только из-за того, что у них одинаковая фамилия…

— Хорошо, хорошо, — отмахнулась Мэделин. — Все в порядке.

— И вот еще что, Мэдди. Из всех молодых женщин, которых мне посчастливилось принимать на работу, Надя Уилсон — одна из достойнейших. — Шарлотта потянулась за прихваткой. — А в придачу еще и трудолюбивая, — добавила она. — Теперь… — Шарлотта вытащила разогретый хлеб из духовки и осторожно переложила в длинную плетеную хлебницу, которую предварительно застелила чистым полотенцем. Прикрыв батон краями полотенца, она передала хлебницу сестре. — Окажи мне услугу, отнеси это на стол. И, пожалуйста, постарайся быть поприветливее. Если не ради Даниэля, то хотя бы ради меня.

— Ну что же, спасибо хоть твоему Хэнку хватило благородства найти себе женщину, у которой пока нет ребенка. Я не готова к роли бабушки — по крайней мере, в обозримом будущем. А уж когда придется ею стать, пускай крысеныш по крайней мере будет моей собственной плотью и кровью.

Яростное желание вышибить дух из своей испорченной, эгоистичной сестры вдруг охватило Шарлотту с такой силой, что она, сдерживая себя, изо всех сил вцепилась в кухонный шкафчик.

— Как подло и отвратительно то, что ты говоришь! Стыдись!

— Стыдиться? Чего? Правды? Если хочешь знать мое мнение, то я убеждена, что говорить правду гораздо лучше, чем быть лицемерной ханжой.

— Твое мнение никого не интересует, — процедила сквозь стиснутые зубы Шарлотта. — А если милосердие и доброта, по-твоему, признак ханжества, в таком случае я предпочитаю до конца дней своих быть ханжой, чем самовлюбленной ведьмой!

Ошеломленное лицо сестры рассмешило бы Шарлотту, если бы она не была так разгневана. Столько стараний, чтобы избежать перепалки, раздраженно подумала она. Но все напрасно: ее сестрица всегда точно знала, куда уколоть.